— Неужели не смогли найти хотя бы одного человека? — встревожился Солдат.
— Ну почему! Четверых нашли, но ведь этого мало, завтра еще пошуршим и тогда привезем всех вместе. А то че они будут целый день у нас кантоваться, жрать на халяву и ваще путаться под ногами?
Мысль Гвоздя Солдат признал верной, однако его смутил тон бывшего уголовника. В нем сквозила неприязнь к людям, которые могут стать их соратниками, помощниками в будущих налетах. Такое отношение может вызвать раскол и в результате гибель команды. Солдат не преминул обратить на это внимание Гвоздя.
— Да нормально я к ним отношусь, — ответил тот, после короткой заминки добавив: — Не считая одного урода.
— Для чего тогда его брать? — резонно поинтересовался Солдат.
— Так вышло.
— Ладно, разберемся.
На следующий вечер катер вернулся полнехонек, Рубец с Гвоздем привезли с собой семерых новобранцев.
— Садитесь ужинать, мужики! Сейчас дернем по соточке за знакомство, а уже завтра те, кто пройдет испытания, оттянутся по полной, — изобразил радушного хозяина Солдат.
— А кто не пройдет? — спросил высокий тощий парень.
— Тот будет смотреть и облизываться.
Новички сдержанно хихикнули, не догадываясь, что стоит за словами гостеприимного хозяина. Утром их отвезли на другой остров, который заранее присмотрел Солдат. Там на дереве он повесил мишень и протянул ближайшему к нему испытуемому пистолет:
— Здесь восемь патронов. Три выстрела тренировочных, пять зачетных.
Стрельба прошла гладко за одним исключением. Высокий, крепкий с виду парень держал оружие так, словно ему в руки дали смертельно опасную змею. И все его пули ушли в молоко. Солдат тут же взял незадачливого стрелка на заметку.
— Теперь посмотрим, как вы деретесь, — сказал он, хотя умение бойца хорошо поставленным ударом отправить своего противника в нокаут его интересовало в последнюю очередь. Главное — крепость духа новичков, их готовность к опасному поединку. Что кулаки! В планируемых налетах до рукопашной вообще не должно доходить. Никогда! А для этого стрелки должны без колебаний открывать огонь при любом подозрительном движении. И быть готовыми проливать кровь, чужую и свою.
Солдат разбил противников на три пары, сведя в каждой примерно равных по габаритам бойцов. Остался последний, седьмой. Тот самый, из-за которого раскипятился Гвоздь. Его судьба уже была решена.
Последовал сигнал к началу схваток. Одна из них вышла очень упорной, противники быстро вошли в азарт и не хотели уступать. Понаблюдав несколько минут, Солдат остановил потасовку. Эти ребята ему подходили. Зато две оставшиеся пары разочаровали. Тот самый крепкий с виду незадачливый стрелок и еще один парень явно трусили, они всеми силами уклонялись от драки. Оба поединка Солдат остановил. Не из гуманизма — он хотел поскорее перейти к главному. Двух победителей он свел между собой и был вполне удовлетворен тем, как они отчаянно мутузили друг друга.
— Хорош, угомонитесь, — остановил Солдат драку и повернулся к последнему, седьмому испытуемому. — Тебе пары не нашлось, будешь со мной.
Тот без колебаний согласился, видя, чем закончились предыдущие схватки. Но Солдат приготовил всем прошедшим экзамен новичкам последнее испытание в двух актах. Отразив удары своего противника, он перешел в контратаку и быстро опрокинул мужчину на землю. А затем потрясенные зрители увидели, как Солдат обхватил мощными руками голову поверженного и крутанул. Хрустнули шейные позвонки, распростертое тело несколько раз конвульсивно содрогнулось и замерло.
— Нам стало известно, что он специально напросился в нашу команду, хотел вместе с корешами расшлепать нас ночью и забрать бабки. А для предателей и трусов у нас одно наказание — смерть! Предателя я уже наказал, остались трусы.
Солдат умышленно замолчал, ожидая реакции на сказанное.
— Вы че, охренели! — возмутился парень, облажавшийся в драке. — У нас в плавнях с отморозками разговор короткий. Мы — смирные люди, но, если кто-то пытается беспредельничать, разбираемся с ними без церемоний.
— А кто узнает, где ты есть — на том свете или на этом? — насмешливо бросил Солдат. — Мы в гости никого не зовем, а если кто-то пытается зарулить к нам на огонек, гоним к чертовой матери! Надо было думать башкой, а не задницей, прежде чем подписываться на серьезное дело. Теперь молись, если умеешь.
— Нет! — вдруг истошно завопил незадачливый стрелок, хватая оставленный без надзора пистолет.
Любое живое существо, загнанное в угол, начинает отчаянно сопротивляться. Даже заяц, даже крошечная мышь. Но смелый человек успевает за доли секунды обдумать свои действия, а труса охватывает паническая истерика. Зачем было вопить, привлекая к себе общее внимание? Чтобы криком придать себе храбрости, прежде чем решиться на отчаянный поступок? А ведь если бы молча завладеть оружием, шансы на спасение увеличились бы. С коротким промежутком хлопнули два выстрела. По иронии судьбы трус ранил второго приговоренного, а сидевший в катере Артур, выхватив свой пистолет, прострелил ему голову. Солдат неторопливо подошел к убитому, взял из его руки оружие и, протянув невысокому плотному мужчине, указал на раненого:
— Добей.
Громыхнул выстрел. Одно испытание было закончено. Второе только начиналось.
Глава 18
Низовья Волги — рай для рыбаков! По крайней мере, так утверждают все без исключения рекламные проспекты многочисленных отелей, кемпингов, баз, расположенных на берегах великой русской реки. С этим утверждением можно поспорить. Ведь рай — это эталон для всех времен и народов. Так вот если говорить о времени, то нынешняя Волга является убогой пародией на саму себя всего-то столетней давности.
Настоящий рыбак может возразить: «Как раз сейчас ужение рыбы на Волге доставляет истинное удовольствие. Раньше стоило только забросить снасти в воду — и можно вытаскивать рыбу. Никакого интереса! В наши же времена требуется затратить какие-то усилия, знать повадки добычи, и тогда человеку гарантирован знатный улов». Смешные отговорки. Раньше тоже следовало знать рыбьи повадки, излюбленные наживки, приходилось долго ждать поклевки. Только трофеи были принципиально разные: вместо нынешних щук да лещей — осетр, севрюга, сом в несколько пудов. Поэтому сейчас низовья этой реки логичнее называть Меккой рыболовов, куда мечтают попасть все любители удочки и спиннинга нашей страны.
Трое владимирцев относились именно к таким рыболовам, и мечта их практически сбылась. Все трое были людьми среднего достатка — по меркам Владимира, а не Москвы, а это существенная разница. На свои путевки они копили целый год, отказывая себе во многих удовольствиях. Двоим ко всему прочему пришлось выдержать натиск жен, не понимавших, что за мужья им достались: мало того что выходные пропадают на речке, так еще норовят провести единственный отпуск отдельно от семьи, предпочтя каких-то окуней и карасей единственной жене. Третий был холост и не знал проблем такого рода.
