– Помни обо мне…
– Не забывай…
– Я люблю тебя…
– Прощай…
– Прощай…
– Прощай!
Фигуры из пепла все шептали и шептали. Рядом с нами пепел закружил вихрем и собрался в сутулого старика. Он тяжело опирался на трость. Черты испещрённого морщинами лица казались смутно знакомыми.
Кристиан до хруста сжал зубы.
– Дядя?
– Прости, Стит, не хотел тревожить твоего отца, – призрачная фигура закряхтела. – Так что мое последнее наставление придется услышать тебе. Слушай свое сердце.
Старик рассыпался. Я прижала ко рту ладонь. Что происходит? «Белый Цвет» потемнел от прощального праха. Светлые одежды испачкал тлен. Кто-то тихо всхлипывал, остальные стояли, пораженные.
– Ренегаты подожгли Синий Дворец столицы! – закричал, врываясь в зал, запыхавшийся февр. – Множество жертв среди старших родов! Мы должны быть сильными, господа!
Зал всколыхнулся, кто-то закричал. Посыпались проклятия, крики, стоны!
– Кристиан, – прошептала я. – Мне так жаль…
– Жаль?
Он смотрел вокруг потемневшими, злыми глазами. И вдруг с силой дернул мою руку.
– Живо иди за мной!
Моя меховая накидка осталась в гардеробе «Белого Цвета», но я о ней даже не вспомнила. Домой мы неслись, как безумные, из мехомобиля февр меня просто выволок, втолкнул в дом.
– Крис, ты меня пугаешь…
– Это я – тебя? – на его щеках залегли белые пятна. – Игры закончились! Ты знала о нападении? Ты связана с ренегатами? Что ты задумала?
Его пальцы впились в мои плечи, сжимая.
– Говори!
– Что?
От непонимания и страха пересохло в горле. Белый мундир Кристиана был покрыт серым пеплом. Как и мое платье.
– Я не понимаю, о чем ты говоришь…
– Кто ты такая?
– Твоя… – начала я и осеклась.
– Ну что же ты замолчала? – со злой насмешкой произнёс он. – Продолжай.
– Твоя сестра, – упавшим голосом сказала я.
Понимание оглушило.
– Сестра? – он вдруг впился в мой рот – со злостью, которой я никогда в нем не видела. С отчаянием. С обжигающей жаждой. – Сестра? Знаешь, что я сейчас с тобой сделаю, дорогая сестра?
Я изо всех сил его оттолкнула, обхватила себя дрожащими руками. Понимание ударило хлесткой пощёчиной. Нет, не сестру целовал Кристиан. А ведь меня ломало от ужаса, что он мог желать Ардену. А он…
– Ты знаешь… знаешь!
– Думаешь, я такой же порочный, как и младшая Левингстон? – рявкнул он. – Настолько, что способен вот так целовать девушку, с которой связан кровью? Так? Кто ты такая? Отвечай! Отвечай – или я не знаю, что сделаю с тобой!
– Приютская нищенка, – прошептала я. – Просто нищенка, которая поверила, что чудо возможно. Я ничего не знаю о ренегатах! Клянусь тебе!
Он с силой втянул воздух. Злости в темных глазах стало немного меньше.
– Говори! С самого начала. Я жду.
Я подняла голову.
– Все просто, – усмехнулась я, сдерживая дрожь. – Мы с Арденой похожи. Однажды она нашла меня…
Рассказ получился коротким и сухим. Я выложила все. О том, что росла в приюте, о книжном магазинчике, о своей встрече с богатой аристократкой, приготовлениях к подмене. Умолчала лишь о Ржавчине. Словно почувствовав, что я сказала не все, Кристиан снова разозлился.
– Ардена упоминала ренегатов?
– Нет! Я ничего о них не знаю…
– Почему я должен тебе верить?!
– Я говорю правду, – голос охрип то ли от страха, то ли шока.
Крис одним шагом оказался рядом, схватил мой подбородок, поднял. Я замерла под его взглядом, боясь даже дышать. У карателей есть право единолично вершить судьбу людей. И отнимать жизни.
Мой кошмар сбылся.
Я сглотнула сухим горлом.
– Куда ты ездила утром с Нордвигом? – внезапно спросил он.
– Что? – опешила я. – Да какая разница…
– Отвечай! – снова вспылил Кристиан.
– На прогулку! – выкрикнула я.
– Врунья!
Я вырвалась из его рук, но Крис толкнул меня к стене, прижал собой.
– Убеди меня, – прошептал он.
Я качнулась навстречу, даже не осознав смысла. Это было просто притяжение. А когда поняла… рука взлетела сама, и Крис дернулся от пощечины.
– Если думаешь, что я буду тебя ублажать ради молчания… – голос сорвался. Я вывернулась из держащих меня рук. – Никогда! Я иду к Верховному.
– Никуда ты не идешь, – февр схватил меня за руку.
Я снова вырвалась.
– Отпусти! Я все расскажу сама! Как же я устала от всего этого! Отпусти меня!
Кристиан снова меня дернул на себя, лихорадочно прижимая к стене, хватая за руки.
– Пусти-и!
– Никуда ты не пойдешь! – рявкнул он. Темные глаза казались безумными… – И ничего никому не скажешь? Поняла?
– Но…
– Ты не сказала, как тебя зовут.
– Вивьен, – прошептала я.
И он повторил. Медленно, почти слизывая звуки с моих губ. Ви…вьен.
И резко отстранился, даже руки за спиной сложил.
– Я верю, что ты говоришь правду, – сухо произнес Кристиан. – Я знаю Ардену, она что-то задумала. Я не расскажу о тебе, я сам во всем разберусь.
– Ты не скажешь Верховному? – опешила я.
– Нет.
– Значит, я могу сейчас просто уйти в свою комнату?
– Да, – сквозь зубы процедил февр. И отвернулся, словно даже смотреть на меня ему было невыносимо.
Я сделала шаг в сторону лестницы. И еще один. А потом три шага обратно.
– Нет, – выдохнула я.
Он глянул жадно.
– Почему?
И еще один шаг – навстречу.
– Я поняла, какой Дар ты от меня утаил, – сказала я, глядя в темные глаза Кристиана. – Ты ощущаешь мои чувства. Чувствуешь меня. А раз так… ты знаешь ответ.
Короткий вздох. И его губы – на моих. Сразу жадно, обжигающе горячо! Мы так желали друг друга, так жаждали, что не было сил медлить. Губы соединились, и мысли вылетели из головы – все до единой. Остались только чувства – невыносимо прекрасные. Кристиан зарылся пальцами в мои локоны, беспощадно разрушая причёску. Серебряные шпильки с тихим звоном посыпались на пол, но мы этого не заметили. Его язык коснулся моего, погладил. И это движение отозвалось внутри жаром. Поцелуи стали откровенно ненасытными, порочными. Больше не было сдерживающих оков, мы были открыты друг другу.
