Закончив работу, я поднимаю глаза. Крикет отвечает прямым взглядом. Луна медленно движется по небосводу. Ее свет падает на его ресницы, и я вдруг понимаю, что сижу одна в темноте с парнем, который однажды уже разбил мне сердце. Который поцеловал бы меня, если бы не мой бойфренд. Которого бы поцеловала и я, если бы не мой бойфренд.
Которого я все равно хочу поцеловать.
Я закусываю нижнюю губу. Крикет смотрит на меня, не в силах оторваться. Я наклоняюсь вперед, оказываясь в его тени. Воздух между накаляется до предела. Это почти физическая боль. Парень смотрит вниз, на мою рубашку. Мы так близко, что ему все видно.
Я открываю губы.
А потом Крикет вскакивает.
– Я хочу, – хрипло говорит он. – Ты знаешь, я хочу.
Он поправляет доску и быстро запрыгивает наверх. Крикет Белл уходит, не оглядываясь, и потому не видит слез, текущих по моим щекам. Единственное, что от него остается, – это мазки голубого лака на оконной раме.
Глава двадцать четвертая
– Лоооо-лаааа. Прекрасная Лола. – Глаза у Франко красные и слегка выпученные. Как обычно.
Я копаюсь в кассовых ящичках, выкидывая на пол негодные ручки и запылившиеся инструкции.
– Ты не видел картриджи для билетов?
– Нет, а ты видела сегодня попкорн? Он такой аэродинамически правильный. Я был просто обязан его попробовать. У меня на зубах не осталось зернышек?
– Зернышек нет, – обрываю я парня.
– Мне кажется, у меня в зубах застряли зернышки. Вот тут, между передними. – Франко стоит, омерзительно исследуя языком собственный рот, как будто пытаясь поцеловать самого себя взасос. – Девчонки вечером такие красотки.
– Конечно! Девчонки…
– Я хочу сказать, я бы не стал никого снимать, но если бы это случилось, я бы сказал: вот красивая девчонка.
Серьезно, если он скоро не заткнется, я его удавлю. Мое терпение уже на пределе. Я машу двумя руками Сент-Клэру, который режет билеты на вечер. Поблизости никого нет, поэтому он подходит.
– Ради всего святого, поменяйтесь местами, – прошу я.
– А ты симпатичный, Сент-Клэр, – ухмыляется Франко.
– У тебя все симпатичные, когда ты в хорошем настроении. – Сент-Клэр садится на место Франко. – Брысь!
Франко ковыляет прочь.
– Спасибо, – говорю я. – Просто у меня… больше нет сил это выносить. Сейчас!
Сент-Клэр пожимает плечами. Это его любимое движение.
– Только сейчас или весь ноябрь?
– Да никогда, – убежденно говорю я.
И это правда. С момента моего полного и абсолютного провала с Крикетом – а затем и его внезапного исчезновения из моей жизни – прошло уже две недели. Это было жутко неприятно. Крикет причинил мне боль, и я зла на него. Нет, я в ярости, потому что это была моя ошибка. Я сама вешалась на Крикета. Что он теперь обо мне думает? Естественно, ничего хорошего. Я дважды ему звонила и отправила три эсэмэски с извинениями, но он ни разу не ответил.
– Как это похоже на Мистера Паиньку.
– Мистер Паинька? – спрашивает Сент-Клэр. – Кто это?
О, нет! Я произнесла это вслух.
– Я, – лгу я. – Мистера Паиньки больше нет.
Сент-Клэр вздыхает и переводит взгляд на настенные часы:
– Фантастика.
– Прости. – Я правда виновата. Мои друзья – Линдси, Анна и Сент-Клэр – были крайне терпеливы ко мне. Больше, чем я заслуживаю. Я рассказала Линдси о том, что произошло, но Сент-Клэр, а через него и Анна узнали о случившемся от Крикета. И я не в курсе, что он им сказал. – Спасибо за то, что поменялся местами с Франко. Я ценю это.
Опять это европейское пожимание плечами.
Следующий час мы работаем молча. С каждой минутой чувство вины все усиливается. Похоже, пришло время изменить свое поведение. По крайней мере, в кругу друзей.
– Ну, – говорю я во время очередного затишья. – Как прошла встреча с семьей Анны? Ее мама с братом приезжали на День благодарения?
Сент-Клэр улыбается, впервые с того момента, как оказался рядом со мной:
– Я сразил их наповал. Это была незабываемая встреча.
Я ухмыляюсь, а затем подчеркнуто вежливо наклоняю голову:
– Мои поздравления.
– Спасибо, – столь же серьезно отвечает Сент-Клэр. – Они остановились у моей мамы.
– Это… странно.
– Да нет. Мама у меня классная, с ней легко.
Я приподнимаю бровь:
– А где же вы, ребятки, живете?
– Там же, где и всегда, – с важным видом заявляет Сент-Клэр. – В наших крайне удаленных друг от друга общежитиях.
Я фыркаю.
– А как насчет тебя? – спрашивает парень. – Провела День благодарения со своим бойфрендом?
– О, нет!
Я рассказываю про трудности с Норой и занятость Макса, но мои путаные объяснения звучат лживо и неубедительно. На минуту воцаряется неловкое молчание.
– Как вы… – Я пытаюсь подобрать правильные слова. – Как вам с Анной это удается? У вас все так просто.
– Быть с Анной просто. Она моя единственная, та, кто мне нужен.
Единственная. Мое сердце замирает. Я думала, что Макс – моя половинка, но оказалось, что есть и другой. Самый первый.
– Ты в это веришь? – тихо спрашиваю я. – Что у каждого человека есть своя половинка?
В глазах Сент-Клэра появляется что-то неуловимое. Может, грусть.
– Я могу говорить лишь за себя, – отвечает он. – Для меня да. Я должен быть с Анной. Но есть вещи, которые приходится выяснять самостоятельно. Я не смогу ответить на этот вопрос за тебя, да и никто не сможет.
– О!
– Лола. – Сент-Клэр, не вставая, разворачивает кресло в мою сторону. – Я знаю, сейчас дела идут дерьмово. Так и быть, во имя дружбы я расскажу тебе кое-что. Если говорить начистоту, в прошлом году я прошел через нечто очень похожее. Когда мы с Анной познакомились, я встречался с другой девушкой. И мне понадобилось немало времени, прежде чем я нашел в себе силы предпринять решительные шаги. Тебе тоже придется сделать такие шаги.
Я сглатываю:
– И что это за шаги?
– Тебе придется перестать врать самой себе.
– Лола, ты выглядишь… другой.
На следующий день я стою у Макса в дверях без парика и модного макияжа. На мне обыкновенная юбка и простая блузка, а волосы – мои натуральные волосы – свободно лежат на плечах.
– Можно войти? – нервно спрашиваю я.
– Конечно. – Макс отодвигается в сторону, пропуская меня внутрь.
