Грей с директором переглянулись. А ведь это Пейнтер подрядил Елену исследовать корабль в Гренландии и в конечном итоге подверг ее жизнь опасности.
Сенатор Каргилл смотрел холодно и жестко, и было ясно, что в этом деле на компромиссы он не пойдет.
– Где, черт возьми, моя дочь?
Глава 9
22 июня, 17:32 по турецкому времени.
В воздухе над Эгейским морем
«Похоже, я вернулась к началу».
Елена смотрела в иллюминатор частного самолета на то, как в синеве моря играют блики солнечного света, на россыпь островов. Всю свою карьеру она изучала эти места и умела ориентироваться. Сейчас ей не составило труда определить свое примерное местоположение: «Средиземноморье… внизу, должно быть, Эгейское море».
С тех пор как ее забрали на борт подлодки, прошли сутки. Грабители посадили ее под замок в каюту без иллюминатора и с единственной койкой; счет времени Елена потеряла. Ее кормили, обращались с ней бесцеремонно, хотя и не жестоко. Несмотря на стресс, ей все же удалось выспаться… пока субмарину не тряхнуло.
От испуга сердце чуть не выскочило из груди. Елена даже решила, что их подорвали торпедой или глубинной бомбой. Но тут явился амбал-телохранитель и, выдернув ее из каюты, потащил на мостик. В открытый люк командной рубки пробивался яркий солнечный свет вместе с порывами ледяного ветра. Под дулом пистолета Елену заставили подняться по лестнице, и она оказалась посреди ослепительно-белой, заметаемой снегом пустыни. Видимо, тряхнуло субмарину, когда она крышей рубки пробила ледяную шапку.
Недалеко от подлодки на вырытой прямо во льду взлетно-посадочной полосе стоял турбовинтовой самолет. Когда вместе с Еленой борт подлодки покинуло еще шестеро боевиков, подводное судно спешно погрузилось. Капитан торопился, чтобы его не засекли.
Елену доставили на неприметный остров, где и пересадили уже в этот реактивный самолет.
Привлеченная движением, Елена вернулась к реальности. К ней по проходу шла давняя знакомая – командир нападавших. Отделка салона была богатая: ясень и светлая кожа. В хвостовой части располагался бар, укомплектованный хрусталем «Баккара», марку которого Елена угадала только по причудливому бокалу с водой на столике между ее местом и креслом напротив. Значит, грабители охотятся вовсе не за драгоценными металлами.
Они затеяли нечто покрупнее.
Женщина рухнула в кресло напротив. Карамельного оттенка кожа побледнела, взгляд сделался затравленным. После побега из Гренландии она долго размышляла, пытаясь понять, что же там случилось, и примириться с тем, какие ужасы они выпустили на свободу из трюма древнего дау.
– Скоро приземлимся.
Елена посмотрела на женщину. Снедаемая любопытством, она больше не могла молчать и потому решила рискнуть. Пусть лучше накажут, но сейчас самое время для вопросов.
– Кто вы?
Командир отряда заговорила далеко не сразу. Сперва она, глядя на Елену, видимо, решала, достойна ли пленница такого знания.
– Можете звать меня Бинт Муса.
– Моисеева дочь, – перевела Елена.
Кивнув, женщина задумчиво погладила шрам на лице.
– Я через многое прошла, прежде чем меня так стали называть.
Елена сглотнула, стараясь сохранить невозмутимый вид, хотя резко ощутила, как давит на поясницу припрятанная находка. До сих пор никто не догадался о тайне: решив, наверное, что угрозы Елена не представляет, ее лишь наскоро обыскали на предмет оружия да отобрали сотовый, перед тем как запереть в каюте подлодки.
Конверт из тюленьей кожи, найденный у тела мертвого капитана и лежащий во внутреннем кармане парки, так и остался ненайденным. На борту субмарины перепуганная Елена искала, чем занять себя, и рискнула его вскрыть. Сорвав восковую печать, обнаружила внутри две тетради в кожаных переплетах, сшитых толстыми нитками.
Елена слишком боялась повредить хрупкие книжицы и не стала их открывать, а вот заглавия, выполненные арабской вязью и вытисненные на переплетах, сохранились хорошо. Первое состояло из единственного слова: «ملحمة», что в переводе означало «Одиссея». Тогда Елена решила, что это письменное переложение Гомеровой поэмы, но вскрывать швы, чтобы выяснить, так это или не так, не рискнула.
Тем более что второе заглавие оказалось более интригующим.
Образ этого тиснения до сих пор пылал перед мысленным взором, вместе с переводом: «Исповедь четвертого Моисеева сына».
Наверное, дневник погибшего капитана, рассказ о том, как его судно попало в грот у берегов Гренландии, как застряло там и откуда везло свой жуткий груз. Елену подмывало вскрыть тетрадь, но она боялась повредить столь важный исторический документ.
Она внимательно посмотрела на меченую, назвавшуюся Моисеевой дочерью. Определенно что-то связывает ее и золотую карту, ведь похитителям известно об артефакте необычайно много.
В этот момент капитан произнес что-то по внутренней связи на турецком языке. Странно, ведь остальные на борту говорили по-арабски.
– Посадка через десять минут. Пристегните ремни.
Елена и так уже сидела пристегнувшись, поэтому посмотрела в иллюминатор. Впереди показалась земля. Если она верно угадала и море под ними – Эгейское, то каменистый берег впереди – это Турция. Чтобы смирить страх, Елена попыталась определить, куда именно они направляются. Поискала взглядом ориентиры, сверилась с положением солнца… и вздрогнула, ощутив одновременно уверенность в своей правоте и ужас.
На северо-восток уходил широкий пролив, очевидно Дарданеллы, именовавшийся в древности Геллеспонтом, морем Геллы. Пересекая северо-восточную часть Турции, он впадал в Мраморное море.
«Я и впрямь замкнула круг… из Хельхейма да в море Геллы»
[15].
Елена узнала глубокий вырез бухты, обрамленный отвесными скалами. Совсем недавно она видела ее изображение: тут стоял крохотный серебряный кораблик с золотой карты. Еще на дау она сама же вспомнила древнее название этого места, а сидящая сейчас напротив женщина подтвердила догадку.
Достигнув линии берега, самолет пошел на снижение.
Показались акры древних стен и фундаментов.
Елена уже точно знала, что это за место.
Руины Трои.
Она взглянула на женщину, Бинт Муса, Моисееву дочь. Та посмотрела на нее в ответ.
«Какого черта тут происходит?»
Глава 10
22 июня, 11:08 по восточному времени.
