– Надоело. Только лучше учиться, чем от звонка до звонка пахать на заводе.
– Учеба разная бывает. Какой смысл в твоем техническом образовании?
Игорь даже растерялся от такого вопроса. Технику он считал венцом прогресса человечества, а остальные профессии в чем-то немножко ущербными. Разве можно сравнить какого-нибудь химика, агронома и уж тем более историка с создателем компьютеров или конструктором ракет? Это же как небо и земля! Григорьев начал объяснять свою точку зрения, но Ефимов язвительно перебил его:
– Ракеты – это хорошо, но откуда ты деньги возьмешь?
– С зарплаты, – после короткой паузы ответил Игорь.
– С зарплаты, – насмешливо повторил Виктор. – Вот будешь ты инженером или ученым. Знаешь, какая у них сейчас зарплата? Курам на смех.
– Надо учиться на бизнесмена, – встрял Сквозняков, только закончивший партию в карты.
– А еще лучше на рэкетира, – едко бросил Григорьев.
– К сожалению, на рэкетиров нигде не учат, – грустно сказал Олег.
– Почему же? В институте физкультуры.
– При желании ты бы мог пойти туда учиться.
– Нет у меня такого желания.
– Лучше всего учиться на чиновника. У них была, есть и будет реальная власть, а значит, и деньги. Бандиты рискуют своими жизнями, бизнесмены – жизнями и деньгами. Только чиновники ничем не рискуют и обеспечивают себя на всю жизнь, заняв тепленькое местечко, – заявил Виктор, явно повторяя услышанные от взрослых слова.
– Заниматься работой, которая мне противна, только ради денег? Нет, я на такое никогда не соглашусь! – с юношеским задором воскликнул Игорь.
– Ну и будешь экономить жалкие копейки, не сможешь жене даже новых колготок купить. – Тут все друзья поняли, на кого намекает Ефимов.
Григорьев нервно сжал руки в кулаки, а Звонцов примирительно сказал:
– Хватит вам считать чужие деньги, лучше идемте купаться.
Игорь успокоился, но твердо запомнил одну вещь: Ефимов только делает вид, что забыл о Вере, на самом деле он ждет благоприятного момента для реванша.
– У тебя никогда не будет такой возможности! – мысленно пообещал другу Игорь.
Время пролетело быстро, начались вступительные экзамены. Абитуриентов разделили на два потока, а потоки на группы. Удивительно, но в группе Игоря девочек оказалось больше, чем ребят. И это в такой сугубо «мужской» институт, как РТИ. Но даже Григорьев заметил, что девочек валили как могли. К ним предъявляли завышенные требования и ставили заниженные оценки. Такой подход можно было понять. Девочкам с их природной усидчивостью легче зазубрить школьную программу, но, когда дело касается творческой мысли, нестандартного решения вопросов, преимущество оказывается на стороне мальчиков. Кроме того, представители сильного пола традиционно котировались выше.
Но Игоря никто не тянул за уши. Он сам хорошо сдал экзамены и набрал проходные баллы. Из ребят, поступавших вместе с ним, осталось только двое. Они и держались первое время вместе, пока не раззнакомились с остальными свежеиспеченными студентами факультета. Процесс этот занял несколько месяцев. Пятикурсники, еще заставшие советские порядки, рассказывали, что они подружились гораздо быстрее благодаря месяцу, проведенному на картошке. Там студенты жили вместе, постоянно общались и благодаря непрерывной тусовке узнали друг друга так же хорошо, как за целый год совместной учебы.
Институтские занятия показались Игорю в диковинку. Никаких вызовов к доске, никаких оценок. Половину времени занимали лекции, которые конспектировали только усердные студенты. Значительная часть курса воспринимала лекции как вольное времяпрепровождение. Одни читали книжки, другие, убрав звук, развлекались только появившимися электронными игрушками, третьи дремали.
Игоря трудно было отнести к одной из этих категорий. Некоторые, интересные ему лекции он тщательно конспектировал; когда наступало время других, перебирался на заднюю парту, где тихо шушукался с новыми приятелями.
Гораздо больше ему нравились практические занятия. Да, они были посвящены конкретным темам, но оборудование лабораторий позволяло Григорьеву импровизировать, часть времени занимаясь своей работой. Однажды Игоря застукал преподаватель, но вместо ожидаемого разноса изучил полузаконченное творение Григорьева, мигом нашел ошибку в схеме и назидательно заметил:
– Вот именно для этого, молодой человек, мы и обучаем вас основным практическим принципам. Тогда вы сможете избежать типичных ошибок и будете совершать только собственные. Хотя идея ваша довольно интересная. Мне нравится, как вы мыслите. Конечно, рано загадывать, но, когда на третьем курсе начнется распределение по кафедрам, я бы хотел видеть вас у себя.
Преподаватель накаркал, хотя начало истории, развернувшейся далее, казалось, в худшем случае могло просто осложнить отношения Игоря с Верой. На их курсе училась некая Лариса Юдина, дочка весьма обеспеченных родителей. Через несколько лет таких, как она, начали отправлять в Кембриджи и Сорбонны, а пока устраивали в самые престижные отечественные вузы, но Лариса, девочка упертая и самостоятельная, захотела получить именно такую специальность. Она пыталась быть скромной, хотела не выделяться из толпы, но глазастые однокурсники заметили, что Ларису подвозят на дорогой иномарке к углу соседнего здания, откуда она идет в институт пешком. Ее одежда для знающих людей тоже многое говорила о социальном статусе Юдиной, она стала самой обсуждаемой персоной на курсе. Как-то само собой вокруг Ларисы обозначилась стайка прихлебателей, в основном из девочек, и, как поговаривали, некоторым, готовым продать душу за шмотку с известным лейблом, она отдавала свои поношенные или вышедшие из моды вещи.
Юдина была не только богата, но и хороша собой, однако для Григорьева это не имело никакого значения. На данном жизненном отрезке из девушек для него существовала только Вера. А вот Ларисе Игорь очень даже приглянулся. Откровенно говоря, только при богатой фантазии Григорьева можно было назвать красавчиком, мачо, покорителем женских сердец. Он был симпатичным молодым человеком, и не более того. При большом желании Юдина могла найти себе настоящего плейбоя вроде тех, что белозубо улыбаются с рекламных плакатов табачных, автомобильных и других компаний. Но почему-то она зациклилась на Игоре, только его хотела видеть своим парнем. И стала оказывать ему знаки внимания, которые Игорь холодно проигнорировал.
– Да он просто дурак или равнодушный чурбан, – попыталась убедить себя Лариса.
Попытка оказались безуспешной, Григорьев все так же занимал ее мысли, и тогда девушка прибегла к хитрости. Игоря уже знали на курсе как мастера-любителя, собирающего разные приборчики и умеющего починить сломавшийся магнитофон или радиоприемник. У Ларисы как раз забарахлил «видик». Отец купил ей новый, а старый девушка хотела выбросить, но тут ей в голову пришла очевидная мысль. Запрятав вечером новый видеомагнитофон, она поставила на его место старый и в перерыве между лекциями подошла к Григорьеву:
