– Не бойся, это я, – прозвучал знакомый голос.
Слышать его здесь, а не в Лабиринте было странно. Слишком странно. Как будто пересеклись две параллельные прямые и смешались два параллельных мира. И, черт возьми, с чего вдруг я должна доверять ему? От ужаса по позвоночнику потек холодный липкий пот, заныло под ложечкой.
– Выпустите меня! Вы не имеете права! – выкрикнула я сквозь навернувшиеся на глаза слёзы.
– Обязательно выпущу, – сказал он. – Как только мы окажемся подальше отсюда. Тут слишком опасно. Нас не должны видеть вместе.
То, что он говорил, звучало почти разумно. Я и сама понимала: вряд ли владельцы Лабиринта придут в восторг от подобной встречи клиента и одной из своих «девушек». Они делают всё, чтобы сохранить анонимность. И мой знакомый незнакомец наверняка рискует. А заодно ставит под удар и меня. Зачем? Что ему от меня нужно?!
Я внимательно всматривалась в силуэт впереди. Огни города то и дело выхватывали его из темноты, но единственное, что я могла рассмотреть – это широкие плечи и мощный затылок, больше ничего.
– Успокойся, пожалуйста. Я не причиню тебе вреда, – он говорил спокойно и твердо.
Голос со знакомой хрипотцой странным образом успокаивал. А еще мне хотелось ему верить. Очень хотелось. Но всё-таки не получалось. Обстановка, прямо скажем, не располагала к излишнему доверию.
– А наручники? – с вызовом спросила я. – О них мне тоже не следует беспокоиться?
Мужчина усмехнулся:
– А я думал, тебе нравится…
Нравится? Нравится?! От возмущения я задохнулась. Но перед глазами услужливо замелькали картинки… Хлесткие удары плети, жадные горячие руки, тискающие полуодетое тело, задранная юбка, сорванные панталоны, шлепки плоти о плоть… Хриплое тяжелое дыхание, мои гортанные крики… Дикое возбуждение и ослепительные, невыносимо сладкие оргазмы… От одних только воспоминаний щеки предательски вспыхнули, по телу прокатилась волна жара. Я сглотнула и судорожно облизала губы. Приходилось признать: да, нравилось. Но с его стороны было подло и отвратительно говорить, насмехаясь, о моей самой большой постыдной тайне. Особенно сейчас, когда я совершенно беспомощна и полностью в его власти. Я сжала зубы и промолчала. Наверное, это было лучшим из всего, что можно придумать.
Все равно ответа бы я не получила: он явно дал понять, что говорить будет позже. Ну и пусть. Я с удивлением поймала себя на мысли, что почему-то совсем успокоилась и уже не трясусь от страха, хотя должна была бы. О мужчине, который вез меня, скованную, неизвестно куда, я не могла сказать ничего хорошего. Обстоятельства, при которых мы познакомились, уж точно не располагали к доверию. Но вопреки всему что-то внутри меня наотрез отказывалось бояться его по-настоящему, так, как боялась бы Брикса или Штерна.
– Наручники – это чтобы ты не придушила меня, пока я буду вести машину.
Через какое-то время автомобиль свернул с дороги, миновал автоматически разъехавшиеся ворота, зашуршал шинами между двумя рядами аккуратно подстриженных кустов и остановился перед широким крыльцом. Надо же, а я считала роскошным тот коттедж, в котором жила Нэнси, а после нее я сама. По сравнению с тем, что предстало моим глазам, тот коттедж выглядел жалкой лачугой. Утлой рыбацкой лодчонкой на фоне океанского лайнера. Дом был по-настоящему шикарным, построенным явно по индивидуальному дизайнерскому проекту. Огромный, светлый, окруженный деревьями, за которыми угадывался отнюдь не маленький участок.
Дверца машины открылась, и я увидела лицо, которое почему-то показалось мне знакомым, словно мы уже встречались. Ну, то есть встречались не только тогда, когда у меня были завязаны глаза.
Буквально выдернув меня из машины, мужчина тут же снял наручники, подхватил под локоть и не очень учтиво потащил внутрь дома. Было видно, что он едва сдерживает ярость. Он почти швырнул меня в кресло.
– Что за черт, какой пятый уровень! Зачем ты это сделала?
– За тем же, зачем и все, – я пожала плечами: – Мне нужны были деньги.
Это было полной чушью. Деньги мне уже не к чему. Тем более если они достаются такой ценой. Но что еще я могла ему сказать? Он раздраженно навис над креслом.
– Нужны были деньги, так сказала бы. Я же спрашивал, что случилось. Какого черта?
Его раздражение и злоба и меня вывели из себя.
– Откуда я знала, что тебя об этом можно спрашивать? Лабиринт – не место для душевной дружбы. Там всех связывают несколько другие вещи. И если тебя с какого-то перепуга так озаботила моя судьба, ты бы мог найти меня вне Лабиринта.
– А я и нашел, – сказал он, перестав сверлить меня взглядом, и выпрямился, – сразу же нашел.
И в это самое мгновение я вспомнила, где уже его видела. На вечеринке в белом, куда я отправилась с подружкой. Тот самый парень, с которым мы танцевали и который предлагал сбежать, а я была чертовски пьяна, зла и расстроена.
Интересно, если бы это было не так, смогла бы я угадать в нем того, с кем была несколько часов назад?
– Ты вся дрожишь, – вдруг сказал он, вышел из комнаты и вернулся с пледом в руках. – Сейчас мы поужинаем, и ты все расскажешь, абсолютно все.
Я кивнула. Наверное, я слишком устала сегодня. И не только сегодня. Весь тот груз, что свалился мне на плечи за последние дни, давил нещадно, и мне просто необходимо было с кем-то этим поделиться.
Этот ужин на двоих получился почти семейным. Во всяком случае, романтичного в нем было мало. Вряд ли можно считать романтичной девушку, плотно завернутую в плед. Зато было как-то тепло и уютно. И совершенно не страшно рассказывать всё от самого начала до самого конца. О том, как я попала в Лабиринт, об Элвисе и его неприятностях с Бриксом, о Нэнси, о начальнике службы безопасности и о том, почему я решила перейти на пятый уровень, хоть это было вовсе не то, чего мне хотелось. Он слушал внимательно, не перебивая, не задавая вопросов, отвлекаясь лишь на то, чтобы наполнить мою тарелку и долить вина в бокал. И это было здорово. Я боялась, что он неосторожным словом нарушит мое хрупкое спокойствие и странное ощущение, что теперь я не одинока, что кто-то на моей стороне. Возможно, обманчивое ощущение, но даже если так, сейчас мне хотелось обманываться.
Сытный ужин и вино делали свое дело, и через какое-то время я уже чувствовала, что слова едва слетают с моих губ, глаза слипаются, а сама я откровенно клюю носом.
– Тебе пора спать, – он едва улыбнулся, возможно, одними только глазами.
Таким тоном заботливый папочка отправляет в постель забегавшегося за день ребенка. Но, несмотря на уютную мягкость этого вечера, я напряглась. Наверное, после всего, что было в Лабиринте, совершенно разумно и логично, если он рассчитывает, что спать мы будем вместе. Или скорее не так: что не спать мы будем вместе. А я… Я не была к этому готова. Одно дело – безумства, которые мы творили, когда того требовали правила игры. Повязка на глазах не только скрывала его от меня, но еще и отрезала меня от действительности. Позволяла считать происходящее там почти что сном или фантазией, но уж точно не реальностью. А сейчас, когда я осторожно и украдкой, но все же жадно разглядывала его, пытаясь соотнести все, что я знала о нем, чувствовала с ним, с тем, какой он на самом деле, картинка не складывалась. Пока не складывалась. Передо мной был незнакомец. Высокий, крепкий, сильный, сероглазый, с четкими немного грубоватыми чертами лица, упрямым подбородком, высокими скулами, с темно-русыми волосами, настолько темно-русыми, что казались черными. Его вряд ли можно было назвать писаным красавцем. Но было в нем что-то такое, едва уловимое, исконно мужское, что делало его удивительно притягательным. И все равно он казался мне незнакомцем. И мне не хотелось смешивать его странное тепло и заботу с той сумасшедшей страстью. Возможно, когда-нибудь – но не сейчас.
