— Связи? — удивилась я. — Так дело не только в Ливентии? Но у меня не было никаких связей!
Его шаг влево, мой — торопливый — вправо. И нервная дрожь, пробегающая по хребту. Мне не нравился этот танец. Мне не нравились сгущающиеся по углам тени. Мне не нравился февр, следящий за каждым моим вдохом.
Все мое существо кричало: западня!
Бежать!
Только некуда.
Мой шаг вправо и… я оказалась прижата к стене! Склирз вонючий, я ведь держала дистанцию!
Только проклятый «братец» оказался быстрее.
— Так что ты не поняла в правилах, Иви? — протянул он.
— Катись ты со своими правилами! — выдохнула я. — Мне не за что оправдываться!
— Даже так? — с предвкушением протянул он. Волны его злости я ощущала почти физически.
— Да! Потому что я не сделала ничего дурного! Мог бы сказать спасибо за знакомство с красивой девушкой!
— Твои пылкие заигрывания в коридорах Вестхольда меня тоже должны порадовать?
— Не было никаких заигрываний! — рявкнула я. И смутилась. Вот же склирз! Кто-то увидел нашу с Альфом горячую «беседу» и донес. Интересно, кто?
— Врунья, — как-то ласково произнес Кристиан. — Врунья и лицемерка.
— Слушай, это просто нелепость…
—Раз ты не понимаешь слова, придется найти иной метод…
Он опустил руку, расстегнул пряжку на своих брюках и потянул ремень. Что… что этот гад задумал?! Змеево отродье! Я не позволю себя бить!
Зашипев, толкнула февра, поднырнула под его руку и почти удрала, но Кристиан ловко схватил меня за волосы. Вот всегда знала, что длинные пряди — лишняя помеха! Намотав их на кулак, чудовище в лице человека дернуло меня к себе.
— Куда это ты собралась?
— Пусти! Ты не имеешь права!
— Еще как имею! Отец всегда был слишком мягок с тобой, и ты окончательно обнаглела! Я не позволю тебе позорить имя Левингстонов еще и в Двериндариуме! Не позволю!
— Только посмей меня тронуть! — я двинула ему кулаком в нос, но промазала. Мои волосы все еще были намотаны на его руку, не позволяя вырваться. Моя подсечка — и мы рухнули на пол. Извиваясь, я попыталась выползти из-под февра, но он прижал меня к полу. И, кажется, вообще не замечал моих тычков и ударов. Сволочь! Железный он, что ли? Я брыкнулась, желая сбросить тяжелое тело. Крис с силой втянул воздух.
— Пусти! Я не в чем не виновата! Отпусти меня!
— Не раньше, чем ты уяснишь правила.
— Чудовище! Не было никаких поцелуев, понял? Не было!
— Врешь.
— Это была случайность! Я вообще не хотела! Да мне противно было!
— Да что ты.
— Не трогай меня! Не смей! Я тебя ненавижу!
— И снова врешь, — хрипло протянул февр. — Ты… ты…
Он снова тяжело вздохнул, ослабил захват. И я смогла перевернуться на спину. Я на миг замерла, всматриваясь в его глаза с расширенными зрачками, ощущая его горячие руки, сжимающие мои запястья. Февр тоже замер, словно вдруг растеряв свою разрушительную ярость.
И тут накатило.
— Мне плохо… — прошептала я.
— Надеешься избежать наказания?
Я икнула. Еще раз. И зажала рот ладонью:
— Кажется, меня сейчас стошнит…
— Какого… — начал Кристиан и выругался сквозь зубы, вскочил, поднял меня. — Идиотка! Сколько пирожных ты съела?
— Не знаю, — простонала я. — Много…
Тошнота подкатила к горлу, внутри что-то забулькало. В глазах потемнело или это свет в гостиной погас? Я не понимала… Живот резало, словно съеденные пирожные отрастили ножи-идары и пытались вырваться на свободу!
— Проклятие, я умираю…
— От тебя дождешься!
Кристиан втащил меня в купальню и склонил над раковиной.
— Надо очистить желудок. Живо! Ты сама это сделаешь или мне помочь?
Что?
— Я не буду…
Новый приступ тошноты едва не свалил меня с ног.
Кристиан вытащил из навесного шкафчика склянку и, не церемонясь, дернул меня за волосы, заставляя откинуть голову. А потом нажал на щеки и влил горькое содержимое в мой рот. Нутро просто взорвалось, похоже, этот змей решил все-таки избавиться от сестренки и напоил отравой. Я едва успела добежать до раковины, как меня вывернуло. За спиной хлопнула дверь. Кристиан все же пощадил мое самолюбие и не стал смотреть на эти мучения.
В купальне я проторчала долго.
Когда же наконец вернулась в гостиную, там горела лишь одна лампа, а стол оказался пустым. Крис стоял у окна, оружие исчезло. А жаль, я бы хотела рассмотреть ближе его ножи и кинжалы.
— Только не говори, что ты все выкинул сладости, — слабым голосом пробормотала я.
Парень покачал головой.
— Тебе мало? Оказывается, ты еще и редкая обжора. Глядя на тебя, никогда бы не подумал.
Я слегка смутилась. Не говорить же, что подобных сладостей я в жизни не видела. И не знала, что от их обилия может стать настолько плохо.
Покосилась на Криса. Он смотрел в окно, словно не желал глядеть на любимую сестру. Его злость улеглась, словно буря, оставив после себя пустоту и разрушения. И странно, в запале ссоры я кричала на него и ругалась, а сейчас почему-то не могла даже смотреть на его напряженную спину.
— Если мы все выяснили, то я пойду спать, — сконфуженно пробормотала я.
Он посмотрел через плечо. Внимательно так.
— Еще раз ослушаешься — и разговор будет иным, Иви. Можешь благодарить эти проклятые пирожные за то, что избежала наказания.
Крис отвернулся, а я состроила гримасу и показала язык его спине.
И лишь в комнате наверху до меня дошло, что «брат» прекрасно меня видел в отражении стекла!
ГЛАВА 13. Черный и Белый Архив
Над островом снова бушевала непогода. Потоки дождя змеились по стеклу, незваным гостем стучал в окно ветер. И мне не спалось.
Самое смешное, что в глубине души я была согласна с Кристианом в отношении Ардены. Судя по всему, этой богачке не помешала бы небольшая порка! Вот только подставлять для наказания свою шкуру и отвечать за грехи Ардены я категорически не желала.
Не потому ли хитрая бестия и затеяла подмену? Чем больше я узнавала о госпоже Левингстон, тем сильнее сомневалась в правдивости ее слов.
Вот только теперь Ардена Левингстон — это я. И быть ею становится все труднее.
Расстроенная, я подергала себя за пряди золотых волос, покосилась на закрытую дверь. Вытащила ножницы и подрезала кончики. Все-таки столь длинные локоны — сущее наказание!
