Капля крови скатилась по коже, упала на линии пентаграммы…
Пляшущий над головой оборотня огонек на мгновение моргнул, заметался в разные стороны. Принцесса поморщилась — у нее внезапно закололо в висках.
А по линиям пентакля расползлось неопрятное черное пятно изъязвления в несколько дюймов длиной…
Конечно, это еще ничего не значило, но оборотень внезапно вздрогнул, с шумом втянул воздух ноздрями и, резко вскочив, вцепился в запястье Ренине.
— Уходим!
— Что?! — не поняла девушка.
— Сюда идут. Хочешь объясняться, что ты здесь делала?
Еще раз повторять не пришлось.
Ренина так и не поняла, по каким коридорам ее вывели из комнаты с пентаграммой. Несколько раз приходилось останавливаться, прятаться за тяжелыми бархатными шторами, пропуская спешащих слуг. Еще несколько раз мимо притаившихся в темных коридорах Ренины и Кея прошли мрачные стражники. А когда девушка уже почти успокоилась и поверила, что все закончилось, рядом с нею прошел — протяни руку и дотронешься — отец.
— Быстрее! Рядом с пентаклем кто-то есть! Пентаграмма повреждена!
Следом за Гэлермом скучающе шагал Влариэль. Несколько минут назад к нему в комнату постучались слуги, заявившие, что эльфа желает видеть император. А когда заспанный мужчина явился пред гневные очи будущего свекра, ему пришлось сперва выслушать лекцию на тему «всех возможных врагов мы уничтожим», а потом идти проверять, кто там может суетиться возле пентаграммы.
Когда император с сопровождающими скрылся за поворотом, Ренина было направилась в противоположную сторону, но Кей поймал ее за руку:
— Стой.
— Но…
— Стой, — настойчиво повторил оборотень и потянул девушку, прячась с нею в тенях. — Они сейчас вернутся.
И точно. Уже через несколько минут разъяренный император и сонный флегматичный эльф прошагали в обратную сторону. Гэлерм рвал и метал:
— В моем замке, в самом сердце Благоземья кто-то посмел…
В отличие от него Влариэль был спокоен и чуть печален. Он был уверен, что, не рассказывай ему император о том, как они легко и быстро поймают и уничтожат врага, и его действительно бы поймали и уничтожили…
Наконец они прошли мимо, шаги уже стихли, и лишь после этого Ренина решилась шепотом спросить:
— Теперь можно идти?
Многоликий кивнул, но мысли его были очень далеко…
Если с помощью этой пентаграммы направляется Энергия для помоши солдатам Благоземья… А одной капли крови оборотня хватило для того, чтобы пентакль был хоть и не сильно, но поврежден… Нужно только решиться.
…Тяжелая гномья дружина прорезала вражеское войско как раскаленный нож масло. Услышь кто-нибудь из Миринового хирда подобное сопоставление, и сравнившему пришлось бы очень туго. Сами жители Подгорных городов ценили лишь одно сравнение — с тяжелой секирой. Недаром же по самой популярной версии старинной легенды Цырлог пользуется именно топором, а не какими-то там ножичками.
Как бы то ни было, от Подземных городов до фронта Мириновый хирд добрался намного быстрее, чем Торм добирался до Подземных городов. К сожалению, к тому моменту, как гномы приблизились к основному театру боевых действий, армия Благоземья уже покинула Сорминои, но в этом были и положительные стороны.
Движущееся по дороге войско растянулось на многие мили. Голова давно покинула пределы Баркинии, а хвост только выползал из пылающей столицы.
И именно по тылам и ударил гномий хирд. Вооруженные до зубов подгорные жители попросту смели исхудавших солдат «победоносной армии Благоземья». В первый момент атакованные еще пытались сопротивляться: у кого-то из гномов оружие мгновенно покрылось ржавчиной, у кого-то носом пошла кровь…
Впрочем, единственного, невесть как задержавшегося в тылах адепта Крови уничтожили одним из первых, а потому дальнейшая битва шла не так уж и долго.
Всего несколько минут — и все было кончено. Мириновый хирд вновь оправдал свое название.
Теперь предстояло решить, что же делать дальше.
В любом случае вся ответственность лежала исключительно на Торме. Хирдман никогда бы не осмелился оспаривать его решения, а потому…
Уже через полчаса отборная гномья дружина маршировала по дороге, ведущей прочь из Сорминои. В конце концов, раз уж вышли из Подгорных городов, так не возвращаться же туда после одной-единственной битвы? Тем более что наверху война еще не закончилась, а раз так, можно еще в стольких сражениях поучаствовать!
Гномы и понятия не имели, что где-то далеко подобная дилемма стояла и перед Объединенным светлым войском: солдаты тар-керранга Галлита двигались в сторону Миллинга. Это было понятно всем и каждому.
А еще другое — врага пора атаковать. Но когда это делать? То ли сейчас, пока армия Благоземья в пути, то ли позже, когда до города останется всего ничего и оттуда, случись что, сможет подойти подкрепление. Ну и плюс партизаны помогут хорошенько потрепать армию чужаков во время перехода.
После непродолжительных споров было решено пропустить врагов до Миллинга и уже там…
Князь Дубравы считал, что это бессмысленная трата времени и сил, но в этот раз его никто не стал слушать. Выйдя из палатки, где проходило совещание, эльф тихо выругался. Даже идиоту понятно, что враги надеются закрепиться на Светлых землях, отдохнуть до весны и с новыми силами ударить по обороняющимся. Но ведь не объяснишь этого тем, кто тебя слушать не хочет!
Внезапно перед Мирителем как из-под земли возникла хрупкая фигура. Диниль ли'Алиристиаль на миг склонилась в поклоне, а затем чуть слышно поинтересовалась:
— Вы позволите кое-что вам показать, милорд?..
Задавать лишних вопросов князь не стал. Зачем, если сейчас все увидит своими глазами и поймет. Стражи не бросают слов на ветер.
Проведя правителя Дубравы практически по всему лагерю, девушка наконец остановилась перед одной из палаток и, откинув полог, скользнула внутрь, сделав приглашающий жест.
Внутри обнаружились двое. Аэлиниэль и ее супруг. И сейчас эта парочка занималась тщательным рассматриванием небольшого, удобно примостившегося на ладони у оборотня черного шара.
— И? — удивленно поинтересовался князь. Пока он не видел ничего интересного.
— Вы позволите? — Дина, похоже, до того как пришла к Миритилю, разговаривала с Аэлиниэль и Шамитом.
По крайней мере многоликий, не спрашивая, что подразумевает Страж, попросту протянул ей шар.
Девушка бережно, двумя руками, перехватила хрупкую сферу и осторожно протянула ее князю:
— Видите?
— Вижу, — не стал спорить мужчина. — Правда, не пойму, что в этом такого… особенного. Ну кроме отчетливого душка темной магии.
