Он кивнул на ее шрам, и Рейна сузила глаза.
– Ты ничего не понимаешь. Это доказательство. Мы отражения друг друга и всегда будем ими. Мы две стороны одного целого. Две льдинки в ладони. Так что не смей говорить о моем брате! Не смей! Ты не стоишь грязи под его ногами!
– Ой, слыхал уже, – Ржавчина сплюнул на пол и пошел на новый круг. – Какая трепетная преданность! Как бы меня не стошнило! А на деле, небось, лишь пустые слова, как и все в этом поганом мире.
– Мерзавец. Ты ничего не знаешь о преданности. Ты отступник и предатель. Равняешь всех по себе. Мой брат никогда меня не предаст. Как и я его.
– Я тоже слышал много подобных слов, – процедил Ржавчина, уворачиваясь от злых ударов девушки. – Брехня все это, поганка. Уясни уже в своей голове! Брехня! Люди меняются, находят новое и забывают о тех, кому когда-то клялись в верности. Лучше уясни это сейчас. Хотя что с тебя взять, ты ведь девчонка.
– Я – воин.
– Ну да, ну да. Это сейчас ты воин. А потом выйдешь замуж и забудешь обо всех этих глупостях!
Яростно сжав клинки, Рейна атаковала с удвоенной силой и скоростью. Как же она мечтала укоротить язык этой сволочи!
Разворот, подсечка, атака! Ржавчина рассмеялся, когда Рейна зашипела, ощутив укол под ребра. Но в ответ бесцветная украсила его торс длинным кровавым росчерком!
– Я никогда не выйду замуж, – выдохнула она на очередной атаке. – Я разделившая кровь.
Ржавчина увернулся от ее орудий.
– Разделившая кровь? Это еще что за хрень?
– Я близнец, придурок! – яростно выдохнула Ρейна. Злость на рыжего мерзавца сводила ее с ума и лишала холодной выдержки. – Наша кровь и сила разделена на двоих. А значит, моя судьба – всегда быть верной тенью Киара. Быть рядом, чтобы усиливать его. Я буду его оружием и его щитом!
Ржавчина принял атаку Рейны вскинутым клинком, отбросил девушку. И весело хмыкнул.
– Его оружием? Кажется, твой брат и без тебя неплохо справляется. Постой-ка… То есть ты всю жизнь будешь никому не нужной тенью подле своего высокородного братца? Так что ли?
– Я нужна ему!
– Нужна? – Ржавчина бесцеремонно почесал рукоятью клинка голову. – Конечно, вероятнее всего, я вас обоих прикончу да закопаю, но если предположить, что нет… Выходит, у Киара Аскелана будет жена и своя жизнь, а ты станешь лишь приживалкой в его доме? Так получается? Нет, серьезно? Может, ты тогда и в кроватку к братцу залезешь, раз уж свой мужик тебе все равно не светит? О, я уже готов пожалеть твоего бледного брата. Выходит, он так и будет метаться между тобой и своей избранницей? Вот же гадость! Ну что скажешь, северная леди?
– У Киара никогда не будет никого ближе меня!
Ржавчина откровенно расхохотался, с насмешкой рассматривая лицо северянки.
Зашипев, словно ядовитая змея, Рейна бросилась на ухмыляющегося парня. Ей казалось, что никогда в жизни она не испытывала такой жгучей ненависти. На миг ей стало наплевать и на свою жизнь, и на жизнь брата, настолько хотелось уничтожить рыжего гада. Его слова прожигали внутри Рейны огромные болезненные дыры, словно каждое было лавой извергающегося вулкана. Слова жалили ее сердце так, что хотелось завыть!
Она кинулась в атаку, но… внезапно оказалась прижатой к жесткому и холодному полу. И тот, кого она мечтала лишить головы, теперь ухмылялся сверху. По-прежнему живой!
– Ты забыла главное правило, поганка, – оповестил Ржавчина, приставив лезвие к ее шее. – В бою нельзя терять хладнокровие. Я же говорю – девчонка…
Рейна коротко, но сильно ударила его в живот, вывернулась, оглушила двойным хлопком по ушам и, оказавшись сверху, ткнула парня в бок коротким ножом, который прятала в сапоге. Сузила глаза, рассматривая поверженного врага. Ей хотелось довести дело до конца и вонзить сталь в тело по самую рукоять, а не просто оцарапать кожу.
– Кто еще тут девчонка, – процедила она. – Кажется, это ты носишь юбку, рыжий!
Тело под ней было горячим. Даже слишком горячим. Грудь парня быстро вздымалась, и ребра смещались на каждом вздохе. Рейна с силой сжимала ногами его бедра, смотрела на текущую из разбитой губы парня кровь и ощущала, как внутри тоже становится горячо. Это чувство было похоже на злость, но в то же время оно было совершенно иным… Рейна замерла, ощущая свою неполноценность. Она потеряла хладнокровие. Снова разозлилась. Вышла из себя и испытала непозволительные чувства! Все потому, что она не истинная леди севера. Подделка… Лишь тень своего брата. Сестра, ослабившая северного лорда лишь фактом своего рождения. Сестра, призванная вечно доказывать свою силу и верность. Свою нужность.
Разделившая кровь…
Ржавчина не двигался. И почему-то не попытался сбросить с себя Рейну. Лишь рвано дышал и рассматривал девушку. А Рейна все смотрела на каплю крови, застывшую на его губе. Рубиновую каплю. Почему-то казалось, что эта кровь тоже горячая, совсем не такая, как у северян…
Плохо понимая, что делает, Рейна наклонилась и лизнула губы своего врага. Кровь оказалась самой обычной, соленой. A губы – неожиданно мягкими и легко раскрывающимися, стоит надавить сильнее … Их языки осторожно коснулись друг друга. Ржавчина коротко и резко втянул воздух. Зарычал, и девушка свалилась на пол. Миг – и на нее смотрел уже не человек, а эфрим. Злой, рычащий эфрим! Отпихнув Рейну, он стремительно вылетел из разбитого окна под потолком и пропал во тьме.
Бесцветная поднялась, подобрала кинжалы, тщательно вытерла их тряпкой. И неожиданно усмехнулась. Оказывается, этот безродный мерзавец больше боится поцелуев, чем стали, воткнутой под ребра! Почему-то северянку это развеселило.
Рейна улеглась на тюфяк и закинула руки за голову. Скоро явится какой-нибудь мерзкий бесх или хриав, чтобы отвести ее обратно в гарнизон. A пока девушка лежала, блаженно зажмурившись. Она улыбалась, представляя, как принесет Киару рыжую голову эфрима. Это будет ее подарок брату. Больше всего Рейне хотелось прирезать самозванку, которую Киар вынужден охранять, но брат запретил приближаться к Вивьен. Что ж, голова Ржавого короля – тоже неплохое подношение. Киар, несомненно, оценит.
И ради этого Ρейна готова на многое…
Она прикоснулась пальцами к губам. Они все ещё хранили вкус… Почему-то Рейне казалось, что на языке осталось солнце и капелька колкой мяты.
Второе правило хорошего воина гласило: знай слабости своего врага лучше, чем свои. Она узнает.
И однажды все-таки перережет горло рыжему гаду.
Глава 15. Подземелье
Ливентия еще раз окинула придирчивым взглядом свое отражение. Еще раз покусала губы, хотя они и без того уже казались наливными вишнями. Тронь – и сок потечет! И наконец удовлетворенно улыбнулась. Прекрасна! Со всех сторон восхитительна, на что ни посмотри!
Глаза сияют, а лицо светится, словно девушка месяц провела в лучших купальнях Гранданы, где ее день за днем умащивали маслами и посыпали золотистой пудрой.
