– У нее была тяжелая смена, так что я отправил ее отдыхать. Уж не обессудьте – повар из меня не очень хороший, так что чем богаты…
Я так и застыла от неожиданности – в одной штанине.
32
Я бросила торопливый взгляд в зеркало. Как ни странно, мое сонное отражение выглядело неплохо. Скорее даже хорошо: глаза блестят, на щеках здоровый румянец, на губах – загадочная улыбка. Сразу видно, человек отдохнувший и выспавшийся. И не только…
Если честно, то вид у меня был преступно довольный, как у кошки, вдоволь налопавшейся запретной сметаны. Я быстро причесалась, немного похмурила брови, стараясь придать лицу более приличное выражение, но потом махнула рукой и, осторожно ступая, выбралась из комнаты в прихожую.
– Привет, бабуль.
Вообще-то я ожидала осуждающего взгляда. Это ведь форменное безобразие – дрыхнуть, когда ждешь дорогих гостей. Но, похоже, обаяние Юрия Витальевича распространялось так широко и накрывало окружающих настолько плотно, что в его присутствии невозможно было злиться вообще ни на кого, и на меня в том числе.
– Отдохнула? – участливо спросила бабушка.
Ну надо же! Кажется, мне нужно присвоить Юрия Витальевича и использовать в качестве оберега. До сих пор бабушку совсем не интересовало, устала я или отдохнула, все ее помыслы были устремлены на то, выхожу ли я наконец замуж.
– Да, – с улыбкой ответила я. – Отлично выспалась. Хорошо, когда есть на кого положиться в трудную минуту!
Я метнула на Юрия Витальевича недовольный взгляд, означающий: «Могли бы и разбудить, чтобы я не выглядела сейчас так глупо!» Тот вопросительно приподнял бровь, но в глазах блеснуло веселье.
– Ну, прошу всех к столу! – тоном радушной хозяйки объявил он.
Мы с бабушкой прошли в гостиную, и остановились на пороге. Бабушка потрясенно ахнула, а я остолбенела: такого праздничного угощения этот стол еще не видал. В многочисленных тарелочках и вазочках, о наличии некоторых из них в моем доме я даже не подозревала, были разложены великолепно украшенные закуски, салаты и горячее. И даже «жулики» присутствовали! А посреди всего этого ресторанного великолепия в огромном блюде возвышалась целая гора вареного картофеля. Сразу было видно, каким из своих произведений повар гордился больше всего.
Я сделала вид, что чихнула, и зажала рот рукой, чтобы скрыть смех.
– Ну же, дамы, это же еда, не надо на нее смотреть. Присаживайтесь, присаживайтесь…
– Ничего себе! – удивилась бабушка. – Это что же, Юрочка так отлично готовит?
– Угу. А еще он крестиком вышивать может… и на машинке… – не удержалась я.
Ужин прошел в самой теплой и дружественной обстановке. Бабушка хвалила блюда, приготовленные «заботливыми руками». Я не хвалила, а просто молча сметала эти самые блюда. Отчего-то у меня вдруг обнаружился просто зверский аппетит.
– А что же командировки? Всё так же часто? – обеспокоенно интересовалась бабушка.
– Увы… Работа требует… – сокрушенно разводил руками Юрий Витальевич.
Вот как? Моя вилка застыла в воздухе. Какая требовательная вдруг стала его работа! Ну да. А чего, собственно, я ожидала? Вполне возможно, он теперь вообще уедет в одну долгую, очень долгую командировку. А что, звездочка на фюзеляже поставлена, цель достигнута. Вперед, к новым свершениям. Труба зовет! Он – по-прежнему мечта всех дам, и даже тех, кто его отвергает…
– Работа – прежде всего! – глубокомысленно изрекла я, умудрившись избежать столкновения взглядами с Юрием Витальевичем. Он, кажется, тоже на меня не смотрел, увлекшись занимательной беседой об особенностях балконного цветоводства. Мичуринец, ага!
Наконец бабуля зевнула, прикрывая рот ладошкой, взглянула на часы и сказала:
– Мне, пожалуй, пора. Я встаю рано и ложусь рано, так что еще чуть-чуть, и буду клевать носом. А вы молодые, у вас еще вечер только начинается…
Она хитро подмигнула мне. Ох, как она ошибалась!
Но если бабушка и собиралась скрыться под шумок, то у нее явно ничего не получилось, потому что Юрий Витальевич тут же вызвался отвезти ее домой. Минут десять они препирались в прихожей, и, разумеется, он победил.
Кто бы сомневался! Нельзя же упускать такой чудесный благовидный предлог исчезнуть из моей квартиры до того, как появились неудобные вопросы. Да он гений!
Когда дверь за моими гостями закрылась, оставив меня наедине с праздничным столом и посудой, которую нужно было разбирать, составлять в стопочки, уносить в кухню и мыть, я перевела дух. И вместо того чтобы незамедлительно начать наводить чистоту, упала в кресло.
Что за странные чувства меня обуревают? С одной стороны, я даже рада, что Юрия Витальевича сейчас нет в моем доме и не приходится ежесекундно напрягаться, ожидая какой-нибудь очередной его выходки. А с другой… Без всего этого мне уже как-то пусто…
А еще – его внезапное бегство. И обещание долгих командировок…
Все это болезненно царапало где-то внутри. Я решительно поднялась и направилась к посуде. Мне есть чем заняться, кроме как сидеть, погруженной в непонятные и невыразимые чувства!
Стоило мне приняться за уборку, как в дверь позвонили. Сердце подпрыгнуло и радостно заколотилось. Бросив посуду и на ходу вытирая руки, я полетела открывать дверь. Интересно, чему я радуюсь? Может, он вообще явился сказать, что все было ошибкой. Или забыл что-нибудь, мало ли.
Предчувствия не обманули: на пороге стоял он – наглец и обманщик, великий повар и покоритель старушечьих сердец. И, возможно, разбиватель моего собственного.
– Ты же не думала, что я оставлю тебя наедине с горой посуды? – сказал он, делая решительный шаг в прихожую.
И судя по тому, как опасно блеснули его глаза, каким хозяйским жестом он водрузил руку на мою талию, можно было догадаться: что-что, а мытье посуды в его планы не входило. По крайней мере, в ближайшие планы.
В мои планы посуда тоже не входила, потому что надо было раз и навсегда прояснить один вопрос. Только какой? Сознание плавало, нужные мысль разбегались, не давая ухватить себя за хвост. Зато подвернулась другая, предательская: «А может, ну их, эти выяснения?» Действительно, какая разница, раньше я узнаю или позже? Как там, в математике? От перемены мест слагаемых что-то не меняется? Кажется сумма… Или… Впрочем, неважно. Коленки подгибались, сердце, нагло смеясь над анатомией, курсировало по всему телу и билось где попало. Сейчас, например, в животе. Потому что к одной руке на моей талии присоединилась другая, и горячие ладони буквально жгли через ткань. Казалось, если их убрать, то на топике останется дыра с обугленными краями. А поэтому лучше и не убирать, а встать на цыпочки, потянуться и…
Так.
Стоп! Немедленно взять что-то во что-то и прекратить это безобразие!
Я потрясла головой, пытаясь сообразить, на каком я свете, и что, собственно, происходит. Странно, но получилось…
