Я остановилась перед дверью, собралась с силами и потянула ее на себя.
Ох! А про верного секретаря я совершенно забыла!
– Здравствуйте, Лида. – Мой градус доброжелательности повысился почти до кипения. Но она не оценила. – Божена Альбертовна, – я решила сразу отвести от себя угрозу, – сказала зайти к Юрию Витальевичу.
С формулировкой я угадала. Во всяком случае, Лидочка хоть и поморщилась так, будто бы старшая медсестра прислала вместо меня а тюк грязного белья, но сразу взялась за телефон.
– Юрий Витальевич, к вам тут Короткова, – проворковала она.
Удивительно у нее получается! Слова «Юрий Витальевич» она говорила с нежностью, а «Короткова» снова прозвучало как ругательство. Положив трубку, она глазами указала мне на дверь. Ну что ж, одна неприятная встреча уже случилась, теперь вторая.
Кто-то из мировых гуру, которые учат правильно жить, советовал с утра съедать лягушку. Вроде как если день начнется с такой гадости, то потом можно жить спокойно: ничего хуже уже не произойдет. Так вот ко мне судьба не была столь благосклонна. Мне она подложила целых двух жаб, даже не знаю, которая хуже.
Я вошла в кабинет и вежливо поздоровалась. Юрий Витальевич, несмотря на раннее утро, был все так же идеально выбрит, уложен, «окостюмлен» и выглажен.
Он что, к шести утра в свой барбершоп ходит? Или спит сидя? А может, это парик и на самом деле он лысый? Очень удобно же! Утром проснулся, лысинку протер, прическу натянул – и красота!
О боже, ну зачем я об этом подумала? Теперь я стояла напротив своего босса и так отчетливо представляла его лысым с шапочкой-париком в руках, что с трудом сдерживала смех.
Пожалуйста, только не это! Только не рассмеяться!
Но было уже поздно: мое воображение неслось вскачь. И вот уже я словно воочию вижу, как он наносит маску на лицо. Вжух! И на щеках появляется та самая стильная щетина.
Я зажала рот руками, но это не спасло. Несколько секунд неравной борьбы – и я не выдержала и рассмеялась, чем, кажется, привела кумира всех местных девушек в замешательство.
– Что-то не так? У меня на лбу фломастером написано неприличное слово?
– Нет, – мне наконец удалось успокоиться, – это просто нервное.
Он смотрел на меня с подозрением. А мне вдруг стало куда спокойней. Чтобы ни готовил мой непредсказуемый босс, все явно пошло не по его сценарию.
– Серьезно? У нас в клинике работают отличные психологи. Если все так плохо, я могу записать вас на бесплатную консультацию.
– Психологи? – переспросила я. – Это чтобы убедить клиентов, что с таким носом, который им сделали, в принципе можно жить? Или срочная психологическая помощь требуется, когда они видят счет за услуги?
Он пристально на меня посмотрел и вынес вердикт:
– Думаю, психолог вам не нужен.
Если честно, я не была в этом уверена.
– Вы меня вызывали, – напомнила я ему.
– Ах, да. У меня к вам один вопрос. Вам разонравился кофе?
Я пожала плечами: с чего бы вдруг?
– Или вы боитесь столкнуться в кофейне со мной?
До меня дошло не сразу. А когда дошло, пришла моя очередь спрашивать:
– А вы что, меня там караулите?
– Нет, – быстро ответил он, – делать мне больше нечего!
Ну конечно, так я и поверила!
– Тогда откуда вы знаете, что я туда не хожу?
Этот вопрос остался без ответа. Юрий Витальевич явно предпочитал задавать собственные.
– Ну так, и в чем дело? Если я вам мешаю, я могу найти другую кофейню. Или приезжать пить кофе на час позже, мне нетрудно.
– Вы мне совершенно не мешаете, – сказала я, почти не покривив душой, – просто раньше я работала близко к дому и успевала заскочить в кофейню перед сменой, а теперь далеко, и я не успеваю. Так что можете пользоваться моей кофейней в свое удовольствие. Я на нее теперь не претендую.
Какое-то время он молчал, обдумывая сказанное.
– И что, вы согласитесь остаться без лучшего в городе кофе?
– Ну почему? У меня ведь бывают выходные! То есть планируются. Если, конечно, вы не собираетесь мне их отменить.
– Вот, – Юрий Викторович достал откуда-то из-за стола большой картонный стакан, – двойной капучино, просто захватил с собой.
Он передал стакан мне в руки.
Я опешила:
– И что мне с этим делать?
Он посмотрел на меня, как на душевнобольную.
– Можете, конечно, выплеснуть мне его в лицо, но лучше выпить.
– Что, прямо здесь?
– Ах, ну да, я совсем забыл, вы же в моем присутствии кофе пить не можете.
Я сделала шаг к двери:
– Так, может, я тогда пойду?
Наверное, это было бы лучшим выходом.
– Нет, это никуда не годится. Если вы выйдете отсюда с этим стаканом, по клинике тут же расползутся слухи. Скажут: главный босс у вас на побегушках, кофе вам привозит. Я этого не могу допустить.
В общем-то рациональное зерно в этом было. Так что никуда я не пошла. Так и стояла посреди кабинета с остывающим кофе в руках.
– А хотите, я выйду и подожду в приемной, а вы, – он указал мне на диван, – спокойно выпьете кофе?
Ну да… Конечно!
– Вы это серьезно? То есть после того, как эта ваша Лидочка увидит, что вы оставили меня одну в кабинете и зачем-то ждете в приемной, никаких сплетен не будет? Тогда уже сразу берите приказ и вписывайте мою фамилию.
Я сказала это и тут же пожалела – с него станется!
– А знаете, у меня есть идея, – Юрий Витальевич схватил кресло, протащил его пару метров и развернул к окну. – Вот, пожалуйста, садитесь.
– Зачем? – я на всякий случай попятилась к двери.
– Нет-нет, садитесь, – он взял меня за локоть и силой усадил в кресло, – смотрите, подоконник широкий, практически как столик. Если вы будете сидеть здесь, а я у себя за столом работать, это вроде как в кофейне. Вам же не мешают другие посетители? Вы на них даже внимания не обращаете!
– Не мешают, – озадаченно проговорила я.
Кажется, я начинаю привыкать к тому, что совершенно не понимаю, что происходит. А еще к тому, что лучше не спорить. Поэтому я уселась в кресло, сняла крышечку со стакана, вдохнула такой знакомый запах и сделала глоток.
Как ни странно, хоть вид из этого окна был совсем не похож на вид из того окна, но мне удалось на несколько минут забыть, и о том, что я в клинике, и о том, что за спиной сидит худший в мире человек, и вообще обо всем на свете. А еще через пару минут я поняла, что именно этого мне и не хватало в последние дни: моего привычного утреннего ритуала. Так чтобы кофе, окно и никого, кто бы мог мешать думать о своем…
