Но почему-то стало больно, когда он ласково взял ее подбородок, заставляя смотреть в свои черные глаза. Рядом с Рингом Ливентия ощущала себя совсем крошечной.
– Избалованная, эгоистичная дрянь, – так же ласково произнес он. – Такая красивая, такая живая, такая яркая… Но пришла, чтобы приказать любить себя. Ты уже наказана, Ливентия. Мне тебя жаль.
Разжал пальцы и ушел. Больше ни разу не обернувшись.
Ливентия обхватила себя руками, дрожа от потрясения в тонком красном платье. Она была испугана. Измучена. Потеряна. Она совершено ничего не понимала!
И почему-то больше всего ей хотелось услышать ненавистное «конфетка».
Спотыкаясь, она двинулась к лестнице. Довен догнал ее на пятой ступеньке.
– Осторожнее, госпожа Осхар, – сказал врачеватель, поднимая лампу.
– Идиот! Какой же ты идиот! – взвилась Ливентия. Выхватила светильник и швырнула его в стену.
Зря. Потому что весь путь наверх им пришлось проделать во тьме. И девушке все время казалось, что живые злобные тени скользят следом, ожидая момента, чтобы снова напасть.
Глава 16. Что-то настоящее
Киар стоял возле сторожевой башни. Ночь заканчивалась, звезды едва заметно потускнели. Время перед рассветом – самое сложное, это лорд знал еще по обучению в Ледяной Цитадели. В это время внимание становится рассеянным, а тело наливается тяжестью и слабостью. Потому и нападать лучше всего за час до зари, когда враг зевает и уже предвкушает смену караула.
Киар наблюдал достаточно, чтобы понять – башню охраняют пять сторожей, и это самые яростные и сильные чудовища из армии Ржавого короля. Огромный щитабрюх, покрытый каменной броней. Два юрких и быстрых харкоста, с узкими серыми крыльями и ядовитыми жалами на хвостах. Чешуйчатый бесх и змеевидный виргуст. Летающие твари беспрерывно кружили вокруг башни, зорко всматриваясь в каждую тень. Внизу у спиралевидной лестницы караулил виргуст, а наверху ждал щитабрюх, убить которого можно лишь прямым ударом в единственное незащищенное место у горла, и бесх, способный отравить человека одним ядовитым плевком.
Бесцветный посмотрел на полосу рассвета, загорающегося над Взморьем. Ни один из стражей башни так и не заметил северянина. Обод рубиновой короны давил на лоб, а один из камней делал Киара невидимым для врагов. Бледные пальцы лорда сжались на рукояти идаров. Он мог бы войти прямо сейчас. Войти, разрубить на куски чудовищ и отключить воздушную защиту острова. Где-то там, наверху башни, находился и Айрон. Ренегат жил возле зеркальной установки. И что делать с предателем, Киар пока не решил. Пожалуй, надо сохранить ему жизнь. Чтобы потом, когда остров займут имперские войска, узнать как можно больше об отступниках.
Киар снова сжал рукоять оружия и… медленно разжал пальцы. Как бы ни хотелось ему покончить с врагами прямо сейчас, надо потерпеть. Осталось совсем немного.
Прошлой ночью его нашел Ринг. Не приближаясь, здоровяк рассказал о подземном укрытии. К рассвету большинство жителей Двериндариума окажутся в безопасности, а уже следующей ночью февр Стит освободит пленников гарнизона. И настанет очередь Киара. Башня падет, он в этом даже не сомневался.
По снегу скользнула длинная и узкая тень харкоста, пролетевшего в светлеющем небе. Киар Аскелан плавно отступил во тьму и холодно улыбнулся.
Скоро все закончится.
* * *
– Живее! Двигайтесь!
Ринг заметил мой напряженный взгляд и обернулся к людям, поторапливая их. Этой ночью основная часть жителей Двериндариума спустились в подземелья. Мы старались действовать тихо и отправлять людей малыми группами, чтобы не привлекать внимание чудовищ. Один из садовников держал над нами купол тишины, Дар был слабым, но нам его хватило, чтобы укрыться от слуха тварей. Пару раз над головами пролетали крылатые чудовища, но мы успевали спрятаться.
Не обошлось без трудностей. Старик Грув наотрез отказался покидать конюшни, в которых жил последние два десятилетия.
«Если мне суждено погибнуть, я сделаю это, защищая своих лошадок!» – гордо заявил он.
Ρинг начал спорить, но я махнул рукой. Каждый имеет право выбирать свою смерть. Да и к лучшему – так измененные не сразу заметят, что остров опустел. На поверхности осталось несколько лавочников и рабочих, а к храмовникам мы и соваться не стали – служитель в серой рясе ни за что не покинет свою вотчину.
Я стоял в стороне, одетый в черный мундир февра, с идарами за спиной. Низ моего лица закрывал платок с изображением ножа и кости – символы Лиги Карателей.
A еще за моей спиной были крылья. Рваные клубящиеся тени. Поэтому я старался не выходить из мрака.
Люди шарахались, увидев меня. Даже хозяйка «Волчьей норы», госпожа Бордуль, с трудом удержала вскрик, когда я вошел в ее дом. А ведь за годы жизни в Двериндариуме она повидала всякое… но кажется, я стал худшим ее кошмаром.
Благо Двери, рядом был Ринг. Парень взял на себя общение с людьми и действовал так уверенно, словно являлся Верховным этого острова. А самое главное – он ни разу не вспыхнул черным пламенем. Похоже, заботы о населении отбили у парня желание кого-либо поджарить.
Чего не скажешь обо мне.
Я стоял в густой темноте, кутаясь в нее, глотая ее. И понимал, что долго не выдержу. Слишком много живых. Голосов, взглядов, эмоций. Я сходил с ума, ощущая, как рвутся на свободу Тени. Я держал их изо всех сил, но…
Ринг снова глянул искоса. Вопросительно и тревожно. Я кивнул, заверяя, что все в порядке. Но это было не так. Мне казалось, что тьма разрастается и пробивает мое тело снова и снова. Пускает корни в моем сердце, пожирает внутренности, глотает легкие. Я слышал ее голос – и он был звонче, чем тихий шепот живых. Тьма снаружи и тьма внутри… Никакого спасения.
На миг прикрыл глаза.
«Живые… убить… уничтожить… рвать… Еще, еще, еще…»
Тьма взывала ко мне. Я пытался не слушать, но она рвалась с цепей, на которые я ее посадил. И нутром ощущал страх людей, которых пришел спасти. Их ужас, что грозил перелиться в крики. Меня они боялись сейчас больше, чем чудовищ.
Я до боли сжал руки в перчатках, сопротивляясь Теням. Вспоминая, зачем я все это делаю. Люди. Их надо спасти. Надо помочь. Защитить.
Я не хотел никого защищать. Тени смеялись, нашептывая гадости. «Пусть все умрут… Это свобода… Это правильно…»
Лавочник с Аллеи Вязов торопливо юркнул в лаз, прижимая к себе круглую коробку с пожитками. Мы велели взять самое необходимое, но люди все равно пытались утащить под землю весь свой скарб. Я отвернулся, чтобы не видеть людей.
«Оберегать мир, свет, жизнь и Империю» – основные постулаты Братства Кости и Ножа, Лиги Карателей. Законы, в которые я верил и которым неукоснительно следовал всю свою жизнь.
И которые сейчас казались насмешкой.
«Ложь, ложь, ложь! – пропела Безымянная. – Отпусти меня. И освободишься! Ты ведь хочешь этого… хочешь!»
