«Много ты понимаешь, малявка!» — снова смеется парень и щелкает меня по носу.
И я стучу по его рыжей макушке, дергаю за волосы, вымещая страх и обиду… И словно почувствовав, Ржавчина вдруг обнимает меня.
«Не бузи, мелочь. Я разбогатею и заберу тебя, вот увидишь. Думаешь, я тебя брошу? Глупая».
И я затихаю, осторожно втягивая его запах и тепло…
Звон колокольчика выдернул меня из прошлого, и я едва не вылила на себя горячий чай, который пила из самой обычной глиняной кружки. Фарфоровый ритуал позволялся лишь в присутствии хозяйки.
Выругавшись себе под нос и прикусив язык, надеясь, что посетитель не услышал, я метнулась к двери. Губы сложились в самую доброжелательную улыбку из всего моего арсенала. А когда я увидела гостя, вернее — гостью, к ней добавилось искреннее изумление.
Девушка, стоящая на пороге, точно не была жительницей Лурдена. И вряд ли ее мог вообще заинтересовать этот убогий магазинчик старых потрепанных книг. Она словно только что вышла из самого модного салона того самого Рутриема, о котором я мечтала минуту назад.
Ее лицо прикрывала густая вуаль, волной спускающаяся от круглой меховой шапочки.
С любопытством я осмотрела дорогой дорожный костюм незнакомки. Красивая и совершенно непрактичная светло-зеленая юбка и короткий жакет с меховым воротником и такими же манжетами. Из-под подола виднелись носы дорогих бежевых ботинок. Беж! В осеннюю грязь! Да как можно? От ног мой взгляд метнулся к муфточке из серебристого меха, которую держала девушка. И к ее маленькой круглой сумочке, в которую не поместится и расческа.
Непрактичность — первый признак истинного богатства. Ни один бедняк не наденет на себя такую одежду.
А потом гостья откинула вуаль. И я… отшатнулась.
Она рассмеялась моему изумлению.
— Да, я вот тоже не поверила, когда увидела твой портрет, — голос у девушки оказался чуть тоньше моего. — Это довольно странно — увидеть свое собственное лицо на какой-то поисковой кибитке. Я была уверена, что кто-то ищет меня. Но потом я рассмотрела прическу и край воротника… увидела надпись и имя. И поняла, что где-то в Лурдене живет девушка, изумительно похожая на меня! Ну просто как сестра-близнец! Может, так и есть?
— Вряд ли, — хрипло от потрясения произнесла я. — Мои родители погибли, когда мне едва исполнилось пять. И у меня не было сестер.
Все еще не веря, я рассматривала лицо незнакомки, так изумительно похожее на мое. При детальном рассмотрении сходство слегка рассеивалось, я замечала различия. Иной цвет глаз — светло-зеленый, а не темно-серый, крошечная горбинка на носу, которой у меня нет, родинка над губой. Гостья выглядела старше и была полнее. Ее глаза сверкали озорством, а в моих таилась грусть.
Ну и конечно — волосы. Мои темные волнистые прядки едва достигали плеч, а светлые кудри незнакомки спускались из-под кокетливой шляпки до самой поясницы.
— Это что же, книжный магазин? — она наконец оторвала от меня цепкий взгляд.
— Так и есть, — я тоже очнулась и вспомнила о своих обязанностях. — Это книжный магазин госпожи Фитцильям. У нас небольшой выбор новинок, но есть просто удивительные издания прошлого… хотите посмотреть?
— Занятно, занятно, — пробормотала девушка, проходя к стеллажам. Ее взгляд пренебрежительно скользнул по свиткам и фолиантам, но интереса в глазах не возникло.
Я лихорадочно оглянулась, пытаясь понять, что предложить нежданной богачке.
— Вы проездом в Лурдене?
Она поморщилась, глядя на древние напольные часы в углу. Окошко с кукушкой в них сломалось, да и механизм барахлил, но стекло все еще сияло, а красное дерево радовало изящным узором.
Вот только для заезжей столичной модницы это всего лишь старая рухлядь.
Внезапно стало обидно и захотелось, чтобы незнакомка ушла. Зачем она здесь? Уж точно явилась не за томиком «Благих изречений»!
— Я приехала к тебе, — гостья отвернулась от часов и посмотрела мне в глаза. — У меня к тебе предложение, Вивьен.
— Вы знаете мое имя?
— Я спросила у местного булочника. Лурден такой… милый городок. Все друг друга знают.
— И зачем вы меня искали?
— Давай присядем, — она по-хозяйски кивнула на гостевые кресла, накрытые кусками синего бархата. Так я старалась придать хоть немного лоска потертым сидениям. — Меня зовут Иви-Ардена. Иви-Ардена… Левингстон. Я предпочитаю второе имя.
Легкая заминка и быстрый взгляд из-под ресниц. Но мне ничего не говорила эта фамилия, и девушка улыбнулась.
— Это довольно известная фамилия. Знаешь, даже приятно встретить человека, который ничего не знает о Левингстонах. Так вот… месяц назад я увидела твой потрет на одной из кибиток. Удивилась, не поверила, а потом подумала… что ты могла бы мне помочь, Вивьен.
— Чем это? — насупилась я.
Ардена рассмеялась.
— Какая же ты колючая… а не стоит. Ведь я приехала, чтобы сделать тебе невероятное, волшебное предложение. Тебе невероятно повезло, Вивьен. Можно сказать — твое лицо обеспечило тебе пропуск в богатую и счастливую жизнь.
Я снова нахмурилась. Жизнь в приюте как-то отучила меня верить в бесплатный сыр.
— Я узнала кое-что о тебе, — улыбаясь, продолжила гостья. На старом кресле она расположилась с аристократичным изяществом. Впрочем, несомненно, она и являлась представительницей высшего общества.
Я скопировала ее позу, не желая ударить лицом в грязь.
— Вивьен Джой, девятнадцати лет от роду. Сирота, выпускница местного приюта. С семнадцати распределена в этот книжный магазин для помощи хозяйке. По сути — служанка и рабыня.
— Это не так! — взвилась я.
Но гостья остановила мои возмущения.
— Ах, не стоит. Я понимаю, что значит такое распределение. Приют отдал тебя в услужение, тебя купили за жалкие медяки. Ты работаешь за кров и скудную еду. Впрочем, тебе повезло, здесь лучше, чем в каком-нибудь… салоне.
Она усмехнулась, а я покраснела. Да, я знала, что бывает и такое. Сирота не может выбирать, где отрабатывать два года после выпуска. И мне, действительно, повезло. Меня купила приличная вдова Фитцильям, а не владелец швейной лавки, о котором ходили дурные слухи. Например, что девушки шьют днем, а ночами занимаются совсем другим делом.
— Вас это не касается.
— Конечно, — спокойно произнесла Ардена Левингстон. — Твое прошлое меня волнует лишь до определенного момента. Скажи, ты ведь умеешь читать и писать?
— Конечно, — вспыхнула я.
— Замечательно. И держишься весьма… неплохо! Если тебя привести в порядок… Худа только. И почему ты такая худая, словно с рождения не ела! Но лицо… глаза… Ах! Я не верила… Какая удивительная удача! Для тебя, понятно, — спохватилась гостья.
