– Знаешь, Игорь, я, наверное, откажусь. Мне же не удастся соскочить, когда захочется, – при этом он с надеждой посмотрел на Григорьева.
Но чуда не произошло.
– Соскочить? А ты сам подумай. Это же не детская игра в прятки – если надоело, взял и ушел. Тут дело серьезное. Человек, который намеревается соскочить, едва начав работать, вызовет серьезные подозрения. А вдруг он решил стукнуть в милицию? Не, дружище, с такими мыслями ты даже не берись.
На следующие выходные Сквозняков в узком кругу отмечал день рождения. Пришли только Ефимов, Звонцов и Григорьев с Верой. Поначалу возникло ощущение, что друзья, как встарь, очень рады новой встрече. Они шутили, безобидно подкалывали друг друга, вспоминали истории из навсегда ушедшего детства. Но затем все пошло наперекосяк. Подвыпив, Ефимов начал хвастаться своей работой, небрежно упоминал фамилии людей, частенько мелькавших на экранах телевизоров. При этом он поглядывал на Веру, пытаясь определить, произвел ли на нее должное впечатление. Осторожные поначалу, с каждой выпитой рюмкой эти взгляды становились все навязчивее, все откровеннее. Игорь сдерживался из последних сил, но мог вот-вот сорваться.
Девушка точно прочувствовала ситуацию, она поднялась и сказала:
– Извините, ребята, нам пора. Игорь молчит, но у него завтра очень много дел.
Оставшись втроем, приятели начали обсуждать ушедших. Особенно усердствовали Сквозняков с Ефимовым. Зависть, явственно звучавшую в словах Виктора, Олег притушил насмешливой фразой:
– Подумаешь, счастье, жить в одной квартире с родичами. Даже трахаться будешь не когда захочется, а если их нет дома. Свое жилье наш бизнесмен не скоро купит, он по уши в долгах. Я слыхал, что он на свою мастерскую взял кредит в банке.
– Ничего, расплатится; ремонт автомобилей – выгодное дело, – возразил Звонцов.
– Даже самое выгодное дело требует знающих людей. А какой из нашего Игорька ремонтник? Он, чего доброго, разорится.
Алкоголь сыграл с Алексеем злую шутку. Возмущенный словами Олега, он бросил в ответ:
– Не разорится и кредит быстро выплатит. Игорь имеет хорошие бабки на переделке краденых тачек.
– С этого места давай поподробнее, – тут же навострил уши Ефимов.
Но Звонцов уже понял, что сморозил чудовищную глупость, и пошел на попятную:
– Ребята, я пошутил. Олег сказал, что ремонтник из Игоря никакой. Вот я и подумал, что он может зарабатывать на краденых авто.
– Шутник, блин! Ладно, ты с нами такое ляпнул. А если скажешь это же в чужой компании? Там могут и не понять твоей шутки, решить, что Игорь занимается криминалом. А дальше, как говорится, возможны варианты. – Ефимов заметно покачивался от выпитого спиртного, но мысли у него были на удивление трезвые.
– Перестань, Витя, за кого ты меня держишь? Вы же свои ребята, с вами можно говорить что угодно. А чужим я никогда ничего похожего не ляпну. Могила!
– Вот за это давайте и выпьем, – оживился Сквозняков. – За нашу дружбу, благодаря которой можно раскрывать друг о друге самые тайные секреты.
Тост получился несколько двусмысленный.
– И что? – задержав стопку у рта, спросил Звонцов.
– Что «что»?
– Разве дружба для того, чтобы выдавать чужие секреты?
– Лешик, ты меня не так понял. Дружба – она такая штука, что если дружить, то получаются такие вещи, без которых, может, не получится ничего хорошего, а если мы товарищи, то лучше всего… – тут Олег понял, что окончательно запутался и махнул рукой. – Короче, пьем за дружбу.
Выпили, еще немного посидели и начали собираться.
– Я вас провожу, – сказал Сквозняков.
– Зачем, если мы все живем в одном подъезде? – удивился Звонцов.
– Пусть пройдется. Тебе жалко? – возразил Ефимов. И, оказавшись на лестничной площадке, шагнул вверх, к квартире Алексея. Звонцов с Олегом двинулись за ним.
Распростившись с Алексеем, Виктор предложил:
– Давай выйдем на улицу, подышим свежим воздухом.
– Вообще-то, свежим его можно назвать условно, но пройтись можно, – согласился Сквозняков.
Выйдя из подъезда, они некоторое время шли молча, а затем Ефимов сказал:
– Да уж, вот с кем мы, оказывается, связались.
– Ты имеешь в виду Игорешу?
– Как ты догадался?
– Не знаю, просто возникло у меня такое чувство.
– Тебе проще, а я человек государственный. Сам знаешь, на кого работаю. Когда махинации Игорька вскроются, у меня обязательно поинтересуются, почему я дружил с преступником.
– Да, ты должен разоблачать такие вещи, а не покрывать их.
– Думаешь? Но я бы о них понятия не имел, если бы Леха случайно не проболтался.
– В жизни всякое бывает. Допустим, сцапают Игорька, начнут трясти его ближайшее окружение, то есть нас. И Лешик припомнит, как спьяну разболтал нам об угнанных автомобилях. Тогда каждому, в том числе твоему депутату, станет ясно, что ты знал, но молчал, – Сквозняков говорил на удивление трезво, словно это не у него каких-то полчаса тому назад заплетались мысли и язык.
– Логично, – сказал Ефимов и замолчал. Пройдя шагов двадцать, продолжил: – Но и закладывать друга как-то противно.
– Тем более что у него наверняка есть сообщники, которые и подгоняют ему угнанные машины. Заложив Игоря, ты здорово навредишь их криминальному промыслу. За это они могут жестоко отомстить. Но есть анонимный вариант… Ты посмотри, как мы удачно пришли, прямо к телефону-автомату.
– А у меня в кармане жетончик завалялся.
– Зачем? Звонок в милицию бесплатный. Только говорить будешь ты. У меня ведь нет хозяина-депутата и еще кое-кого.
– Ты это на кого намекаешь? – зло посмотрел Ефимов на приятеля.
– Витя, ты звони, не отвлекайся, – проигнорировал его свирепый взгляд Сквозняков.
– Погоди, надо придумать, что сказать.
– А что тут думать? Стандартное анонимное сообщение от доброжелателя. Гражданин такой-то в своем автосервисе, расположенном по такому-то адресу, занимается переделкой угнанных автомобилей. Прошу срочно принять меры. Мой звонок будет продублирован в Главное управление внутренних дел.
– Ну, Сквозняк, ты даешь! Можно подумать, всю жизнь анонимно звонил в ментовку.
– Ни разу не доводилось. Просто разонравился мне резко друг Игорь. Слишком много досталось сразу в одни руки!
Глава 13
Со дня рождения Григорьев возвращался в сильном раздражении. Ефимов окончательно распоясался. Кем он себя возомнил, заполучив новую работу? Хозяином жизни, барином, снисходительно общающимся с холопами. А всего-то помощник депутата, шишка на ровном месте. Да сейчас в кого ни плюнь, то чиновник, то сотрудник какой-то организации, то депутат местного, районного, городского собрания. Скоро работать будет некому, одни станут руководить, другие критиковать руководителей, надеясь занять их место.
