Мне пришлось сделать над собой огромное усилие, чтобы подняться, собраться и доехать до Лабиринта. Служащая смотрела на меня, как на привидение. И вправду, кто бы променял спокойную жизнь резервации на то, что ждет меня сейчас.
Я вышла из душа, вытираясь полотенцам, уселась напротив нее и сказала:
– Знаете, я передумала. Я хочу вообще отказаться от всего: от денег, от Лабиринта. Я хочу выйти из игры.
Что-то такое промелькнуло в ее глазах, похожее на сочувствие. Кажется, теперь она немного начала меня понимать. Но по тому, каким виноватым сделался ее взгляд, мне стало ясно, что она ответит, еще до того, как было произнесено первое слово.
– Боюсь, Элли, это невозможно. Вы согласились перейти на следующий уровень, и вы должны там быть. Разумеется, вы можете выйти из игры… то есть закончить сотрудничество с Лабиринтом, но только после, после сегодняшнего дня.
Я кивнула, изо всех сил сжала зубы, стараясь удержать слезы. Что ж, я сама на это согласилась. Видимо, выбора нет. Можно сколько угодно корить себя за позавчерашнее идиотское решение, но это уже ничего не изменит.
Девушка снова отвела меня в комнату, ловко защелкнула на моих запястьях наручники, свисающие на толстой цепи с потолка, нацепила на меня маску. Процокали ее шаги, дверь хлопнула, и я осталась ждать. На этот раз ожидание тянулось невероятно долго. Я вздрагивала от каждого шороха, с ужасом представляя, что может быть дальше. Чужие руки, жадно щупающие мое тело, тискающие грудь, проникающие между ног…. Похотливое дыхание над ухом, бесстыдство и непристойность голого тела, которое насилуют двое мужчин, по очереди и вместе. А может не двое, а трое? О, господи… От этой картинки подташнивало, тоскливо ныло внутри… Но больше всего мучило другое: будет ли среди клиентов Лабиринта Брайан.
От мысли о том, что он станет в этом участвовать, мне становилось совсем дурно. Что там говорила эта девица о тестах и каких-то моих особых наклонностях? Все чушь, несусветная чушь. Нет никаких наклонностей, есть только Брайан. Это в его руках я плавилась и сходила с ума, это на него я так реагировала, а не на обстановку, антураж и плеть с цепями. Даже на вечеринке я таяла в его объятиях, теряя разум. Любовь, страсть, химия – как хочешь это назови, но оно вспыхнуло между нами с первой же встречи. И мое тело поняло это куда раньше, чем дошло до глупой головы.
Как бы я хотела сейчас, чтобы все вокруг исчезло, сгинуло, время отмоталось назад, и вернулся позавчерашний вечер, когда я еще могла остаться с ним.
В коридоре прошелестели шаги, остановились за дверью. Я сжалась в комок. Каждая мышца была напряжена, а тело била мелкая дрожь. Что ж, раз этому суждено случиться, пусть случится скорее. Ведь нужно просто переждать, перетерпеть, верно?
Я зажмурилась, когда лязгнула дверь, а через несколько мгновений открыла глаза. Глупо жмуриться, когда на глазах повязка.
– Элли, – раздался голос служащей, расстегивающей наручники. – На сегодня все отменяется. Вам нужно проехать в головной офис.
Вот тут я испугалась по-настоящему. То, что могло ожидать меня в этой комнате Лабиринта, теперь казалось не таким уж страшным и значительным. Господин Штерн пугал меня гораздо больше.
Не помню, как я переодевалась, как ехала. И даже кто сопровождал, не помню. Открылась дверь, меня подтолкнули в спину. Я вошла в кабинет начальника службы безопасности на подгибающихся ногах.
– Садитесь, Элли, – он подскочил со своего места, встретил меня у двери словно важную персону, проводил и помог усесться в кресло.
– Хотите чай или кофе?
Хочу. Яду. Чтоб разом все кончилось, и пропал этот дикий страх. Моя спина взмокла, а дрожь, которую едва удалось унять, снова вернулась. Настолько учтивый начальник отдела безопасности – это уж точно не к добру.
– Нет, спасибо, – испуганно прошептала я, будто мне и на самом деле предлагали не напиток, а яд.
– Хорошо. Вы чем-то расстроены? Выглядите бледной, – продолжал он суетиться возле меня, а я могла думать лишь о том, как бы скорее закончились эти пляски, и он перешел к делу, пока я не умерла от ужаса.
– Мне нужно с вами поговорить, и разговор будет очень непростой.
Да, черт возьми, говори же уже!
– Мне стало известно, что позавчера вы встречались с посетителем Лабиринта, Брайаном ***, – он назвал фамилию, которую я не раз видела в газетах и в материалах светской хроники.
Да я совсем недавно о нем читала. Кажется, его объявили одним из самых завидных холостяков. И совершенно не сопоставила фото из журнала с реальным человеком, с которым обсуждала свои проблемы. Так вот, значит, какого уровня клиенты Лабиринта.
Многое становилось понятно: и секретность, и прочие «погремушки», которых в этой «избушке» немало. И что теперь делать? Сказать правду? Что я вовсе не собиралась ничего нарушать и даже не мыслила ни о каких встречах до того, как на моих запястьях защелкнули наручники, а меня втолкнули в машину.
Кажется, сейчас происходит все то, о чем я размышляла вчера. Меня решили сделать крайней. Но откуда, черт возьми, они знают? И что именно они знают?
– Простите, господин Штерн, я совершенно этого не хотела. Просто случайная встреча…
Он усмехнулся:
– Случайная встреча, на которую вы отправились в наручниках?
Я закусила губу. Да уж, знают они достаточно. Наверное, мне лучше молчать и смотреть виноватыми глазами, потому что здесь уж точно все, что будет мною сказано, будет использовано против меня.
– Я должен вам кое-что рассказать.
Кажется, господин Штерн не собирался ни отчитывать меня, ни принимать никакие жесткие меры. Во всяком случае, он говорил подчеркнуто доброжелательно. И все-таки я чувствовала себя, как со змеей за пазухой. Неизвестно, в какой момент она развернется и ужалит.
– Это несколько расходится с нашими правилами и понятием о конфиденциальности, но в данном случае я считаю своим долгом вас предупредить.
Он развернул ко мне монитор, и я увидела черно-белое изображение, не слишком резкое, но достаточно качественное, чтобы я узнала на нем дом Нэнси и фигуру Брайана рядом.
– Вы хотите сказать, что он следит за мной? – спросила я.
Что ж подобное не могло меня удивить. Он ведь нашел меня в первый же день после нашей встречи. Я заговорила, осторожно подбирая слова:
– Да, мне кажется, он несколько увлекся мною и перешел границы. Но я готова понять и уж точно не собираюсь с кем-то это обсуждать, – заключила я торопливо.
– Посмотрите на дату.
На дату? Я вгляделась пристальнее и увидела то, чего увидеть вовсе не ожидала. Это было еще за месяц до того, как я узнала что-то о Лабиринте.
Но как? Теперь я перестала хоть что-то понимать. Что означает эта запись? Почему Штерн решил мне ее показать? Что, черт возьми, происходит? Я в полной прострации уставилась на начальника отдела безопасности, ожидая ответов.
