– Хейден, – тихо повторила я.
Он не отвечал и продолжал просто стоять, не прикасаясь ко мне. Я отважилась дотронуться до его подбородка и тут же опустила руки, замерев перед ним.
– Ты… – только и успела произнести я.
– Ты сделала это?
Его голос звучал холодно и монотонно. Я сразу поняла его вопрос. Он спрашивал, убила ли я Джоуну.
– Нет, – ответила я, признавая свой провал.
Под подбородком Хейдена дернулась жилка. Он недовольно качнул головой. Постояв еще немного, он обошел меня и направился в ванную. Его отстраненность ударила по мне, хотя я и пыталась не замечать его жеста. Но не заметить такое было невозможно. Я ощущала не только физическое расстояние между нами.
– Пойду в душ, – бросил Хейден, открывая дверь ванной. – Оставлю тебе половину воды.
В животе появилась знакомая судорога. Тон Хейдена ничуть не изменился. Почему он поспешил закрыться в ванной, едва взглянув на меня? Я сглотнула пересохшим горлом и попыталась упорядочить мысли. В теле появилась противная дрожь. Я думала, не замечая, что чуть ли не до крови закусила нижнюю губу. Я старалась не принимать его поведение на свой счет, но такое обращение со мной все равно задевало. Не верилось, что после всех сегодняшних ужасов он отвернется от меня.
Полилась вода. Я снова принялась ходить туда-сюда. Голова гудела от наплыва навязчивых мыслей. Живот продолжало крутить. Пока Хейден мылся, я едва удерживалась от желания пойти к нему. Мне хотелось быть рядом с ним, обнять его, утешить. Но как это сделаешь, если он не захотел принять мое сочувствие? Оставалось ждать и надеяться, что рано или поздно он снова впустит меня в свою жизнь. Пусть Хейден и не сознавался, но он уже не мыслил жизни без меня.
Наконец шум воды стих. Вскоре Хейден вышел. Вокруг мокрого туловища было небрежно обмотано полотенце. Он мельком взглянул на стену, где висела картина Джетта, изображавшая нас троих. Я увидела проблеск эмоций. Увы, только проблеск. Когда Хейден подошел к комоду, его лицо снова окаменело.
– Думаю, половина осталась, – сообщил он, явно намекая, чтобы я оставила его одного.
Я лишь кивнула, снова впившись зубами в губу. Ноги сами понесли меня в ванную. Я пустила воду, торопясь отмыться от крови, грязи и пота. А мысли продолжали мчаться вскачь.
Так нельзя. Это никуда не годилось. Я ожидала увидеть эмоционально выжатого, раздавленного Хейдена. Я была готова утешать его, обнимать, плакать вместе с ним. Скорбеть об оборвавшейся невинной детской жизни и о многих других оборвавшихся жизнях. Я никак не думала, что любимый человек вернется в холодном панцире. Я ждала любых человеческих реакций, но только не этой холодной, бесстрастной пустоты. Конечно, в душе он был совсем другим. Я могла лишь догадываться, чтó сейчас происходило в ее глубинах. Вот только к тому Хейдену мне было не пробиться, а находившийся рядом в моих утешениях не нуждался.
Как всегда, вода кончилась внезапно. Тяжело вздохнув, я торопливо вытерла волосы и завернулась в полотенце. Немного обсохнув, вернулась в комнату. К счастью, Хейден никуда не делся. А то я побаивалась, что, пока я моюсь, он снова исчезнет. Хейден не стал переодеваться и лишь натянул шорты. Он сидел на кровати, уставившись в пол. Я быстро переоделась, дотерла волосы, закинула полотенце сохнуть и встала перед Хейденом.
Обычно он щекотал мне ноги или усаживал к себе на колени, но сейчас он даже не шевельнулся. Тогда я присела на корточки, коснулась его коленей и запрокинула голову. Не удержавшись, я погладила мягкие волоски на его ноге.
– Хейден, с тобой все в порядке? – спросила я, с сочувствием глядя на него.
«Дурацкий вопрос, Грейс», – ответил мой внутренний голос.
Я тряхнула головой, отгоняя тяжелые мысли. Мне было важно услышать его ответ. Естественно, с ним было не все в порядке, но я не знала, о чем еще говорить.
– В полном, – пробормотал он.
Мой мозг заполонили сотни новых вопросов, но я не хотела давить на Хейдена. Особенно сейчас. Он преградил доступ всему: боли, чувству утраты, даже мне.
– Может, тебе хочется поговорить? – осторожно спросила я.
Хотелось увидеть его утвердительный кивок. Кивка не последовало.
– Нет.
Та же пустота, та же отрешенность. Уж лучше бы он злился. Я почти мечтала о вспышке его гнева. Тогда хоть что-то прорвалось бы наружу. Я пристально смотрела на него, и у меня сжималось сердце.
– Как хочешь.
Он лишь кивнул и со вздохом запустил руку во влажные волосы.
– Я устал.
Произнеся эти слова, Хейден улегся и натянул на себя одеяло. Я смотрела, как он поворачивается на бок, полностью игнорируя мое присутствие. Я выпрямилась, затем пошла загасить единственную свечу. Вернувшись, я обогнула кровать и легла со своей стороны. Забиралась я осторожно, словно кровать могла взорваться.
Хейден по-прежнему лежал ко мне спиной. Его силуэт был едва виден в слабом свете звезд, проникавшем через окно. Я инстинктивно протянула руку, но не решилась его коснуться. Меня бесила собственная неспособность что-то сделать. Потом я все-таки слегка провела по его испещренной шрамами спине. Кожа была приятно теплой, а сам он – далеким и холодным.
Я медленно придвигалась к нему, пока не оказалась совсем рядом. Тогда я прильнула губами к его лопатке. Я замерла, ощущая его вдох. Я гладила его по спине. Если Хейдену не нужны мои слова утешения, пусть хотя бы ощутит, что я рядом.
– Ты ведь знаешь, что я здесь, с тобой, – прошептала я, поглаживая его бок.
– Знаю, Грейс, – ответил он, не делая попыток ответить на ласку.
– И ты знаешь, как сильно я тебя люблю.
– Знаю, Грейс, – повторил Хейден.
Его голос звучал помягче, но все еще с изрядной долей отрешенности. Он прятал эмоции. Ответных слов о любви я не услышала, и это больно меня кольнуло. Я снова попыталась подняться над обидой.
– Не забывай об этом.
Я говорила, не отрывая губ от его спины. Потом я еще раз легонько поцеловала его в лопатку. Хейден чуть отодвинулся, словно мое прикосновение было ему неприятно. Мне стало совсем больно, когда он шевельнулся, сталкивая мою руку со своего бока. Я отодвинулась (видимо, этого он и хотел), все острее чувствуя себя отвергнутой.
Я свернулась клубочком и попыталась успокоиться. Единственный источник успокоения, в котором я отчаянно нуждалась, находился совсем рядом, оставаясь при этом недосягаемым. А мне так хотелось чувствовать тепло его тела, прижавшегося к моему, слушать ритмичное биение его сердца и негромкое дыхание. Мне хотелось переплести наши пальцы и ощутить, как другой рукой он обнимает меня за талию. Но больше всего я хотела, чтобы он просто был рядом, а его не было. Присутствовала лишь телесная оболочка, и это разбивало мне сердце. С таким же успехом он вообще мог бы не возвращаться и переночевать под открытым небом.
