Ехавшие с ними стажеры Валя Николаева и Максим Куличенко дружно подтвердили, что в их родных краях таких кошмарных пробок сроду не бывало! После секундной паузы из телефона вырвался гневный рык Орлова:
– Да врете вы все, нагло и бессовестно! Врете!!! Какая пробка, черти вы протокольные?!! Без зазрения совести отдаете на съедение репортерам меня, своего начальника! Предатели! Ну, погодите! Приедете – со всех погоны собственноручно посрываю, премий лишу на год вперед, выходных не увидите… О-о-о, твою дивизию! Опять прутся!.. – и в трубке раздались короткие гудки.
Вольнов, еще не слышавший про этот спонтанный розыгрыш Орлова насчет «дорожной пробки», от души рассмеялся.
– Ну, и куда вы отправились, когда добрались до своих тачек? – поинтересовался он. – Небось сразу же погнали на Мраморные озера?
– Я сразу домой махнул, – мотнул головой Лев. – У Марии тот день был выходной, а она уже давно хотела сходить со мной в Третьяковку – там новая экспозиция… Так что остаток того дня у меня целиком ушел на выставки, музеи…
– Понравилось? – подмигнул Крячко.
– Да так-то все было нормально… – неопределенно повел плечами Гуров. – Но… Знаете, куда-нибудь ходить с Марией – дело очень непростое. Это все равно что пешком прогуляться по Лондону с английской королевой. Пришли в Третьяковку, там очередина – с километр. Стали в хвосте, ждем. Тут одна ее поклонница бежит к нам из середины очереди: «Мария Леонидовна, ну что вы там стоите? Идите к нам – тут ближе!» Мария, было дело, засомневалась: да неудобно как-то… А очередь дружно подхватила – идите, идите, ВАМ можно! Так что стояли мы – всего ничего… Зато снимали нас с ней телефонами во всех ракурсах. Все ее поклонницы прибегали делать с ней эти самые селфи… В музей зашли – то же самое. Таращились больше на нас, чем на картины. То там, то там, слышу: «Вы знаете, кто это? Это САМА Мария Строева с мужем! Да, это ее муж… Меня на их фоне сними… Быстрее, быстрее, а то уйдут!» Дошли до Исторического – там то же самое!..
Слушая повествование Льва, и Станислав, и Вольнов от души рассмеялись – да, непростое это дело, быть мужем знаменитой жены!
– Ну а ты куда отправился? – с любопытством взглянул на Стаса Александр.
Тот на секунду замялся, и за него тут же ответил Гуров:
– В Колуново, к несравненной Полине Семеновне, продолжить и укрепить знакомство… Куда же еще? Я прав?
– Только без пошлых намеков! – буркнул Стас, одарив его сердитым взглядом. – Да, я ездил к ней. Ну, посидели, ну, чаю попили… Что тут такого?..
– Молодец, Стас! Настоящий мужик – за честь дамы всегда постоит и никогда ее не опорочит! – вполне серьезно подчеркнул Лев, хлопнув его ладонью по спине. – Стас, о том, что у вас с Полиной что-то было, я сразу же понял, как только ты вернулся после своего визита из Колунова. Мне достаточно было только глянуть на тебя: весь раскраснелся, глаза сверкают и маслятся… Этого не мог заметить только наш Петро – его, бедного, работа так затуркала, что он иной раз и нас с тобой путает… На днях захожу в его кабинет. Он: «А-а-а, Стас! Заходи, заходи! А где там Лева?!»
Несмотря на некоторое недовольство приятелем, Крячко не выдержал и, громко фыркнув, сквозь смех уточнил:
– Что, правда, что ль?
– Ну да, так и было… – изобразил убедительный жест Гуров. – Вот только мне, мужики, в тот вечер было не до смеха… Ну, когда в меня собирались «пиф-паф». Домой приезжаю – там море слез, там буря женских эмоций… Мария по квартире мечется, куда-то спешно собирается. Я захожу: что случилось? Она чуть в обморок не грохнулась – еле успел подхватить. Спрашивает: «Лева, ты жив?!» Ну, я сразу сообразил, в чем дело, спрашиваю: новости, что ль, по телику глядела? Оказывается, минут за десять до моего приезда ей начали названивать знакомые, мол, в твоего стреляли, он в реанимации. Она звонит мне, а у меня, как назло, сел аккумулятор. Звонит Петру, Стасу – у них занято. Звонит в Склиф, а там, как их и предупредили, отвечают, что – да, Гуров здесь, у нас. Состояние тяжелое, но жить будет. Она и кинулась собираться, чтобы скорее ехать в клинику.
– Ругалась? – поинтересовался Александр.
– И ругалась, и уговаривала сменить работу… – сокрушенно вздохнул Лев. – Даже пригрозила объявить эмбарго на… гм-гм… личные отношения. Тут вдобавок и моя родня начала названивать – и из Московской, и из Тульской области, еще откуда-то… Кто спрашивает, не надо ли чем помочь, кровь, там, сдать… Кто извещает, что уже заказывает молебен за мое выздоровление… Вот они, издержки массовой телефонизации и «телевизоризации» всей страны! Только часам к одиннадцати всех успокоили, всех утешили…
– Да все – фиг бы с ними! – пренебрежительно махнул рукой Крячко. – Самое главное, Марию ты утешил?
– Естественно! Не одному же тебе утешать, пусть даже и Полину Семеновну? – не моргнув глазом, парировал Лев.
Когда смолк смех, Вольнов задумчиво резюмировал:
– В народе говорят, что тот, кому довелось много смеяться, рискует получить повод к тому, чтобы потом много плакать… Кстати, мужики! Похоже, такой повод у нас сейчас появится. Вы гляньте, гляньте, кто нас встречает?!
И только тут все трое разглядели прямо по курсу плотный репортерский редут с камерами, фотиками, блокнотами и диктофонами. Вывалив из какой-то боковой аллейки на центральную, массмедиа в позе Шер-Хана дожидались своей добычи. Приятели несколько замедлили шаг, торопливо обсуждая сложившуюся обстановку. Всю прошедшую неделю им уже не раз, причем весьма успешно, удавалось уходить от излишнего внимания репортеров. И, казалось, настырная журналистская братия от них отвязалась насовсем. Выходит, так только казалось…
Окидывая взглядом нежданно-негаданную облаву, Александр неожиданно предложил:
– Мужики, а может, хохмы ради, дадим деру? А?
– Догонят… Их же, как волка, ноги кормят! – вздохнул Крячко. – Хотел бы я знать, какая зараза им на нас наводку дала?
– Кому-то невдомек? – усмехнулся Лев. – Это один товарищ решил с нами поквитаться за ту байку о транспортной пробке на Рокоссовского. Кто же еще-то?
– Да, похоже, и в самом деле – никуда не денешься. Теперь придется «держать удар»… – вздохнул Вольнов.
Меж тем фотоблицы замигали с новой силой.
– Объявляется первый раунд! Бэм-м-м-м! – изобразил Стас звук гонга.
Приблизившись к стихийному стойбищу репортеров, Гуров заметил среди прочих в переднем ряду все того же «носастика». У Пеликушкина на лице была заметна злорадная улыбочка, которой он как бы хотел сказать: «Ну, я вам сейчас такой подлючный вопросик задам! Уж такую гадость втюхаю!..» Но, решительно оттолкнув его локтем, вперед шагнула светленькая репортерша одного из федеральных каналов, бросив через плечо:
– Тебя вообще отсюда надо гнать грязной метлой! Оксана Бойцова, Центральный телеканал! – представилась она. – Здравствуйте! Свой, может быть, несколько банальный вопрос адресую Льву Ивановичу. Скажите, с кем из знаменитых сыщиков – Шерлоком Холмсом, Мегрэ, Натом Пинкертоном – вы себя ассоциируете?
