Люти торопливо закивала. После меня она лучше кого-либо в Блэкуинге знала характер Джоуны, его жестокость, упрямство и наплевательское отношение к людям.
– Я просто… я не…
Люти зажала рот и судорожно всхлипнула, потеряв все свое шаткое самообладание. Ее психика не выдерживала, а я лишь смотрела, не в силах ей помочь. Тут же вспомнилось, как я пыталась и ничем не могла помочь Хейдену. Здесь мы с нею были одинаково беспомощны. И вся разница в том, что я успела выплакаться раньше, а она сейчас сотрясалась от рыданий.
– Ей нельзя здесь оставаться, – сказал мне Дакс.
В его голосе я уловила сочувствие. Он был прав: Люти не имела закалки, и подобное зрелище угрожало ее сломать. Дакс удивил меня еще больше, когда подошел к ней и положил руку на спину.
– Ну-ну, будет плакать, – нежно сказал он. – Пойдем-ка отсюда.
Люти судорожно всхлипнула, но сумела кивнуть. Она даже прислонилась к Даксу, нуждаясь хоть в чьем-то утешении. Дакс ненадолго прикрыл глаза и глубоко вздохнул, затем решительно тряхнул головой, прогоняя нахлынувшие воспоминания.
– Сегодня она заночует у меня, – сказал он мне. – Хейдену понадобится твое внимание, а она будет только мешать.
Я облегченно кивнула. Я пока не представляла, какой окажется наша встреча с Хейденом. Присутствие Люти явно не дало бы ему открыться, и я была благодарна Даксу за это самовольное решение. Думаю, я не слишком ошибалась в своих догадках: после жутких сегодняшних событий Даксу не хотелось оставаться одному. Пусть присутствие Люти хоть как-то облегчит его переживания.
– Ты прав, – только и ответила я.
Дакс молча кивнул и повел Люти к себе. Его рука по-прежнему лежала на ее спине. Люти не пыталась сбросить руку Дакса. Все ее прежние опасения относительно него ушли. Я смотрела им вслед и немного завидовала. Пусть они почти не знакомы, но сумеют поддержать друг друга. В такие моменты важно, чтобы кто-то просто находился рядом.
Я осталась без напарника. Оглядевшись, я испытала некоторое облегчение. В основном тела были убраны и сложены по принадлежности. Оставалось поднести последние, чем и занимались те, кто работал вместе с нами. Эта часть скорбной работы была выполнена. Несколько человек отправились готовить площадку для сожжения мертвых грейстоунцев. Это правило, установленное Хейденом, соблюдалось неукоснительно. С мертвыми врагами в Блэкуинге обращались уважительно.
Над лагерем дул легкий ветер, разнося удушливый запах крови. Горьковатый, с металлическим привкусом, который исчезнет не сразу. Преследующее напоминание о случившемся. Мне он напомнил о собственных ранах и необходимости побывать у Докка. Ноги сами понесли меня к больнице. Доктора я не видела ни среди мертвых, ни среди живых. На меня накатил страх. Нужно поскорее убедиться, что наш врач невредим.
Рванув дверь, я ворвалась внутрь и… едва не подпрыгнула от шокирующего зрелища. У входа аккуратным штабелем лежали пять тел. Никаких следов крови и ран, но все они были мертвы. Все пятеро явились сюда из Грейстоуна. Я наморщила лоб, пытаясь сообразить, чтó стало причиной их смерти.
– Не задерживайся, девочка. Давай лучше посмотрим, в каком ты состоянии.
Я чуть не задохнулась от облегчения, повернувшись на знакомый голос и увидев темно-карие глаза Докка. Он стоял посередине, перевязывая чью-то руку. Движением бровей Докк подозвал меня. Я подошла и остановилась в нескольких шагах от него.
– Рад тебя видеть, Грейс, – приветствовал меня Докк.
– Вы… живы, – сказала я, радуясь и недоумевая, как ему удалось уцелеть.
– Да. Жив вопреки попыткам этих молодцов отправить меня на тот свет, – усмехнулся Докк, кивнув в сторону тел у двери.
– Что здесь произошло?
– Эти грейстоунские парни вломились сюда, рассчитывая выволочь нас наружу, – пояснил Докк, указывая на себя и пациентов, среди которых находился избитый Шоу. – Возникла небольшая проблема.
– И как вы ее решили? – допытывалась я, удивляясь, что налетчики мертвы, а на телах никаких повреждений.
– Я вколол им хлористый калий, – спокойно ответил Докк, заканчивая перевязку. – Убийственные дозы.
– Всем? – удивилась я.
– Годы врачебной практики научили меня уравновешенности. Когда мне надо, я могу быть предельно спокойным и действовать незаметно.
Мне оставалось лишь моргать, слушая загадочные слова Докка. Надо же! Ухлопать пятерых, да так, что никто не заметил.
– Потрясающе, – только и могла сказать я и, чуть помедлив, спросила: – Моя помощь нужна?
Докк неторопливо покачал головой, отпустил мужчину с перевязанной рукой и повернулся ко мне.
– Теперь давай посмотрим тебя, – предложил он, заметив мои раны. – Положение, я так понимаю, стабилизировалось.
Я кивнула. Осмотрев раны на руке и лопатке, Докк быстро прочистил их марлей, смоченной дезинфицирующим раствором.
– Обойдемся без наложения швов. Старайся, чтобы туда не попадала грязь. Затем придешь покажешься.
Я поблагодарила врача.
– А где Хейден? Я слышал о гибели Джетта. Жаль, что не уберегли. Такой удивительный ребенок.
Докк упомянул Хейдена и Джетта, не сделав паузы. У меня сдавило горло. Пришлось опять сдерживать подступающие слезы.
– Где он сейчас – не знаю, – морща лоб, честно ответила я.
Новая волна душевной боли угрожала сокрушить мое хрупкое равновесие.
– М-да, – задумчиво произнес Докк. – А ты-то как? Только говори правду.
Его темно-карие глаза смотрели мне прямо в душу.
– Паршиво, – призналась я.
Мой голос дрогнул, однако и сейчас мне удалось не разреветься.
– Скажи ты: «У меня все отлично», я бы встревожился, – понимающе кивнул Докк. – Не надо волевым усилием давить это состояние. Слышишь? Ты же человек. Нельзя загораживаться даже от самых болезненных переживаний. Иначе ты просто сойдешь с ума.
Я кивнула. Мой выдох был больше похож на всхлипывание. В уголках глаз снова появились слезы. Недавние переживания, казалось, только и дожидались разрешения Докка, чтобы вновь навалиться на меня. Я несколько раз моргнула, не давая им завладеть мною.
– Спасибо, Докк. За все.
– Не стоит благодарности. Тебе сейчас не помешает отдохнуть. И позаботься о Хейдене.
– Обязательно позабочусь, – ответила я, чувствуя, как при звуке знакомого имени сжимается сердце.
У двери Докк меня окликнул:
– И вот что, Грейс. Пусть и он позаботится о тебе. Не противься.
Не знаю почему, но от этих слов горло сдавило еще сильнее. Снова пришлось моргать, отгоняя слезы. Я поспешила уйти из больницы, но вернуться в нашу хижину пока не могла. Оставалось еще одно очень важное дело. Порывшись в кармане, я достала сложенный листок бумаги и ручку. Пока мы носили тела, бумага совсем измялась. Ничего, писать можно и на мятой. Я вернулась туда, где лежали погибшие Блэкуинга. Заметив Кита, я облегченно вздохнула. Он поможет мне правильно записать имена и фамилии погибших. Это очень важно.
