– И о чем же ты подумала?
Я набрала побольше воздуха. Интересно, какой будет реакция Хейдена на мои слова?
– Теперь, когда я вернулась в Блэкуинг насовсем и люди это знают… может, мы больше не должны жить вместе? Как ты думаешь?
– Что-о? – удивленно протянул он, явно не ожидая такого вопроса.
– Может, мне стоит поселиться в какой-нибудь пустующей хижине? – по-иному повернула я, чувствуя, как гулко заколотилось сердце.
– Ты больше не хочешь жить со мной? – Чувствовалось, мой вопрос его больно задел.
– Хейден, дело совсем, совсем не в этом, – дала задний ход я. Бог свидетель, я ни за что не хотела снова расставаться с ним. – Понимаешь… прежде я жила у тебя потому, что так было решено. Согласен? Ты решил, что я постоянно должна находиться под твоим присмотром. Но потом у нас начались… Словом, переходный период закончился, но…
– Какие еще «но», Грейс? – напряженно спросил он.
Его рука замерла у меня на спине. Мой вопрос разрушил его блаженную расслабленность.
– Я не хочу, чтобы у тебя возникло чувство, будто ты вынужден делить эту хижину со мной, позволяя мне здесь жить. Я не хочу… тебе мешать и все такое, – выпалила я, покраснев и ощущая себя полнейшей дурой.
– Ты что, серьезно? – бесстрастно спросил Хейден и отодвинулся, чтобы видеть мое лицо. – И вообще, откуда в твоей голове эти вопросы?
– Понимаешь, мы с тобой почти все время находимся вместе… Может, тебе хочется побыть одному, в своем пространстве. Или… Не хочу, чтобы однажды ты устал от меня.
Мне было неловко произносить эти слова, но я говорила правду. Я очень редко высказывала подобные вещи вслух и даже думала о них, считая их слабостью и женской уловкой. Но после возвращения в Блэкуинг во мне поселился этот страх. И конечно, меньше всего мне хотелось оттолкнуть Хейдена.
– Давай определимся. Ты затеяла это разговор потому, что боишься мне надоесть? – допытывался Хейден. – Или сама больше не хочешь жить со мной?
У меня от его вопроса скрутило живот. Я хотела быть с ним рядом каждое мгновение.
– Да, я боюсь тебе надоесть. – Отчаяние придало силы моему голосу. – Я совсем не хочу расставаться с тобой. Но если тебе понадобится свое, обособленное пространство, я не стану возражать.
В глазах Хейдена что-то мелькнуло, но я так и не поняла что. Его рука нежно легла на мою щеку, а пальцы откинули волосы мне за ухо.
– Чокнутая ты девчонка, – тихо сказал он. – Даже не знаю, откуда у тебя появилась столь идиотская мысль.
– В Грейстоуне все так живут, – выдохнула я. – Что, не знал? Люди там обособлены. Каждому нужно свое личное пространство.
Хейден морщил лоб и качал головой. Взгляд его оставался серьезным. Мое сердце беспокойно стучало.
– Я хочу, чтобы ты была рядом со мной. Почти всю свою жизнь я засыпал один и больше так не хочу. Ты меня слышишь?
У меня как гора с плеч свалилась. Хейден развеял мои страхи, но я не решалась ему поверить. Мне требовалось еще одно подтверждение.
– Ты уверен? – все-таки спросила я, давая ему последний шанс высказаться.
– Я еще никогда не был так уверен, как сейчас. Я же не просто так сказал, что хочу каждую ночь засыпать с тобой в нашей постели.
Я онемела от изумления. Может, я ослышалась?
– В нашей постели? – спросила я, улыбаясь все шире.
Хейден заморгал. Похоже, он сам не понял, какие слова произнес.
– Да, в нашей, – повторил он, затем помолчал, давая сказанному отложиться у себя в мозгу, и кивнул. – Наша постель, наша хижина, наше все, что в ней. Понятно? Ты живешь не у меня, а со мной.
– Какие замечательные слова.
Теперь я улыбалась во весь рот, до боли в щеках. Хейден крепко обнял меня и тоже обворожительно улыбнулся, показав ямочку на щеке.
– Тебе нравится? – сияя от счастья, спросил он.
Я лишь кивнула, как и он, захлестнутая счастьем, в потоке которого тонули все слова.
Наше блаженство нарушил внезапный стук в дверь.
– Вы что, издеваетесь надо мной? – недовольно пробурчал Хейден.
Наградив меня еще одним поцелуем, он неохотно разжал руки и встал с кровати. С нашей кровати.
Мне было легко и весело. Даже этот стук в дверь не прогнал улыбку с моего лица. Я поправила волосы и до самого подбородка натянула одеяло. Хейден торопливо надел шорты, настороженно взглянул на меня и подошел к двери. В этот момент стук повторился.
– Я поговорю с ними снаружи, – пообещал Хейден, не желая, чтобы меня видели в постели.
– Хорошо.
Дверь с легким скрипом приоткрылась, выпустив Хейдена, и тут же снова закрылась.
Я слышала приглушенные голоса, но слов было не разобрать. Решив, что меня это не касается, я уютнее устроилась под одеялом и успокоилась. Отзвуки оргазма, усиленные словами Хейдена, еще бродили внутри. Отныне хижина перестала быть его хижиной, а кровать – его кроватью. Все стало нашим. Никогда я не испытывала такого счастья, как сейчас.
Но как бы хорошо мне ни было, я не могла забыть о темной туче, висевшей в подсознании. Что бы я ни пыталась себе говорить, рано или поздно случится неизбежное: благословенная передышка закончится, и нас снова ввергнет в хаос войны. Это затишье не продлится вечно. Подспудно я чувствовала, как с каждым днем мы неумолимо движемся к концу.
Дверь снова скрипнула, впустив Хейдена. Пока он шел к кровати, я любовалась его обнаженным торсом и ладными движениями бедер.
– Кто приходил? – спросила я.
Хейден присел на край, однако раздеваться не стал. Надежда на тихий вечер, проведенный только вдвоем, угасла.
– Дакс.
Я сразу заметила перемену в настроении Хейдена, и это мне не понравилось.
– Что ему понадобилось? – задала я новый вопрос, чувствуя подступающую тревогу.
– У них с Китом возникла идея.
– И?
Ну почему я должна клещами вытягивать из него каждое слово?
– Они считают, нам стоит наведаться в Грейстоун и произвести разведку… – Хейден умолк, следя за моей реакцией. – Я с ними согласен.
Я понимала: Грейстоун не ограничится одной атакой на Блэкуинг. Нас ожидали новые столкновения. Но я была не готова думать об этом сейчас. Наверное, меня должно было бы глодать сознание совершенного предательства или какие-то иные чувства. Скажем, страх, желание оправдать свою позицию, что-то еще. На самом деле я не испытывала никаких чувств. Попытка брата расправиться со мной обрубила мои многолетние связи с Грейстоуном.
– Значит, только разведка? – после долгого молчания спросила я.
Я села на постели, завернувшись в одеяло.
