– Осхары горды, несгибаемы и великолепны. Иногда надменны и спесивы. Но никогда они не были трусами! – подбоченившись, заявила южанка. – Я пойду. Ради… отца.
Ринг посмотрел на Ливентию и кивнул.
– Мы все пойдем, – тихо, но твердо произнес Айрон. И Мелания подтвердила. Ренегат развел руками. – Возможно, многие из нас заблуждались. Ты права, нам не нужна эта война. Возможно, некоторым из нас теперь нужно лишь искупление. Или осознание. Не лишай нас этой возможности.
– Ты так орала, что мне стало интересно, – заявила Рейна. – Да, мы пойдем. Надеюсь, это будет ужасно, и эфрим по дороге сдохнет.
Эфрим фыркнул.
– А я еще даже не видел Мертвомир, – добавил Айрон. – Но он зовет меня. Иногда я его слышу. Это наследие предков.
Ржавчина согласно рыкнул и посмотрел на Дверь.
– Меня он тоже зовет, – глухо произнес Ринг. – Каждый день. И сны снятся. Про города эти…с тех пор, как взял в Мертвомире чужую кость, так и вижу все это. Чужие воспоминания. И чужое черное пламя. Мне досталось то, что принадлежало какому-то…невардцу. – обвел всех мрачным взглядом. И добавил со злостью:
– Я пойду.
– Но это опасно.
– Полчаса назад нам с Рейной собирались отрезать головы, – невозмутимо произнес Киар. – Думаю, Мертвомир нас уже не удивит.
– Вы все сумасшедшие. И, похоже, решили во что бы то ни стало сдохнуть, – пробормотала я, скрывая улыбку. Солнце внутри разрослось до огромного желтого шара и першило лучами в горле. Вот только вся эта затея выглядела откровенно ужасной, потому что мои друзья-враги могли перебить друг друга по дороге в Эфистоль.
– Вивьен, мы все пойдем, ты не сможешь нам помешать, – заявил Киар. – Так что давайте приступим. Ты знаешь, где находится этот город?
Я кивнула, мучительно желая, чтобы это было правдой.
– Я видела изображение в древней книге. Карту. И у меня хорошая память.
– Да, но ландшафт мог измениться за столько лет.
– Нет, – сказал Кристиан, и все повернулись в его сторону. – Вы разве не думали о том, почему в Мертвомире всегда одинаковая погода? Он почти не меняется. Мир словно застыл, ожидая чего-то. Это похоже на заплетенный сон.
Ρжавчина согласно кивнул.
– Как далеко находится Эфистоль? Сколько туда идти?
Я прикусила губу, размышляя.
– Если я правильно прикинула расстояние, то несколько дней.
Друзья переглянулись. У всех на лицах был один вопрос.
– Вивьен, но люди за Дверью не выдерживают так долго. Мы умрем через пару часов.
– Я думаю, что нет. ДвероАрка разрушается, ее сила слабеет. А именно она выталкивала тех, кто приходил навредить Мертвомиру. Забрать его часть, вынести Дар… Никому не нравятся мародеры, верно? ДвероАрка защищала целостность своего мира. Я думаю, она пропустит нас.
– Звучит… многообещающе, – слегка ошеломленно протянул Киар.
Я лишь руками развела. У меня были смутные догадки и видения прошлого. Слова Приора и сны. Можно ли на это опираться? Вряд ли. Но это хоть какая-то надежда.
– И когда мы пойдем? – встряла Ливентия. Кровь на ее щеке застыла коркой. В сочетании с обведенными черной краской глазами и мрачным одеянием выглядело зловеще. Но стояла южанка выпрямившись, с непреклонностью во взгляде.
Что ж, возможно, ей это действительно нужно.
Возможно, это нужно нам всем.
– Сейчас, – отозвался Крис.
– Сейчас?
– Хочешь подождать лета? – поднял он брови. – Нет смысла медлить. Решили идти – идем. Раздевайтесь.
Кто-то – кажется, Мелания, – икнул. Похоже, некоторые забыли, в каком виде принято входить в иной мир. Ржавчина довольно зафыркал. Остальные наградили эфрима злыми взглядами.
Кристиан молча скинул мундир и рубашку. Я снова неуверенно потянула с ноги сапог. Киар разоблачался невозмутимо, как и Рейна. Она лишь застыла, оставшись без рубашки и взявшись за белые полосы, стягивающие ее грудь. Ливентия топталась на пороге. В ее глазах явственно бушевало негодование. Но потом девушка прикоснулась кончиками пальцев к разодранной щеке, отдернула руку и сердито начала расстёгивать платье. Мы старались не коситься друг на друга. Очень старались.
Получалось плохо.
– Лицом к стене! – рявкнул Кристиан, и парни резко развернулись.
Но все равно не могли не улавливать краем глаза движения спадающих тканей.
– Ты подсматриваешь! – ко всеобщему удивлению, первой возмутилась Мелания.
Айрон рывком отвел взгляд от ее плеч, показавшихся в вырезе платья, и густо покраснел.
– Я не смотрел. Да тут совсем темно. И почти ничего не видно!
Бывшая послушница фыркнула – почти как эфрим. Ρейна почему-то уставилась на Ржавчину, который стоял в углу, и скривилась. Ливентия подергала ногой, освобождаясь от обуви.
– Пусть смотрит, – буркнула она. – В Мертвомире он все равно тебя увидит, Мелания, даже не сомневайся. Так почему не начать прямо сейчас!
– Я не собирался смотреть! – еще сильнее побагровел ренегат. – И вообще… а, ну вас!
Он в сердцах швырнул на пол свои штаны. Мелания издала сдавленный всхлип. Ржавчина откровенно расхохотался. Его смех был слышен даже в образе эфрима!
– Ржавчина! – дошло до меня. – Ты ведь говорил, что успел припрятать кое-какие сокровища! Ты сможешь раздобыть для нас хоть какое-то подобие одежды?
Эфрим уставился на меня с таким явным недовольством, что стало ясно – сможет. И я только что испортила ему представление.
A значит, у него точно есть то, что нам нужно! Я уперла руки в бока и строго посмотрела на приятеля.
– Ржавчина!
Кристиан стоял уже в одних штанах. Впрочем, у него была его Тьма. Февр перевел темный взгляд с меня на эфрима и приказал:
– Отправляйся за одеждой. Немедленно. Мы заходим по одному, сначала парни.
Эфрим дернул крыльями, оскалился и зарычал, выпуская когти. Ему не нравились приказы февра. Тьма в комнате снова всколыхнулась, пошла рябью и раздулась черной вязкостью.
Я выругалась, одним движением скинула штаны и белье, сорвала с волос ленту и бросила на пол браслет. Тьма облепила меня мгновенно, укрыв, словно теневой плащ. Злой Кристиан преградил мне дорогу и схватил за руку. Его прикосновение обожгло. На миг мы застыли двумя истуканами, глядя друг другу в глаза и пытаясь дышать.
Ржавчина зарычал так, что содрогнулись каменные стены башни. Рывком дернул ручку Двери и исчез в Мертвомире.
Я оглянулась на застывших в разной степени раздетости друзей. Киар смотрел волком, Рейна – тоже. Ринг открыл рот, Ливентия кривила губы.
Да уж, отличная у нас компания. Даже до Двери дойти не можем без ссоры!
