— Ладно, сейчас, где мои шмотки?
— Там, где положил.
— А где я их положил?
— Не задавай идиотских вопросов! Ищи и быстренько занимайся костром.
Застеснявшись в трезвом виде своей наготы, Балык накинул сверху одеяло и начал обшаривать палатку.
— О, джинсы, рубашка. А где трусы?
— Походишь временно без трусов. Быстрее вали отсюда. Мне тоже надо одеться, — поторопила его Кристина.
Женщины управились на удивление быстро, даже успели прополоскать и худо-бедно вытереть кусок полиэтилена, служивший вместо скатерти. Алюминиевые тарелки и стопки, отдраенные с песочком, сверкали чистотой, росла горка нарезанных холодных закусок.
Балык, осмотревшись, удовлетворенно констатировал, что на завтрак дров хватит. Он начал разводить костер, чтобы погреть горячее, а женщины дружно выкрикнули:
— Мужики, завтрак готов! Есть желающие похмелиться?
Вопрос казался неуместным. Как же после вечернего капитального застолья обойтись без утреннего лечения? В центре импровизированного стола вновь появилась батарея бутылок.
Критически осмотрев сей натюрморт, Солдат повернулся к Артуру:
— Половину убери. Мы же собрались опохмелиться, а не повторять вчерашний гудеж.
Артур с помощью Рубца команду выполнил, но у Солдата зародились смутные подозрения: стоит ему ослабить контроль, и унесенные бутылки вернутся на исходные позиции.
«Ну ничего, — подумал он. — Выпивка быстро закончится, а дальше я сам буду решать, чем закупаться в магазине».
Видя, что главарь слишком медлит, Гвоздь взял инициативу в свои руки:
— Ну, давайте, за все хорошее.
Островитяне выпили и тут же дружно потянулись за сигаретами. Дым пошел такой — куда там костру, разведенному Балыком.
— Люблю с утра коньячком похмеляться. Он идет мягче водки, — сообщил Колобок.
— А по мне гораздо лучше виски, — возразил Рубец. — Они самогоном пахнут. А я раньше всегда самогоном похмелялся.
«Виски, коньяк. Давно ли вы, ребята, жрали самые дешевые чернила? Это я дал вам шанс глушить дорогую выпивку под хорошую закуску. А вы за это должны быть послушным орудием в моих руках», — подумал Солдат.
Он посмотрел на Кристину. Она неторопливо цедила налитое ей шампанское, в отличие от своих подруг, жадно осушивших пенный напиток и ждущих, когда им снова нальют. Впрочем, ждать особенно никто не собирался.
— Вы мужики или кто… будет наливать? — спросила одна из путан, затушив сигарету о землю.
— Нет проблем! — Огрызок ухватил бутылку.
Из-за отсутствия опыта и возникших проблем с глазомером он бухнул слишком щедрую порцию. Шампанское вспенилось и полилось через край.
— А вот и проблемы, — насмешливо заметила одна из девиц.
— Подумаешь, — отмахнулся Огрызок. — Чего на такую мелочь обращать внимание.
Солдат отвел в сторону Гвоздя:
— Мы свалим на часок, а ты проследи за порядком. Боюсь, как бы мужики не начали чудить, когда поддача ляжет на старые дрожжи.
— Ладно, послежу… часок, — Гвоздь как бы невзначай сделал ударение на последнем слове.
— Идем, — подошел Солдат к Кристине.
Та уже разобралась в иерархии островитян и знала, кому можно возразить, а кому нельзя категорически. Она встала и покорно двинулась следом за Солдатом к моторке. Лодка медленно направилась в главную протоку. Ее дружно проводили взглядами.
Остров, куда нацелился Солдат, был мал, всего десяток шагов в поперечнике, но возвышался над водой, порос шелковистой травкой, и его почти со всех сторон окружали ивы. Моторка уткнулась носом в единственный узкий проход. Солдат выскочил на берег и подтянул лодку. Испуганная появлением людей, прыснула в стороны разная птичья мелочь.
— Уютно здесь, — ступив на траву, произнесла Кристина.
— А то! Между прочим, я для большего уюта подушку с одеялом прихватил. — Солдат мигом соорудил в центре острова импровизированное ложе.
Женщина, не дожидаясь напоминаний, стала медленно раздеваться. Она плавно вращала телом, словно танцуя под неслышную музыку эротический танец. Солдат мигом скинул одежду и, улегшись подле ее ног, стал гладить ее икры. Потом его рука ушла вверх, он ухватил женщину за бедро:
— Иди ко мне. У нас в программе другие танцы.
Тем временем брошенные на произвол судьбы островитяне бодро накачивались спиртным. У них разыгрался аппетит, и они смели почти всю холодную закуску. Тут подоспело горячее, то есть разогретые остатки вчерашней дичи. У части культурно отдыхающих начали заплетаться языки, а разговор принял однообразно эротический характер с элементами порнографии. Колобок, совершив над собой титаническое усилие, пришел к логическому выводу:
— Палатки три и женщины осталось три. Точняк каждой по палатке.
— Еще шалаш остался, — напомнили ему.
— Шалаш — это для гомиков, — после короткого раздумья сообщил Колобок.
При этом по чистой случайности он уставился на Артура.
— Ты где здесь нашел гомиков?! — мгновенно вскипел тот.
— Я? — удивился Колобок.
— Но ты же сейчас про них говорил. Кого ты имел в виду?
— Никого. Просто шалаш есть, а телки для него нет.
— Есть, только она в отъезде, — гаденько усмехнулся Гвоздь и посмотрел на часы.
Оставалось десять минут до назначенного Солдатом времени, а Артур, разгорячившись от ударной дозы виски, пер буром, провоцируя мордобой. Его следовало притормозить. Гвоздь принялся заговаривать ему зубы, потом разлил спиртное и закурил. Общество стадно последовало его примеру. Вроде ситуация устаканилась, однако какое-то напряжение продолжало висеть в воздухе. Как только прошли десять минут, Гвоздь выцепил наиболее симпатичную ему дамочку и удалился. Тут и остальные опомнились — можно ударить по слабому полу. Раньше всех сориентировался Рубец, а вот к последней женщине одновременно подкатились Колобок и Артур. Откровенно говоря, Колобок на какую-то секунду опередил конкурента, но это имело чисто символическое значение. Тут же не бег на время! Куда важнее являлся статус Артура, как старожила. Но и он не помог в ситуации, когда выпитое реанимировало убитые похмельным синдромом желания и начисто снесло тормоза. Колобок был ниже Артура на голову, но при этом крепко сбит, массивен и не дурак подраться.
— Куда лезешь? Занято, — твердо отбрил он конкурента.
— Ты еще скажи, что берешь ее в вечное пользование, — Артур тоже был настроен решительно.
— Не буду я ничего говорить. А если не отвянешь, получишь в репу, — пообещал Колобок.
— Ты еще повякай! — Артур уже был не рад, что связался, он бы подождал своей очереди, но теперь на кону стояло гораздо большее, чем возможность первым удовлетворить свои плотские желания. Если сейчас отступить, он перестанет быть третьим человеком в негласной иерархии островитян. Артуру приходилось держать марку, хотя он видел, как дрался Колобок в испытательных схватках, и не был уверен в своей победе.
