Вскоре Комбат заметил одну вещь. Стоило появиться в каком-то магазине отделу, где продавались относительно дешевые и при этом вкусные блюда, и очень скоро в нем начинали толпиться человекообразные существа с казенными мордами и официальными предписаниями. Проходило еще немного времени, и у отдела появлялся другой хозяин, часто лицо нерусской национальности, при котором цены шли вверх, а качество, соответственно, вниз.
Тут невольно вспоминался анекдот про человека, работавшего на советском заводе швейных машин. Какие бы детали ни выносил он со своего завода, все равно из них собирался пулемет. Так и в стране. Какие бы ценности и нравственные ориентиры ни провозглашались, кому бы ни принадлежала собственность, все равно получается совок, государство для чиновников, в современном варианте — с примазавшимися к ним бандитами и олигархами! И крохотный в масштабах страны пример это убедительно доказывал. Честный хозяин, работавший для людей, решительно изгонялся, а его место занимал проходимец, задиравший цены на дрянной товар, чтобы чиновников ублажить и при этом себя не обидеть.
Едва Комбат переложил на тарелку согревшиеся отбивные и картошку, как зазвонил мобильник.
— Привет, Иваныч! — услышал он голос Подберезского. — Какие планы на выходные?
— Здорово, Андрюха! Честно говоря, особых планов нет.
— Тогда давай махнем на водохранилище, там сегодня водный праздник.
— Ты же сам знаешь, что, когда у меня нет планов, меня долго уговаривать не надо.
— Отлично, тогда мы сейчас к тебе подскочим.
— Почему так рано? Обычно такие праздники раскочегариваются ближе к полудню.
— Понимаешь, Комбат, мне организаторы мероприятия сделали небольшой заказ. Я решил доставить оборудование и заодно слегка оттянуться, — немного замявшись, ответил Андрей.
— Обратно нас тоже доставит твой человек? — сразу ухватил главный момент Борис.
— Да, я с ним договорюсь.
— Так даже лучше! Иначе кому-то из нас пришлось бы сидеть за рулем, а скучно пьянствовать водку в одиночестве.
— Ты, Иваныч, всегда зришь в корень, за это я тебя особенно уважаю. Жди, скоро будем.
На берегу водохранилища только собирались люди. Публика встречалась самая разная — от молодых семейств с маленькими детишками и групп юнцов до граждан достаточно зрелого возраста. День выдался теплый, солнечный, поэтому народ прибывал активно. Некоторые, самые отчаянные, забирались в воду, хотя она еще была довольно холодной.
Организаторы выстроили несколько декораций, повсюду работали торговые точки. Больше всего было продавцов шашлыков. Когда Рублев взглянул на цену этого угощения, он скептически заметил:
— Вот она, свобода!
— Где? — не понял Андрей.
— Под твоим носом. Торговцы свободны назначать любую цену, какая только им заблагорассудится. Взяли мясо, полили уксусом, нанизали на шампуры, кое-как обжарили, и цена сразу увеличилась в три раза. Налетайте, граждане, наполняйте свои желудки и опустошайте кошельки.
— Но у граждан тоже есть свобода — не покупать, — возразил Подберезский.
— Да, есть, но мы не приучены использовать свое право даже в таких мелочах. Кто мешает людям взять еду с собой? Но это зазорно, человек как бы сразу расписывается в собственной бедности, в том, что у него нет денег на бесстыже дорогой шашлык. И он покорно тащится к мангалу, как баран на заклание. А шашлычник подсчитывает выручку, и будь уверен, зарабатывает он побольше инженера или учителя, чего при нормальном государственном устройстве не должно быть в принципе!
— Ладно, Комбат, можно подумать, ты запасся едой.
— А как же! У меня закуски хватит на двоих. Только водку купим здесь.
— Водку я взял, так что мы во всеоружии. Обрати внимание, тут даже специально вкопаны столики для культурно отдыхающих, вроде нас.
— Честно говоря, мое внимание обращено в другую сторону. Вроде уже сто раз видел, а до сих пор не могу привыкнуть.
— К чему?
— А ты посмотри на вон ту девушку.
— У которой голова покрашена в малиновый и черный цвета?
— Не просто малиновый, а ядовито-малиновый и не просто черный, а какой-то угольно-антрацитовый.
— Все нормально, Комбат, надо же этой дурнушке выделиться, привлечь к себе внимание сильного пола.
— Она стоит к нам спиной, почему ты назвал ее дурнушкой?
— Красивой девушке незачем использовать такие ухищрения, у нее и с обычной прической нет отбоя от парней.
— Возможно, ты прав.
— Безусловно прав. А вообще здесь хватает любопытных типов. Взгляни на того парня.
— Которого?
— На роликах.
— И что в нем особенного?
— Майка. Точнее — надпись. Знаешь, как она переводится с английского?
— Нет. Да и ты, насколько я помню, в английском не силен.
— Я — да, но была у меня одна подружка с инязовским образованием. И она перевела мне точно такую надпись на очень похожей майке — «Вахлацкий колледж для сексуально озабоченных придурков». Вообще создается впечатление, что эти майки специально штампует черный юморист, издевающийся над нашими познаниями в английском. Моей подружке встречались и другие надписи, гораздо более оскорбительного содержания.
— Например?
— Погоди, дай вспомню. Ага, «жертва пьяного зачатия» или «я — идиот и горжусь этим». И наша молодежь носит эти шмотки, не подозревая, насколько позорит этим себя.
— Ладно, Андрюха, довольно разговоров, занимаем столик. А то начинает припекать, водка согреется.
Комбат открыл сумку, вытащил предусмотрительно взятый большой лист чистой бумаги и выложил на него мясо, хлеб и помидоры. Тут же рядом оказались два пластиковых стаканчика, наполнившихся будто сами собой.
— Отдыхать — не работать! — вместо тоста сказал Комбат.
— Трудно спорить с командиром, особенно если целиком с ним согласен! — отозвался Подберезский.
— Бывшим командиром, — уточнил Рублев.
Они выпили и с удовольствием закусили, утоляя разыгравшийся на свежем воздухе аппетит. Очень кстати захрипел с надрывом Лепе насчет рюмки водки на столе, которого сменила Вера Брежнева, уверявшая, что она знает пароль и видит ориентир.
— Мудрая женщина, — поддержал ее Комбат. — Если пьешь и теряешь ориентир, то пора завязывать.
— К нам, Иваныч, это не относится, — заметил Подберезский.
Тут музыка на полуслове оборвалась, и хорошо поставленный мужской голос сообщил, что в акватории начинается театрализованное представление «Атака пиратов».
Рублев с Андреем настолько удачно выбрали место, что действие разворачивалось точно напротив их столика.
