Воодушевленный своим успехом Майлз пытался пригласить на танец Сильвию, но та предпочла общество закусок, а не парня. Я улыбнулась, представив пышнотелую девушку в объятиях тщедушного ухажера.
Пройдя сквозь толпу, я осмотрелась. Вокруг хохотали, кружились, болтали, жевали и пили ученики. Сверху все еще сыпалась блестящая чешуя, и все вокруг мерцали и искрились. Веселье набирало обороты, а когда наставники сообщили, что в конце праздника нас ждет фейерверк, зал и вовсе взорвался овациями. Всеобщее ликование захватило и меня. Я улыбалась, рассматривая радостные лица. И все же ощущала, что чего-то не хватает.
Или… кого-то.
Мне не хватало Кристиана.
Понимание заставило меня остановиться и схватить стакан с холодной водой. Залпом выпила и потрясла головой, надеясь вытряхнуть оттуда крамольные мысли. Какой там! Даже если я хорошенько стукнусь лбом о бок фрегата, это не поможет!
Вот только это совершенно недопустимо. Я не должна думать о февре. Не должна!
Вздохнув, я двинулась к стоящей у столиков Ливентии, надеясь, что болтовня с ней меня отвлечет. Но когда приблизилась, к нам шагнул Ринг и вдруг протянул Ливентии руку, приглашая на танец! Южанка перевела взгляд с широкой ладони на улыбающееся лицо парня. Улыбка меняла лицо здоровяка, делая его совсем молодым. И еще — довольно привлекательным.
— Потанцуем, Конфетка? — выдохнул он.
И меня кольнуло дурное предчувствие.
Бархатные очи Ливентии сузились.
— Убери от меня свои грязные лапы, — рявкнула она. — Думаешь, нацепил на себя чужой костюм, стянул где-то часы и можешь танцевать со мной? Как бы не так! Ты каторжник без фамилии, а я — Каприс-Ливентия Осхар, дочь Осхаров-Ливейров, основателей Гранданы! Мой отец обедает с императором, а твой добывает руду в шахтах! Не смей даже смотреть в мою сторону, понял?
И, недовольно стукнув каблучками, Ливентия понеслась в сторону палубы-террасы.
Ринг так и остался стоять — с приклеенной улыбкой и протянутой рукой.
Я ошарашенно перевела взгляд с удаляющейся южанки на Ринга. Качнулась к парню, но он обжег взглядом — не подходи. Повернулся и пошел прочь.
А я схватила свою накидку и ринулась вслед за девушкой.
На палубе расставили кадки с поздноцветущими растениями и красиво подстриженными пихтами. Людей здесь не было, над островом разбушевалось осеннее ненастье, а небо грозило набухшими тучами.
Ливентия застыла у палубы, обхватив себя руками. И когда я подошла, глянула косо. Бархатные глаза девушки влажно блестели, верно — от дождя.
— Надеюсь, ты пришла не для того, чтобы прочитать мне нотацию! — бросила южанка. — Наставлений мне хватает от нашей святоши!
Я мотнула головой, сунула руку в свою крошечную сумочку и достала зеленую стрекозу.
— Нет. Я нашла твое украшение, Ливентия.
Южанка посмотрела на блестящее украшение и нахмурилась.
А я продолжила:
— Нашла возле моего дома, в кустах остролиста. Что ты там делала?
Девушка схватила стрекозу и приколола на платье.
— И не вздумай мне врать! — добавила я.
Южанка вспыхнула, глянула на бушующее Взморье.
— Я встречалась там с твоим братом, Иви.
— Что? — я опешила, ожидая чего угодно, но только не этого. Даже если бы Ливентия призналась, что это она повязала на мою дверь злополучный бант, я удивилась бы меньше.
— Встречалась с Крисом?
— Да, — Ливентия смотрела с вызовом.
— И что же… — пробормотала я, внезапно растеряв весь свой запал злости.
— Мы поцеловались. Вернее, он меня поцеловал. Схватил за волосы. За плечи. Все было очень… очень… Ах! Ты и правда хочешь подробностей?
— Ты мне врешь, — нахмурилась я. Врет! Чтоб меня Двуликий забрал — врет! — Кристиан тебя выгнал! Он не мог!
Ливентия улыбнулась. Как-то иначе, как-то особенно. Так, что стало ясно — не врет. Она действительно была возле нашего дома с Кристианом. И он действительно ее поцеловал.
Внутри меня что-то заныло. И захотелось ударить красивое лицо южанки. А потом найти Кристиана и… и что? Я ведь сама желала соединить их, чтобы отвести от себя внимание февра! И разве не должна сейчас радоваться? Кристиан и Ливентия — прекрасная пара. Молодые, красивые, родовитые. Не то, что нищенка Вивьен Джой… Я стала привыкать к своей маске, я почти ощутила себя ровней с такими, как Ливентия или Кристиан. Но это не так. И никогда не будет так! Опомнись, Вивьен!
Осознание остудило, словно мне на голову вылили ушат помоев.
— Думаю, он сделает мне предложение, — ворвалась в мои мрачные мысли Ливентия. — Не сразу, конечно. Для начала нам нужно лучше узнать друг друга. Но я ему нравлюсь. А может, он уже влюблен. Тот поцелуй… Ты не представляешь, каким страстным он был! Мне казалось, Кристиан сошел с ума! Что он… не отпустит меня! Плодовитая Матерь! Никто и никогда меня не целовал… так! — пробормотала Ливентия имя своей южной святой. — Ты рада за нас?
— Невероятно, — пробормотала я, прикидывая, поместится ли тело Ливентии в кадку с пихтой? Или лучше столкнуть девушку с фрегата и утопить в море?
— Иви?
— Мне надо идти.
Развернулась и бросилась прочь.
Внизу втаптывал в грязь свой сюртук Ринг. Бархатная лента больше не сдерживала его волосы, и темные пряди привычно падали на глаза парня. Увидев меня, он глянул как всегда — исподлобья, ударил кулаком по боку фрегата, оставив внушительную вмятину, повернулся и ушел.
А я обхватила себя руками. Вот что случается, когда пытаешься быть кем-то другим.
Сверху лилась музыка, доносились взрывы смеха и звон разговоров. Праздник продолжался. Но я не хотела возвращаться туда. К Змею в пасть такой праздник! Обогнув фрегат, я остановилась, глядя на мехомобиль под кленом. Я думала, что Кристиан уедет, чтобы вернуться за мной позже, но он по-прежнему был здесь. Стоял возле железной машины, прямо под начинающимся дождем.
— Ты промокнешь, — сказала я, приблизившись.
Кристиан окинул меня долгим взглядом.
— Я думал, ты все еще веселишься.
— Мысль, что мой старший брат мерзнет под дождем, не давала мне расслабиться.
Он качнул головой, всматриваясь в меня.
— Все хорошо, Иви?
— Прекрасно! Послезавтра я открою Дверь. Но ты ведь и так это знаешь.
— Что с тобой? — нахмурился Кристиан.
Я втянула воздух, заставляя себя успокоиться. И почему я так разозлилась? Ведь сама пыталась познакомить «брата» с Ливентией! Вот они и… познакомились! Чтоб их обоих склирзы покусали!
Радоваться надо, только почему-то не получалось.
