Игорь брата переманил и теперь был относительно спокоен за кадры. Сам он в ремонте автомобилей смыслил мало, только благодаря своей общей технической подкованности, и мог набрать таких работничков, что мама не горюй. Они бы в два счета загубили его бизнес. У брата имелось еще одно достоинство, редкое для русского мастерового человека: он достаточно спокойно относился к спиртному. Если приходил человек, от которого доносился запах перегара, брат без колебаний выставлял его прочь. Остальные брались на испытательный срок и, если показывали себя настоящими умельцами, зачислялись в штат.
Но укомплектовать штат собственными усилиями удалось не полностью. Вмешались Гусь с Толкачом. Они привели парочку своих мастеров. Игорь догадывался, вернее, точно знал, что это за работники. Они должны были разбираться с угнанными автомобилями. Люди Гуся с Толкачом оказались жадными до денег и просто двужильными. Они выполняли обычную работу, а после нее, если пригоняли машину, разбирались с ней. Игорю пришлось установить четкий распорядок дня. Обычные сотрудники находились в мастерской строго до определенного времени. Это относилось ко всем дням, а не только к тем, когда совершался угон, чтобы люди привыкли к заведенному распорядку и не смели его нарушать.
Такой режим наносил Григорьеву заметный ущерб. Он как в воду глядел. Обилие подержанных авто с избытком загрузило автосервисы работой. Старые заграничные легковушки ломались так же часто, как новые отечественные. А поскольку их со временем стало заметно больше, выстроенная государством система авторемонта, рассчитанная на скромное количество машин, не могла обслужить всех желающих.
Народ хлынул к частникам, большинство из которых не имели требуемого специального образования. Во многих мастерских работали самоучки, которые до этого удачно чинили свои легковушки, а теперь двинулись в массы.
На таком фоне мастерская Григорьева выглядела вполне достойно. Почти всегда работники были загружены под завязку. Нарекания на качество ремонта доводилось слышать редко, главным образом людей удручала цена. Но тут уж нельзя было ничего поделать. Подержанные легковушки стоили значительно дешевле новых, но западные производители как-то не учли особенностей постсоветского рынка и не озадачились выпуском подержанных запчастей. Новые же стоили, как им положено, дорого. Причем имелась грустная закономерность. Чем старее была иномарка, тем чаще ей требовался ремонт, а самые древние автомобили покупали люди, у которых не было денег на машину поновее. Сэкономив на транспорте, они вскоре сталкивались с необходимостью крепко раскошелиться на его реанимацию. И Григорьев был лично свидетелем нескольких случаев, когда автовладельцы, сокрушенно охая, бросали своих железных коней.
Большую часть времени Игорь проводил в своем кабинете, оборудованном несколькими приборами. Он помнил о данном угонщикам обещании и следил за новинками автосигнализации. Дома у него появился Интернет, и кое-что Григорьев почерпывал из Всемирной сети. Мог бы гораздо больше, но он слабо владел английским, а русскоязычный Интернет пока только набирал силу и основное внимание уделял развлекательной, мягко говоря, тематике. Не случайно впоследствии родился такой анекдот – если из Сети убрать все сайты с порнографией, то останется один-единственный сайт с огромной надписью: «Верните порнографию». Технические сайты были малочисленны и зачастую с объединенной тематикой, что диктовалось объективной реальностью. В России было слишком мало интернет-пользователей, а людей, интересующихся конкретными техническими вопросами, допустим устройством CB-печей или той же сигнализацией, единицы. Тем более что как в советское, так и в постсоветское время большая часть интеллигенции жила бедно. А вот среди внезапно разбогатевшей публики оказалось слишком много людей малообразованных, даже откровенно дремучих, которым устройство синхрофазотрона было до лампочки. Им голых женщин да сплетни о звездах подавай.
Приходилось Игорю двигаться нахоженой тропой, в библиотеку. Научные журналы оказывали ему существенную помощь, и Григорьев только жалел об образовании, которое не сумел получить. До многих вещей ему приходилось доходить своим умом или забираться в справочники, чтобы постичь терминологию, которую наверняка знали уже второкурсники. Ему здорово помогала врожденная сметка. Благодаря ей и упорству Игорь создавал надежные устройства и крайне редко слышал нарекания от Гуся.
К счастью, угонщики озадачивали его редко, поэтому у Григорьева хватало времени для основной работы. Он сумел наладить деятельность мастерской и контроль за финансами. Тут он выдвинул жесткое условие: если заметит выполнение левых работ, не прошедших через кассу, исполнители будут немедленно уволены.
Летом добавились новые хлопоты. Вера сдала сессию, и влюбленные стали готовиться к свадьбе. Игорь задумался о покупке квартиры. В самом деле, где им жить? В двушке с родителями Григорьева? И толкаться задами на маленькой кухне? Тогда лучше идти к Вере. Ее отцу, довольно высоко стоявшему в советской табели о рангах, дали трехкомнатную. Уже легче, особенно когда появится маленький ребенок. Но Игорь очень хотел жить отдельно. Вот только все деньги он вложил в бизнес, да еще взял кредит, а уровень доходов не позволял вот так сразу, одномоментно решить все проблемы. По подсчетам Григорьева новая квартира светила им года через три. Вера особо не парилась на этот счет:
– У меня замечательные родители. Я уже говорила с ними. Они согласны, если мы у них поживем.
– И будут терпеть плач младенца по ночам? Они уже не молоды, им нужен покой. Особенно твоему отцу. Вспомни, как он вышел на пенсию.
История, действительно, вышла жутковатая. Стремясь заработать деньги любой ценой, авиакомпания договорилась о грузовых рейсах в одну из африканских стран. А там произошла революция, началась война между правящим режимом и повстанцами, захватившими аэродром, с которого собирался взлететь экипаж Вериного отца. Летчиков арестовали, хотели даже расстрелять как пособников диктаторского режима. Выручили американцы, бывшие в почете у повстанцев. Россиян отпустили, но из-за пережитых испытаний у отца Веры случился инфаркт. Будучи сравнительно молодым мужчиной, он поправился, но врачи рекомендовали ему покой и строгий режим дня. А какой уж тут покой – с орущим младенцем.
В общем, Игорь больше склонялся к съемной квартире, хотя это отодвигало покупку собственного жилья.
Веру, как настоящую женщину, куда больше волновали другие проблемы. Она считала свадьбу главным радостным событием в супружеской жизни и хотела провести ее как можно лучше. Она заранее составила список гостей и заставила Игоря сделать то же самое. Вера объездила несколько ресторанов, ознакомилась с их кухней, пока не приняла окончательное решение.
Григорьев не делал из одежды культа, он всегда носил покупные вещи, и даже костюм на школьный выпускной вечер приобретался в магазине. Вера настояла, чтобы для свадьбы Игорь сшил костюм в ателье. Григорьеву пришлось согласиться. Они выбрали хороший материал и собирались пойти к мастеру, обшивавшему Вериных родителей.
Впрочем, большую часть хлопот девушка взяла на себя, они ее ни капельки не утомляли. А вот Григорьев как-то сразу почувствовал себя уставшим. Такое бывает, когда человек ощущает себя не в своей тарелке. Ему хочется поскорее избавиться от забот, которые его тяготят. Ему лучше с утра до ночи заниматься привычным делом, чем посвятить всего час бестолковым, с его точки зрения, хлопотам.
