Я решила, что Карина ошибается, и сказала в трубку:
– Слушаю.
– Привет, Степа, – завел Волков. – Ты где?
– По делам езжу, – ответила я.
– Эй, ты не у Людмилы? – спросил одноклассник Романа.
– Нет, – сказала я, не вдаваясь в подробности.
– А как же свадьба? – занервничал Волков.
– Думаю, она не состоится, – предположила я, – мать невесты в тяжелом состоянии попала в больницу.
– Не, не, не, – остановил меня Юра, – поэтому я и звоню. Все остается в силе. Просто передвинули свадебный пир на неделю. Люда решила побольше людей пригласить. Ты уж останься с ней.
Я набрала полную грудь воздуха:
– Юра! Я не могу, а главное, не хочу жить в доме Никитиной вечно. Мы договаривались как? Я приезжаю и делаю прическу и макияж невесте, ее матери и дочери. Потом прикатываю накануне свадьбы ночью, и с раннего утра делаю их красавицами.
– Степа, – перебил меня Волков, – Люда тебя потеряла. Они же с Лешей завтра расписываются! В загсе. А тебя нет. Невеста в панике, она звонит тебе бесперебойно, но ты не отвечаешь.
– Я звук отключила, – пояснила я, – сейчас случайно вызов твой увидела.
– Ты же обещала, – заныл Юра, – Леша тоже дергается. Люда на него сердится, злится, что тебя нет!
– Я обещала. Я сделаю, – вздохнула я, – не отказываюсь причесать и накрасить Люду с дочкой, но жить у них до дня свадьбы не намерена. У меня работа!
– Ну, конечно, – повеселел Юра, – только сегодня задержись.
– Зачем? – спросила я.
– Завтра им в загс к девяти, тебе придется очень рано вставать, чтобы из Людмилы бутончик сделать, – проявил обо мне заботу Юра.
– Я всегда поднимаюсь в шесть, – сказала я.
– Завтра придется ни свет ни заря вскакивать, – продолжал уговаривать меня Юра, – из дома Люда выезжает в восемь. Подумай, я о тебе забочусь. Ну, проведешь еще одну ночь в особняке. Красивая гостевая, завтрак в постель подадут.
Я молчала, мне совершенно не хотелось ночевать у Людмилы, я горько сожалела о том, что согласилась помочь Юре.
– Степашенька, – ласково заныл Волков, – Люда Лешку затретировала, а тот меня сгрыз. Если ты уедешь сегодня, она жениха сожрет.
Я хотела сказать, что жених с невестой живут в разных местах. Слопать того, кто находится далеко от тебя, затруднительно.
– Скажу честно, – повысил голос Юра, – я мечтаю, чтобы Алексей женился. Тогда все его проблемы больше не мои. Степанида, пойми меня правильно, я не скупердяй, но…
– Ладно, – сдалась я, – сегодня ночую в особняке, утром приведу Людмилу в товарный вид и отправлюсь домой. Вернусь накануне свадьбы. Конец истории.
– Ты ангел, – заликовал Волков.
– Херувим с оскаленными зубами, – еле слышно сказала я и отключилась.
– Свадьбе быть! – воскликнула Карина Михайловна.
Мне пришлось согласиться:
– Вы правы.
Федоскина встала.
– Степаша, пойми, Людмила пупс! Эмоции у нее не как у всех нормальных людей. Главное для нее – получить то, чего она хочет. Ты станешь ждать, что кирпич полетит орлом над лесом?
Я улыбнулась:
– Нет.
– Вот и от Люды не стоит ждать заботы о Надежде Васильевне, – подытожила Карина Михайловна, – кирпичи не парят в небесах, а Людмила не способна любить кого-либо, кроме себя.
– Она очень страстно говорила о чувствах, которые испытывает к Алексею, – возразила я.
Кара прищурилась:
– Душенька! Люда всегда ажитированно вещает о том, что ей хочется заполучить. Сейчас это Алексей. Восторга от обладания им хватит, думаю, на год. Потом пламя прибьет к земле, и месяцев через одиннадцать-двенадцать пупс потребует развода. Еще штришок. К любви Людмилы к Алексею примешивается немалая доля желания досадить матери. Поступить вопреки ее воле, доказать свою самодостаточность. Наде следовало сказать дочке: «Замуж за Алексея? Пожалуйста. Но денег на пьянку-гулянку я не дам, а жить будете в Москве. Где поселитесь? А это не моя проблема. Пусть теперь муж думает, как тебя обеспечить». Жестко? Да. Но Алексей мигом отлипнул бы от Люды, если понял бы, что ему поживиться нечем. Но, увы, у Нади на такое заявление духа не хватило. Ясно?
– Понятно, – пробормотала я, – но я никак не пойму, почему Надежда Васильевна не сказала честно, что брак невозможен. Людмила не вдова, она жена тяжелобольного человека. Брак с Волковым незаконен. Для бизнеса ничего не изменится, дела ведут партнеры, которых Евгений до того, как заболел, выбрал. Вся проблема с бракосочетанием отпала бы.
Кара сложила руки на груди.
– Да, то, что ты говоришь, вполне логично. Но в данной истории главное не ум, а чувства. После смерти Андрея у Нади остался один человек, который был ей родней родного, – Женя. Я же говорила, как она его постоянно навещала в клинике, беседовала с зятем часами. Я ведь ей сказала то же, что сейчас ты. Надюша заплакала: «Каруся, как только Люда поймет, что Женя жив, что он помеха ее свадьбе с Алексеем, она сделает все, чтобы убить его. Все! А у меня никого больше нет». Вот и все объяснение, логика в нем отсутствует. Людмила сумасшедшая, но и Надя после многих лет жизни с дочерью разум потеряла.
– А Катя? – удивилась я. – Про нее бабушка забыла?
– Нет, – поморщилась Федоскина, – беда в том, что Екатерина пошла в мать. Да, она не убегает из дома, не связывается с дурными компаниями, но девочка законченная эгоистка, думает только о себе, окружающие ее не интересуют. Катя талантливая актриса, может прикинуться кем угодно. Зла в ее душе – море. Но есть и черты Жени: ум, способность просчитывать свои действия на десять шагов вперед, невозмутимость при показной эмоциональности. Сейчас Катя ребенок, но, когда подрастет, лучше от нее как можно дальше держаться. Да и Марфа мне не нравится, они маленькие гадкие лебеди. Не утята, прекрасными лебедями они не станут.
Глава 31
– Платье не помялось? – спросила Людмила, вылезая из моей машины.
– Все в порядке, – заверила я.
– Зря я надела голубое, – повысила она голос, – плохо выгляжу. Отвратительно. Где Леша? Он приехал? Нет?
Я поняла, что Никитина сейчас ударится в истерику, решила ее успокоить, но тут из-за угла дома, в котором располагался загс, выскочила девица в сарафане и с кокошником на голове.
– Ой, невеста прикатила, – заорала она таким резким голосом, что у меня заныли зубы, – красавица, раскрасавица! И подруженька с ней! Ой люли-люли-люли! Ой вы наши гули… А где жених?
– Вот именно! – закричала Люда. – Где он?
Дверь загса открылась, на улицу вышел Леша.
– Я весь издергался, – сказал он, – жду, жду, а тебя нет!
