И тут Солдату в голову пришла невероятная мысль. Поначалу он ее отверг, как абсурдную до невозможности, но потом ухватился за нее, как утопающий хватается за соломинку. «Неделю они у меня будут заняты, а потом, если повезет, найду им другое дело», — подумал он.
На следующий день, переодевшись в цивильное и, к огромному неудовольствию женщин, захватив с собой Балыка, Солдат отправился в ближайший город, где имелся единственный книжный магазин.
— Ты это… не ошибся адресом? — спросил Балык, когда они остановились у дверей, над которыми висела лаконичная надпись «Книги».
— Все нормально, шагай смелее; как говаривал наш ротный, знакомя нас с прессой, «от духовной пищи не бывает изжоги и поноса».
— Зато случается головная боль, — возразил Балык, со школьной скамьи считавший книги подлым изобретением интеллектуалов для издевательства над рядовыми гражданами.
А больше всего его возмущало то, что за это еще надо платить деньги.
— Хватит ныть; если не хочешь мне помочь, останься у входа.
— Я возьму на себя газеты, — совершенно неожиданно проявил инициативу Балык. И, как показало будущее, справился с этой задачей на отлично.
Солдат набрал целую стопку книг, причем исключительно в мягких обложках, так как он справедливо полагал, что вряд ли хоть что-то из этого чтива станет для его бойцов настольной литературой.
Затарившись, парочка сразу вернулась к лодке. Правда, Балык робко намекнул, что на острове закончилось спиртное, однако, перехватив жесткий взгляд Солдата, тут же замолчал. Солдат и сам понимал, чего от него ждут мужики, однако твердо решил следовать избранной линии.
— Не слышу звона, — первым обратился к ним Гвоздь, когда парочка вернулась на остров.
— Я тебе разве колокольня, чтобы звенеть? — отбрил его Солдат и вытряхнул из сумок покупки. — Налетайте, мужики.
Однако налетели женщины, причем две из них едва не подрались, одновременно вцепившись в одну книгу, при этом издав одинаковое восклицание:
— Ой, Сивашова!
Мужики же стояли нахмурившись в сторонке и окидывали привезенное ошарашенными взглядами, как бы говоря: «Хорош нас разыгрывать, сегодня не первое апреля. Водку давай!»
Только окончательно убедившись, что спиртным даже не пахнет, бойцы потянулись к дарам Солдата. Причем, не сговариваясь, расхватали газеты. Балык сделал удачный выбор, каким-то чутьем он угадывал желтую прессу и закупился почти исключительно ею. А те новости, которые преподносили бульварные журналюги, трудно было читать без комментариев, и вскоре над островом понеслось недоверчивое:
— Зверев решил отрастить себе грудь, а Собчак сменить пол? А чего ей менять? Просто коротко постричься, тогда ее лошадиная морда станет точь-в-точь как у мужика. Член она может одолжить у Зверева, если там есть что одалживать, и все будет нормалек.
— Ага, точно сладкая парочка. Было бы интересно посмотреть на их детей.
Так же горячо островитяне обсудили еще несколько похожих статей и на время затихли. Но все же они находились не в читальном зале библиотеки, чтобы хранить молчание. Первым начал Гвоздь, заинтересовавшийся ажиотажем вокруг Сивашовой и без церемоний отнявший у ночных бабочек одну из ее книжек.
— Ну дает, коза! — громко воскликнул он. — У нее терпила срок в СИЗО мотает.
— Но ведь СИЗО — это тюрьма. Где же ему еще мотать? Не в санатории, — попыталась возразить одна из проституток.
— Вторая коза, — поморщился Гвоздь. — СИЗО — это следственный изолятор, там люди ждут вынесения приговора. Хотя да, бывает, когда человек от звонка до звонка кантуется в изоляторе. Это если следствие длилось больше срока, который ему потом выписали на суде.
— А разве так бывает? — спросила та же дамочка.
— В нашей стране еще и не такое бывает, — ответил Гвоздь.
— Слушай, а че ты ваще прицепился к этому СИЗО? Те, кто читает книжки, по тюрягам не кантуются. Зачем им знать такие подробности, — вмешался Завтур.
— На всякий случай, — многозначительно произнес Гвоздь и вернулся к чтению, однако через несколько минут снова возмутился: — Не, ну шо за дела! Вот послушайте. «Эммануил нажал на курок и услышал сухой щелчок. В барабане его пистолета закончились патроны».
Но главное читательское открытие ждало Гвоздя впереди.
— Все, больше не могу! И кому только нравится этот бред? Вы послушайте, у нее мужика по имени Олег потянуло на соленое. Выяснилось, что он беременный.
— А ты почитай дальше. Возможно, это опечатка, мужика зовут Ольга и он женщина, — посоветовал Солдат и оказался близок к истине.
Герой книги был трансвеститом и в прошлой жизни звался Ольгой.
— Беременный трансвестит? — уточнила одна из женщин. — Это что-то новенькое. Интересно, через какое место его обрюхатили?
— На, читай, возможно, дальше все конкретно объяснят, — Гвоздь протянул даме сивашовский бестселлер.
— Мужики, ручка есть? — спросил Рубец, изучивший газету от корки до корки.
— У меня в сумочке завалялась, — первой отозвалась Кристина.
— Тогда неси… мужик, — усмехнулся Солдат.
— Нужна помощь. Какой богине римляне приносили жертву на Марсовом поле седьмого октября? — спросил Рубец, получив вожделенную ручку.
— Ты че, издеваешься? — удивленно глянул на него Налим. — Спроси чего-нибудь полегче.
— А с богиней глухо? — огорчился Рубец.
— С богиней ты пролетаешь, — подтвердил Солдат.
— Ну тогда бильярдный шар, загораживающий цель?
— А сколько букв?
— Пять.
— Давай дальше.
— Город на северо-востоке Колумбии?
— Воркута, — тут же отреагировал Солдат.
— Почему Воркута?
— Я там сидел, — ответил Солдат, подражая герою известного фильма.
— Такими вещами не шутят. Накличешь беду, и не только на себя одного, — сурово выговорил ему Гвоздь.
Солдат молча проглотил выпад, поскольку формально Гвоздь имел право на такое замечание. Он единственный среди островитян имел богатый тюремный опыт и хорошо знал обычаи сидельцев.
— Город на северо-востоке Колумбии. Я им что, учитель географии! — возмутился Колобок. — Кто из нас знает хоть один город Колумбии?
— Монтевидео. Кажется, это ее столица, — сообщил Артур.
— Разве? Монтевидео — столица Аргентины, — возразил Балык.
— Нет, столица Аргентины — Буэнос-Айрес, зуб даю, — вмешался Колобок.
— Ты давай че-нибудь попроще. А то все богини да города, — предложил Гвоздь.
— Ща посмотрю. Ну вот, наш профиль, крупная пресноводная рыба из трех букв.
— Людоед, — мгновенно отреагировал Налим.
