– Ба, да это же малышка Вивьен! – растянул он в улыбке беззубый рот. – Ну наконец-то! Я уж думал, помру прежде, чем ты объявишься! Что, нашел тебя поверенный? Далеко, видать, забралась, раз искал так долго!
– Какой поверенный?
– Так от этой зазнайки, вдовы Фитцильям! Что, ты не знаешь? Она же оставила тебе свой магазин! Все эти книжонки да свитки! Вот тебя и искал приказчик, чтобы это, значит-ца, сообщить!
– Она что же, умерла? – ахнула я.
– Да порази тебя Привратник! Живехонькая! Приспичило на старости лет посмотреть мир, вот и умчала! А что там смотреть, спрашивается? Вон кибитчики болтают, что там одна тьма-тьмущая, затянуло половину неба и ни склирза не видно! Хотя, может, и брешут, кто ж его знает. Как думаешь?
– Брешут, – подтвердила я.
– Вот я и говорю! Прохиндеи кругом! А у нас тут благодать! Лурден! Да не стой столбом, я тебе сейчас ключи дам!
Бросив вилы, сосед скрылся за своей дверью, а вернулся с тяжелой связкой.
– Ну ты там это… заходи, если что! Если там дрова нужны или еще чего, так поможем по первости-то! Соседи все же! Да и парни мои подросли, старшему уже восемнадцать, невеста нам нужна… А вокруг-то одни прохиндейки! Помнишь моих мальчишек? Красавцы! Так что заходи!
Ошалело пообещав, что всенепременно зайду, я открыла дверь книжного магазинчика и торопливо скрылась внутри. Некоторое время стояла, вдыхая знакомый запах кожи, бумаги и дерева.
– Ну вот и добралась, – тихо сказала я густым теням в углах комнаты. – Надо бы разжечь огонь. A то так все книги отсыреют, куда это годится?
* * *
Вдова Фитцильям действительно оставила мне свой книжный магазин. Весь, целиком, со всеми пожелтевшими талмудами, ветхой мебелью и вещами. Куда укатила сама хозяйка – никто не знал. После моего отъезда она грустила и чахла, а потом собралась в одну ночь, оформила бумаги и уехала. Законник Лурдена подтвердил, что магазинчик теперь мой.
И я начала потихоньку обустраиваться. Вот только у меня совершенно не было денег. Ни единого медяка. Поэтому пришлось заложить у скупщика несколько книг. Не сказать, что в библиотеке вдовы имелись хоть сколь-нибудь ценные экземпляры, но вырученных денег хватило на покупку дров, масла, мыла и продуктов. Я решила пока не загадывать, что буду делать после того, как все закончится.
Весна, поначалу робко заглядывающая в окна, осмелела и забурлила вокруг водоворотом пробуждающейся природы. Под окнами магазинчика расплескались буйным цветом розовые кусты, вдоль мостовых полезли душистые травы. Весь Лурден окутался зеленовато-молочной дымкой и сладким ароматом.
Каждое утро, умывшись и натянув свое единственное платье, я отправлялась на аллею памяти. Проходилась вдоль столбов с объявлениями о найме работников и читала свежие новости, которые вывешивали на общей доске.
– Видели? – рядом со мной остановилась дородная госпожа Брук, владелица булочной. – В Двериндариуме новый Верховный февр. Некий Кристиан Стит Левингстон. Император подписал назначение. А кибитчики болтают, что этот самый Двериндариум провалился в саму Бездну к Двуликому, что нет уже никакого Двериндариума! И вот кому верить, скажите?
Госпожа Брук сокрушенно вздохнула и привычно сунула мне в руки пышную булочку, завернутую в серую ткань. Хозяйка пекарни была неравнодушна к сентиментальным романам, которые я обнаружила на чердаке книжного магазинчика. Так что у нас с ней установился взаимовыгодный обмен, я ей – порцию книжных чувств, она мне – выпечку и сдобу.
– И молодой какой, вы гляньте! Но хорош, ах, как хорош! – одобрила собеседница, рассматривая портрет нового Верховного.
Я отвернулась. Черно-белое изображение прожигало сердце бирюзовым взглядом. На портрете Кристиан был моложе, верно, свежих портретов февра у газетчиков не нашлось.
Попрощавшись с доброй пекаршей, я пошла в сторону разноцветных кибиток. Сегодня их собралось несколько, рядом уже толпились жители Лурдена. Для многих это был единственный способ узнать, что творится в Империи.
Я встала с краю, прислушалась.
– … я туда, а там! Темно там, хоть глаза выколи. Ничего не видно. Черное от столицы до самых гор. Ночь зависла над Империей, словно сама Бездна накинула покрывало. А чем ближе к Двериндариуму, тем темнее и страшнее. Поговаривают, что там живут теперь одни чудовища: чешуя, крылья и когти. И все, кто туда сунется, в таких чудовищ и обратятся.
– Брешешь! – выкрикнул кто-то. – Я газеты читал, нет там такого!
– Так газеты и брешут, а я говорю правду, – обиделся кибитчик. Мне он показался смутно знакомым. – Старик Мистреоли – никогда не врет. Я закончил Лигу Рисовальщиков, вот смотрите!
По рукам пошли желтые листы. Люди ахали, охали, ужасались. Когда лист дошел до меня, я тоже охнула. Старик был хорошим художником и очень достоверно изобразил измененных.
– Чудовища ожили и скоро нападут. Всем нам конец. Всем!
– А что же легионеры?
– Так нету уже легионеров… Вы не знаете, что ли? Дары-то исчезают. Ничего скоро не останется, пшик один. И будем мы все обычными, кто с чем родился, тот таким и останется…
Толпа взорвалась криками. Как это – не будет Даров? Разве это возможно? Как же Империя без Даров-то? Немыслимо!
Я выбралась из толпы и пошла прочь. В голове крутилась лишь одна мысль – Крис назначен Верховным. Означает ли это, что он общался с советом? Или это лишь попытка власти договориться с тем, кто ныне владеет Двериндариумом? Увы, ни газетные листки, ни приезжающие кибитчики не могли дать мне ответ. Новости лишь вносили новую смуту и беспокойство. Прошёл почти месяц после моего возвращения в Лурден, и у меня по-прежнему не было никаких вестей от Кристиана. Я боялась думать о причинах. Неужели безумие победило и Кристиана – того, которого я знала, больше нет? Неужели осталась лишь тьма, затянувшая половину Империи?
От расстройства я даже потеряла аппетит и снова ощутила тошноту. Раскрошив птицам остаток булки, я медленно пошла в сторону магазинчика.
И вздрогнула, когда возле двери мне навстречу шагнул молодой мужчина.
Ошарашенным взглядом я окинула щегольские брюки и ботинки, шелковую рубашку и расшитый парчовый жилет. Шейный платок с сапфировой булавкой, золотую цепочку часов. Перекинутое через локоть дорогое шерстяное пальто. И лишь потом посмотрела в смеющиеся рыжие глаза.
– Ржавчина, – прошептала я. И бросилась в его объятия. – Глазам своим не верю! Ты здесь, в Лурдене. И ты… ты такой… ты… человек!
Он рассмеялся и приложил палец к губам.
– Не кричи на всю улицу, мелкая. Да, у меня получилось, как видишь. Даже без твоей крови. Не сразу, пришлось изрядно помучиться.
– Заходи же скорее! Я напою тебя чаем! Ты надолго? Выглядишь потрясающе! – я бросилась отпирать дверь, втащила друга в дом. Заметалась от порога к столу. – Погоди минутку… Божественный Привратник. Как же я рада тебя видеть. Как ты покинул Двериндариум? Ты знаешь, что там сейчас происходит? Ты видел… остальных? И… Кристиана?
