– Подожди немного, – стал упрашивать меня Юра.
– Зачем? – осведомилась я.
– Пожалуйста, – заныл Волков. – Надежда просто нервничает!
– Возможно, – согласилась я, – но мне некомфортно находиться рядом с людьми, которые самоутверждаются, нахамив другому.
– Всего час! – попросил Юра. – Если я не позвоню, уезжай.
Я дошла до дома, вытерла ноги о решетку и направилась по коридору в сторону спальни, которую мне отвели. Галерея резко повернула, я споткнулась о дорожку и остановилась.
– Галька! Почему не пропылесосила? – спросил сзади сердитый голос.
– Да только что все прошерстила, – ответило визгливое контральто.
– А это чего?
– Е-мое! Ихняя стилистика натоптала.
– Убирай.
– Чтоб ее разорвало, – прошипела горничная, – подняло и хлопнуло о пол. Вот зараза! Подошвы лень вытереть.
– Они все воображалы, – поддакнул первый голос, – научатся ножницы криво держать, и все! Остальные для них прислуга.
Я двинулась вперед, твердо решив уехать.
Поскольку через час Юра не позвонил, я вытащила из шкафа сумку, поставила ее на кресло, повернулась к гардеробу и вздрогнула. Дверь в комнату оказалась открытой, на пороге стоял старичок.
– Собираетесь? – спросил он.
Я решила не отвечать на его вопрос и спросила:
– Вы что-то хотели?
– Бороду постричь, – еле слышно уточнил дедушка.
– У вас ее нет, – напомнила я.
Визитер погладил бритый подбородок.
– Да. Забыл. Раньше была.
– Михаил Иванович, что ты здесь делаешь? – спросила Людмила, тоже входя в мою спальню, – простите, Степанида, я без стука вошла, у вас дверь нараспашку.
– Я пришел постричься, – ответил Михаил Иванович, – добрый вечер, Надя.
– Я не Надежда Васильевна, – возразила Людмила, – а Степанида оказывает любезность только мне. Тебя завтра приведет в нормальный вид Борис.
– Не знаю его, – насупился дедок.
– А со Степанидой ты что, хорошо знаком? – осведомилась Людмила. – Я думала, ты ее сегодня впервые увидел.
– И она мне сразу понравилась, – заулыбался Михаил Иванович.
Людмила вынула телефон и позвонила:
– Ольга, зайдите в первую гостевую спальню.
Через мгновение на пороге возникла стройная фигура. Похоже, горничная находилась поблизости.
– Уведите Михаила Ивановича, – велела Людмила, – проследите, чтобы он принял лекарство.
Ольга взяла деда под локоток:
– Вас ждет любимый кефирчик.
– Фруктовый? – оживился Михаил Иванович.
– Клубничный, – уточнила горничная.
– Он кислый, – закапризничал старик.
– Меду положим.
– Ненавижу его!
– Варенье?
– Да-да! Вишневое!
– Договорились. Дам вам баночку, сами возьмете, сколько хотите!
Когда они ушли, Людмила сказала:
– Степанида, простите мою маму, она хороший человек, но… понимаете… – хозяйка замялась, а мне стало неудобно.
– Все в порядке. У пожилых людей всегда есть свои слабости.
– Так вы не уедете? – обрадовалась Людмила. – А то я испугалась, на носу примерка прически, макияжа для свадьбы, а тут мать выступила. Кстати, сегодня должна приехать ведущая. С ней прямо беда! Та, с которой мы сначала договорились, позавчера отказалась. Вот крыса! Еле-еле нашли новую! Сплошной стресс!
И что мне оставалось делать? Только состроить хорошую мину при плохой игре.
Я изобразила улыбку:
– Ну что вы! Мне и в голову не могло прийти подвести вас.
– Спасибо, – обрадовалась Людмила, – это будет моя первая свадьба на высшем уровне. Я так мечтаю о роскошной церемонии, но в последние недели у меня прямо косяк за косяком! В ресторане, где мы забронировали зал, случилась беда с электричеством, они отменили все мероприятия. Найти другое место трудно. Слава богу, Алексей договорился со своим другом, управляющим прекрасным рестораном. Я с облегчением выдохнула! И тут сбежала декоратор, та, что должна была украшать зал. Мать предложила мне перенести бракосочетание на осень. Но я ответила: «Не будет украшений? Значит, обойдемся без них!» Но и это был не конец моим бедам. Ведущая свадьбы слиняла! Тут уж мать подсуетилась, нашла новую.
Людмила продолжала жаловаться и завершила речь словами:
– Если вы сбежите, где мне найти стилиста? Все достойные загодя разобраны. А к косорукому мастеру, который никому не нужен, обращаться не хочется.
– Я думала, что вы выходите замуж второй раз, – удивилась я и тут же прикусила язык.
– Да, – кивнула Людмила, – но Евгений не хотел пышного бракосочетания, все прошло камерно: он, я и родители. Белого платья я не надевала, гостей мы не созывали. Конечно, я уже не юная, тридцать стукнуло…
Я стояла с натянутой улыбкой, а невеста продолжала:
– Но все равно внутри девочка-девочка сидит. Спасибо за ваше понимание. Надежда Васильевна добрый человек, она никого в беде не бросит, помогла многим людям. Но порой у нее бывают приступы необъяснимого гнева. Я уверена, маме сейчас стыдно, она переживает, что обидела вас. Пойдемте полдничать.
Садиться опять со всеми за стол? Ну уж нет, хватит с меня обеда.
– С удовольствием бы угостилась чаем, но я жду Катю, – нашла я подходящую причину для отказа.
– Катю? – повторила Людмила. – Зачем?
Я обрадовалась, что наконец-то могу перестать врать.
– Девочка хочет выглядеть завтра красавицей. Вы разрешили ей покрасить волосы.
– Ах, да, – вспомнила Людмила, – но завтра ей не нужны ни прическа, ни макияж, вы будете заниматься только мной. Я бы еще и Марфу в порядок привела. Она похожа на альбиноса.
– Марфа ваша родственница? – для поддержания беседы спросила я.
– Да. Она моя… Я всегда путаюсь в родственных связях. Например, сестра мужа мне кто? Правда, слава богу, ее не существует!
– Не знаю, – ответила я, – золовка вроде. Простите, я сама не отличаю деверя от шурина.
– Есть и такие? – удивилась Людмила. – Не пугайте меня!
Мы разом рассмеялись.
– Евгений считал себя обязанным поддерживать всех членов семьи, – пояснила Людмила, – но, пока у моего покойного мужа не было денег, никто ему о себе не напоминал. Потом о Жене показали программу на телевидении, рассказали, как он благодаря своему уму и работоспособности вылез из нищеты… Вот тут и появились толпы родственников. Хорошо хоть, супруг не питал иллюзий, не верил никому на слово, проверял документы. Подавляющее большинство его двоюродных, троюродных «сестричек» и «братишек» оказались мошенниками. Но мне он всегда говорил:
