Новый наконечник поначалу вышел гораздо удачнее, но тут Григорьев на собственном горьком опыте подтвердил правильность выражения: «Лучшее – враг хорошего». Он захотел подправить вполне сносный наконечник, а в результате отбил острие.
«Ничего, – потрогав острую кромку, резюмировал Игорь, – будет нож».
Но таким сомнительным ножом нечего было и думать одолеть Бройлера. Григорьев снова принялся за работу. Он уже научился с одного взгляда различать более твердую и мягкую породу, его удары стали более точными и выверенными. Он уже примерно представлял, как расколется камень. Но, конечно, до настоящего мастерства Игорю было слишком далеко. Он постиг только азы изготовления каменных орудий. Ему здорово повезло, что на берегу оказались подходящие камни, иначе обучение заняло бы гораздо больше времени. А его у Григорьева осталось совсем мало.
Вскоре раздался шум мотора, и над островом закружил гидросамолет. Он приводнился чуть в стороне от Игоря. Григорьев скинул рубаху, набрал в нее камней и направился к противоположному берегу. Он хотел до темноты закончить подготовку к схватке и при этом совсем не желал, чтобы к нему заявился Бройлер, привлеченный громким стуком. И дело было не только в том, что Игорю претило общение с человеком, который на следующее утро превращался в его смертельного врага. При всей своей тупости Бройлер мог использовать очевидный ход, до утра тягаясь за Григорьевым, как хвост. Конечно, в темноте Игорю бы не составило труда ускользнуть от тяжеловесного культуриста, но тот мог заметить заготовленные для него сюрпризы. А если человек предупрежден, то он вооружен. Григорьеву же совсем не хотелось вооружать Бройлера.
До темноты Игорь успел только подготовить камни, и то в меньшем количестве, чем ему хотелось бы. Зато он заметил, как от столкновения некоторых булыжников вылетали крупные искры. Если найти сухой мох, можно попробовать разжечь костер. Где-нибудь в лесной низинке, чтобы враг не заметил. Тут Игорь мысленно одернул себя. Зачем ему костер? Чтобы жарить дичь, которую сумеет добыть? Это глупые мысли. Он должен прикончить Бройлера до того, как оголодает.
При мысли о еде у Игоря засосало под ложечкой. И немудрено, последний раз он ел в отеле. Григорьев раскрыл пакет. Там, кроме двухлитровой бутылки с минералкой, лежали хлеб, кусок сухой колбасы и какие-то местные овощи, видимо призванные заменить огурцы с помидорами. По количеству на два нормальных перекуса, но если отнестись к еде без фанатизма, то можно растянуть и на три. Хлеб был нарезан и завернут в пленку, а колбасу положили целым куском.
Григорьев слегка надкусил незнакомый овощ. Нормально, только соли не хватает. Хотя что за крошечный сверточек завалялся на дне пакета? Так и есть, соль. На пару дней хватит, а потом можно выкопать ямку, застелить ее пакетом и налить морской воды. Солнце выпарит воду, и останется соль.
Игорь опять поймал себя на мысли, что планирует долговременное пребывание на острове. И такой вариант, увы, не исключен. Поскольку от него исходила инициатива касательно поединка на необитаемом острове, ему поставили конкретное условие: закончить все в течение двух недель. Это был тот случай, когда инициатива наказуема. Если по истечении двух недель оба противника останутся живы, Бройлера переправят на материк, а Игоря оставят на острове. Конечно, Бройлеру тоже не позавидуешь. Ведь его оставят одного в чужой стране без копейки денег. Но он хоть и тупой, но выкрутится. Тем более дуракам везет. А вот Игорю придется куда сложнее. Остров, скорее всего, находится вдали от морских путей, неизвестно, заглядывают ли вообще сюда люди. Сколько таких островов разбросано по океану? Десятки, сотни тысяч! Он будет предоставлен самому себе, эдакий современный вариант Робинзона Крузо. И неизвестно, есть ли на этом острове источник питьевой воды. Минералки при такой жаре едва ли хватит надолго. А без воды в два счета протянешь ноги. Хотя мог ли такой лес вымахать без пресной воды? Не мог. Значит, где-то на острове есть источник, просто его надо найти. Тут мысли Игоря приняли другое направление. Человек способен выжить без воды десять дней, а по такой жаре и того меньше. Так не лучше ли, найдя источник, дождаться, пока Бройлер не склеит ласты от жажды?
«Нет, – решил Григорьев, – не стоит переоценивать тупость культуриста. До такой элементарной вещи он худо-бедно догадается. Надо действовать по намеченному плану».
Тьма сгустилась окончательно. Игорь улегся на землю, жалея о пледе, который у него изъял крепыш. Сейчас еще достаточно тепло, но к утру станет прохладно. Хорошо еще, что не слышно противного звона, которым дают о себе знать кровососы. Кажется, их нет на острове.
Как и опасался Григорьев, он проснулся от холода. Солнце едва показалось из-за горизонта, в лесу еще было довольно темно. По привычке хотелось умыться, но об этой замечательной традиции следовало на время забыть. Игорь положил каменные изделия в пакет и на всякий случай прислушался. Вроде тихо, не слышно треска сухих веток под ногами и шелеста ветвей. Только птицы как-то робко, без энтузиазма приветствуют восход солнца. Но тишина всегда обманчива, надо оставаться настороже, ведь время охоты человека на человека уже началось.
Григорьев углубился в лес. Он долго высматривал подходящий материал и наконец заметил достаточно толстый прямой сук, который после долгих усилий отчекрыжил каменным ножом так, как ему хотелось. В торце сука Игорь сделал надрез. Туда он вставил один из двух наконечников. Поискав еще немного, Григорьев заметил лиану. Он распустил ее ножом на волокна, затем часть их скрутил и слегка подергал. Вроде не рвется. Этой самодельной веревкой Григорьев обвязал древко там, где сидел наконечник, чтобы он лучше держался. Получилось некое подобие копья.
Остатки волокон Игорь тоже скрутил и бросил в пакет. Теперь осталось найти достаточно упругую ветку, чтобы сделать лук. Вряд ли при таких материалах он будет обладать достаточной убойной силой, чтобы прикончить человека, но в здешнем климате может хватить легкого ранения, особенно человеку, жившему в средней полосе России. Нет у него иммунитета против местных бацилл, и даже глубокая царапина без антисептической обработки грозит тяжелыми осложнениями.
Жара усиливалась, даже в лесной тени Игорь потел и регулярно прикладывался к минералке. Хотя он старался делать глотки поменьше, бутылка почти наполовину опустела. Это заставило Григорьева изменить намеченный план. С луком потерпится, надо искать воду. Он замер на месте, пытаясь услышать журчание, потом двинулся вглубь леса. Игорь еще несколько раз останавливался и вдруг услышал тихий треск. Он тут же спрятался за дерево, взяв на изготовку копье. Сердце заколотилось, ладони вспотели от волнения. Григорьев получил шанс ударом из засады покончить с Бройлером. Конечно, не сразу, поскольку его самодельным копьем было очень сложно убить наповал человека, но в близкой перспективе. Достаточно глубокая рана в живот или бедро по каплям выдавила бы жизнь из культуриста. И кто осмелится возразить против того, что победа одержана благодаря уму? Ведь он не подобрал копье, забытое на острове аборигенами, а сделал сам!
Тут из-за дерева показались крошечные рожки, а затем и само животное, напоминавшее оленя, но величиной с козу. Игорь опустил копье. Охота на Бройлера не состоялась, зато он нашел дичь. Только что с ней сейчас делать? У него еще осталась колбаса и не было огня. Следовало убедиться в принципе, что с помощью собранных камней можно высечь искры. И доесть колбасу, которая, несмотря на всю свою копченость, неизвестно сколько сохранится в местном климате. Игорю совсем не улыбалось лишиться части драгоценных калорий, заработав расстройство желудка. А мясо, если охота удастся, быстро испортится. Нет, сейчас важнее поиски воды.
