– Насчет помешать – не понимаю, как ты собираешься это делать. А вот насчет их поломок… можно постараться, чтобы все сломанное уже нельзя было починить, – сказал Кит, ухватывая нить моих рассуждений.
– Можно и самим расширить список их поломок… – задумчиво пробормотал Дакс.
Да. Так мы вполне сможем победить в этой войне. Население Грейстоуна превосходило наше, однако сражения не всегда решают исход войны. Полностью избежать столкновений нам вряд ли удастся, но мы можем найти иные способы действия.
– Пожалуй, это действенная стратегия, – согласился я. – Нам она по силам. Проникать в их лагерь, ломать все наиболее важное. Уничтожать их припасы…
– Бесполезная затея, – оборвала меня Грейс.
Ее слова удивили нас.
– Почему бесполезная? – с плохо скрываемой досадой спросил Кит.
– Надо знать Джоуну. Этим его не остановишь. Любой вред, причиненный Грейстоуну, только добавит моему брату решимости уничтожить Блэкуинг. Он будет сражаться ожесточеннее, только и всего.
Ее слова вызвали у меня раздражение. Придуманная мной стратегия казалась вполне действенной, а Грейс несколькими короткими фразами разнесла ее в пух и прах.
– Какое еще решение есть у нас? – язвительно спросил я. – Перебить их всех?
– Тогда бы мы повторили стратегию Джоуны. Он как раз и пытается это сделать с Блэкуингом, – предельно серьезным тоном ответила Грейс. – На остатках ресурсов не выжить ни им, ни нам. Ради победы Джоуна не посчитается с людскими потерями, поскольку иначе его люди так и так умрут от голода.
– И что нам делать? – спросил Дакс.
Меня накрыло плотной волной растерянности и досады. Сколько ни ломай голову над стратегиями, похоже, выхода попросту не существовало. Если мы втянемся в цепь вооруженных столкновений, это обернется невосполнимыми потерями без каких-либо гарантий. Если же мы начнем вредить Грейстоуну, уничтожая их запасы, но никого не убивая, это лишь озлобит их и заставит воевать с бóльшим ожесточением. Пытаясь обезопаситься, мы получим опасности, как говорили в прежнем мире, с доставкой на дом. Мир между лагерями был невозможен, поскольку и они, и мы испытывали нехватку ресурсов, а многолетняя взаимная ненависть лишь усугубляла положение. Решения не было. Любой способ приводил к краху и гибели населения обоих лагерей.
Как мы дошли до такого?
Оставалось только вздыхать, что я и сделал, склонившись над столом. Грейс тоже склонилась, облокотившись о стол и подперев подбородок ладонью. Казалось, она пытается не допустить мрачного исхода событий.
– Не будем принимать поспешных решений, – сказал я. – Мы хотели получить сведения о противнике. Мы их получили.
– Согласен. Но есть еще один вопросик.
Я не сразу понял, чтó имел в виду Кит. Он был прав. Я почти забыл про девицу, которая нас застукала.
– Грейс, я про твою подругу, – пояснил он.
– Люти, – глухо из-под ладони подсказала она.
– Да, Люти. Ей можно доверять?
– Не знаю. – Грейс вздохнула, выпрямилась и устало посмотрела на нас. – Думаю, что да.
Почувствовав неуверенность в ее голосе, парни нахмурились.
– Ты так думаешь? – язвительно спросил Дакс.
– Да, я так думаю! – огрызнулась Грейс.
Она все еще находилась под впечатлением вылазки в Грейстоун. Я ее понимал. Навещая место, где когда-то стоял наш прежний дом, я всякий раз возвращался оттуда беспомощным, раздавленным и, что хуже всего, с разбитым сердцем.
Я накрыл ладонь Грейс своей, медленно провел большим пальцем по ее костяшкам. Взгляд у нее был жестким и колючим. Потом ее глаза немного потеплели. Спасибо, что Кит с Даксом предпочли не заметить этот жест. Не время сейчас для шуточек.
– Я считаю, что Люти мы можем доверять, – сказала Грейс. – Она не из тех, кому нужны конфликты. Жестокость она просто ненавидит. Она собственной тени боится. Не станет она раздувать вражду между лагерями. Я такого даже представить не могу…
– Струхнула она здорово, – согласился Дакс. – Дрожала, как лист на ветру.
– Еще бы не дрожать! Люти впервые увидела нож, приставленный к ее горлу. Ты ее до смерти напугал.
– По правде говоря, кроме ножа, в нее еще целились из двух пистолетов, – криво усмехнулся Дакс.
– Значит, в Грейстоуне не все девчонки такие отчаянно смелые, как ты? – улыбнулся Кит.
Улыбался он редко. Грейс тоже улыбнулась, что меня порадовало и огорчило, поскольку ее улыбка предназначалась не мне.
– Не все, – скромно ответила она. – В налетах и вылазках Люти не участвует. Она – человек мягкий и отзывчивый. Думаю, нам нечего опасаться. Свое слово Люти сдержит.
Грейс кивнула, словно убеждая себя, и опять улыбнулась.
– Давайте сегодня на этом закончим, – сказал я, засовывая в карман трофейные бумаги. – Время уже позднее.
– Да, пора по домам, – согласился Кит.
Они с Даксом убрали в шкаф все оружие, включая и наше, и принялись что-то вполголоса обсуждать. Я подошел к Грейс. Она понуро стояла у стола, сцепив пальцы и упорно стараясь не смотреть на меня.
– Привет, Медведица, – тихо, чтобы слышала только она, сказал я.
Ее губы тронула улыбка. У меня радостно запорхало сердце. Грейс подняла голову, и ее зеленые глаза уставились в мои.
– Привет, Герк, – в тон мне ответила она.
Я пытался угадать ее мысли. Грейс схватила меня за рубашку и притянула к себе, будто мое близкое присутствие ее успокаивало.
– Пока, ребята! – крикнул нам Дакс.
Они с Китом уже стояли у двери. Я пробормотал слова прощания. Парни ушли, оставив меня наедине с Грейс. Я взял ее лицо в ладони и стал осторожно водить большими пальцами по нежной коже.
– Ты нормально себя чувствуешь? – спросил я, прекрасно зная ответ.
Грейс поглубже вдохнула, задержала воздух и неспешно выдохнула.
– Пойдем домой, – попросила она.
Слово «домой» отозвалось во мне всплеском счастья, который быстро погас. Грейс сейчас было очень тяжело, а кроме меня, никто не мог ее успокоить.
– Конечно. Пошли.
Грейс вышла первой. Ребенок все так же мирно спал на руках караульной. Я пожелал женщине спокойной ночи и вслед за Грейс шагнул в темноту. Должно быть, время перевалило за полночь. У меня сейчас было только одно желание: забраться в постель и покрепче прижать к себе Грейс. Она по-прежнему была целиком погружена в свои мысли, и по пути к хижине мы не сказали ни слова.
Войдя, Грейс присела на кровать. Я зажег свечку. Хижина наполнилась теплым светом, но от настроения, в каком находилась Грейс, и сейчас веяло ледяным холодом. Она подалась вперед, уперла локти в колени и спрятала лицо в ладонях.
