– Грейс!
Голос Хейдена вывел меня из ступора и очень вовремя. Буквально сразу Джоуна взмахнул своим крепким кулаком, метя мне прямо в голову. Я быстро пригнулась. Кулак просвистел у меня над самой головой, едва не задев макушку. После его неудачного выпада я выпрямилась и наставила на него пистолет.
Рука с пистолетом едва успела достичь уровня его груди, когда Джоуна взмахом ноги выбил у меня пистолет. Тот отлетел на несколько ярдов.
Я поспешила за пистолетом, но сильные руки взяли в клещи мои запястья и швырнули меня на тротуар. Джоуна придавил меня своим телом.
Скрипя зубами, я пыталась вывернуться из-под него. Мне удалось перевернуться на спину, а затем и на бок. И тут я получила второй удар в лицо. Увернуться от этого я уже не могла. Челюсть обожгло болью, голова запрокинулась набок. Во рту появился горьковатый привкус теплой крови, которую я тут же выплюнула. Собрав все силы, я вскинула ногу и ударила брата коленом в спину.
Он поморщился от боли, ослабив хватку. Воспользовавшись этим, я сбросила его с себя. Встав на ноги, я тут же потянулась к второму пистолету за поясом. Там было пусто. Я растерянно озиралась по сторонам. Должно быть, выронила где-то по дороге.
Я сердито выругалась. Менее чем за минуту я лишилась обоих пистолетов.
Тогда я выхватила нож и бросилась к первому пистолету. Он так и валялся среди мусора, в нескольких ярдах от меня. Я почти добежала, когда вновь ударилась о массивное, каменное тело брата. Удар сбил меня с ног. Отлетев в сторону, я распласталась на асфальте. При столкновении мне удалось не выронить нож. Джоуна снова придавил меня к асфальту. В его взгляде я заметила безумие.
– Что, пытаешься меня убить? – прорычал он.
Невзирая на свое не слишком-то выигрышное положение, я презрительно усмехнулась ему в лицо.
– Слова тебе не помогут, – процедила я и замахнулась.
В скрюченном положении не очень-то выберешь угол для удара. Нож угодил Джоуне в бедро, с характерным звуком пропоров кожу. Брат зашипел от боли. Я вырвала нож из раны, и оттуда мгновенно хлынула кровь. Я собралась ударить снова, как его костяшки, словно шипы кастета, въехали мне по скуле. Перед глазами заплясали вспыхивающие белые точки.
– Сука долбаная, – застонал он.
Судя по голосу, ему было по-настоящему больно.
Рука Джоуны потянулась к кровоточащей ране на бедре. Мне хватило секундной паузы, чтобы выбраться. Джоуна все еще лежал, когда я, вскочив на ноги, что есть силы ударила его кулаком в лицо. Мой удар сломал ему нос, добавив крови к лужице, что успела образоваться вокруг него.
Джоуна застонал и скрючился, зажимая нос. Он бормотал проклятия и угрозы в мой адрес. Я нагнулась и наконец-то подхватила валявшийся пистолет. Вся мокрая от пота, я чувствовала, что кровь идет у меня не только изо рта, но руки не дрожали. Я подняла их, чтобы прицелиться. К моему удивлению, Джоуна уже стоял на ногах. На лице – только ненависть и нескрываемое отвращение. В глазах – сплошная злоба. Нас разделяло не более десяти футов.
Поединки вокруг продолжались, но я и сейчас видела лишь туманные силуэты, мелькавшие среди дыма и пыли. Возгласы и стоны ничего не могли сказать о том, кто побеждает или, что хуже, кто проигрывает. Все казалось странным повторением недавней атаки на Блэкуинг, когда я целилась в Джоуну и не смогла нажать на спусковой крючок. Такие же поединки, такая же неразбериха, полнейший ужас и эмоциональное замешательство. Все это я сейчас сполна ощущала на собственной шкуре.
– Ты этого не сделаешь, – цедил Джоуна, качая головой и презрительно усмехаясь. – Силенок не хватит. Их тебе никогда не хватало.
Я молча смотрела на него и целилась ему в сердце, стараясь не допускать дрожи в руках. Челюсти я сжала так плотно, что рисковала сломать зубы.
– У тебя ничего не получится, а я спокойно уйду. Опять.
Я не отвечала, дыша тяжело и сбивчиво. При этом тело словно устранилось. Только глаза отчаянно впивались в Джоуну, грозя вылезти из орбит.
– Джоуна, прекрати все это, – потребовала я.
Он насмешливо вскинул брови, глядя на меня с презрительным снисхождением.
– Что прекратить? – спросил Джоуна, дрожа от ярости. – Выживание? Из-за твоей поганой слабости? Из-за того, что тебя никогда не хватало на серьезные дела и не хватит сейчас?
– Прекрати все. Бессмысленную гибель людей. Атаки. Ты ничего не добьешься.
Мой пистолет ни на дюйм не отклонился от его груди.
– Ты просто жалкая дура, – бросил мне Джоуна. – Просишь меня остановиться, поскольку люди, видите ли, гибнут. Пошевели мозгами, Грейс. Так устроен мир. Или ты убиваешь, или тебя.
Он говорил насмешливо, издевательски, стараясь каждым словом ударить побольнее.
– Так не должно быть, – возразила я.
Мы оба стояли неподвижно. Я держала пистолет обеими руками, готовая выстрелить. Поза Джоуны была вроде бы оборонительной, но он в любой момент мог броситься на меня.
– Однако это так, – сказал Джоуна, сердито глядя на сломанную переносицу. – А ты слишком слаба, чтобы менять порядок вещей.
И вновь я не ответила, резко сглотнув. Костяшки пальцев, сжимающих пистолет, совсем побелели. Не знаю, дрожала ли я сейчас или мне только казалось. Я приросла к месту. Сражение вокруг нас продолжалось, но никто даже на мгновение не появился возле нас.
– Ты не посмеешь меня убить, – нагловато ухмыляясь, сказал Джоуна. – Я – твой брат. Единственный родственник, который у тебя остался.
– Ты уже пытался меня убить, и родство тебе не помешало! – не выдержав, заорала я. Мое спокойствие рухнуло. – Не помнишь?
Оставив пистолет в правой руке, левой я расстегнула воротник рубашки, показав ему шрам над сердцем. Джоуна скользнул глазами по шраму и тут же снова уставился на меня.
– Я тоже твоя единственная родственница, однако тебе на это наплевать.
Мой голос частично утратил свирепость. Я качала головой, хмуро глядя на брата. Он молчал.
Я снова взяла пистолет обеими руками. Я смотрела на Джоуну, а перед глазами мелькали картины из прошлого. Я увидела распластанного Фермера. Из раны, нанесенной ему Джоуной, хлестала кровь. Потом увидела попытку брата расправиться со мной, от которой и остался свежий шрам. Замелькали лица других жертв, погибших исключительно из-за его безумств.
Тяжелее всего было увидеть Джетта. Весело смеясь, он танцевал со мной у костра, а через мгновение его лицо стало бледным и безжизненным.
Гнев, скорбь, злость, презрение и множество других эмоций забурлили во мне, обжигая горло и глаза.
– Так я и знал, что не сможешь, – засмеялся Джоуна, почувствовав мою нерешительность. – Жалкая слабачка.
Если до сих пор мне удавалось сдерживать бурлящие эмоции, от этих слов они вырвались наружу, выворачивая меня наизнанку. Наше противостояние затягивалось.
