Вокруг меня в причудливом танце кружили дюжины драконов, и я был частью их удивительного и прекрасного мира. А потом я услышал зов своих сородичей – в воздухе разлился протяжный низкий звук, – поднял голову и ответил им.
Наконец драконы уселись на край кратера, и я спустился к ним. Один за другим драконы подошли ко мне и поприветствовали, склоняя свои огромные головы. Мы переплетали шеи и клали головы друг другу на плечи, а от восходящего солнца в воздухе разливалось теплое красноватое сияние.
Когда я наконец открыл глаза, Блик все еще лежал рядом, свернувшись в клубочек, и согревал меня, подобно грелке. Он, как и всегда, менял цвета во сне, но урчание, которое я привык слушать, теперь было больше похоже на хриплые печальные вздохи. Наверное, в душе я знал, что неправильно было оставлять Блика. Иногда некоторые вещи сердцем понимаешь раньше, чем головой. И, к несчастью, именно тогда моя голова не хотела прислушиваться к сердцу.
23
Пункт назначения – паника
Обычно, когда я расстраивался или беспокоился из-за чего-то, команда супергероев приходила мне на помощь. Друзья всегда старались подбодрить меня и отвлечь от проблем. Тед пытался заинтересовать меня какими-нибудь странными, но невероятно занятными фактами, которые поражали тебя до глубины души, и твой мозг уже не мог одновременно удивляться и беспокоиться. Например, именно от него я узнал, что в пупке среднестатистического человека живет шестьдесят семь видов различных бактерий. Или о том, что если бы мне удалось взглянуть на нашу землю шестьдесят пять миллионов лет назад, то я бы увидел самых настоящих динозавров. И сейчас, когда я был вынужден избегать друзей, я ужасно по ним скучал.
И конечно же я ни на секунду не забывал о дедушке. Уж кому-кому, а ему-то совершенно точно не надо было рассказывать мне занятные истории, чтобы заставить меня почувствовать себя лучше. Когда я представил его сияющую улыбку, то понял: мне нужно немедленно повидать его. Просто я не стану вдаваться в детали и рассказывать ему о том, что не все драконы улетели.
Я нашел маму на кухне. Она болтала с какаду, и во время разговора они смешно в унисон поднимали и опускали головы.
– Можно мне навестить дедушку? – спросил я.
Мама остановилась и повернулась ко мне. Она вроде как улыбнулась и медленно кивнула.
– Я хотела поговорить с тобой о дедушке, – сказала она. – И о том, что ему было действительно плохо. А также о том, почему он все еще остается в больнице.
– Ты имеешь в виду его бедро? – спросил я. – Нужно время, чтобы вылечить такой перелом.
– Честно говоря, милый, дело не только в операции на бедре. Иди-ка сюда, сядь рядом со мной. – Она уселась в старое мягкое кресло, подаренное нам дедушкой, и похлопала по подлокотнику.
Я присел на него, и мама обняла меня.
– В больнице захотели узнать, почему он упал со стула, – вздохнула мама.
– Ну, такое может произойти со всеми, – бросился я на защиту дедушки. – Особенно если учесть, что дедушка ужас как торопился, чтобы как можно скорее выпить чаю с пирогами бабушки.
Мама улыбнулась. Вот только улыбка ее была совершенно неискренней.
Внезапно в памяти возникло лицо Злоба, и я вспомнил, что он говорил что-то о сердце дедушки.
– Да, ты прав, – сказала мама. – Но, оказывается, ему снова стало нехорошо и поэтому он упал.
Я прикусил губу, а сердце сжалось до размера изюминки. Оказывается, Злоб мне не соврал.
– Но с ним все будет в порядке? – быстро спросил я. – Конечно. Он крепкий старичок, твой дедушка. Легче мне от этого ответа не стало.
Мама наклонилась и крепко обняла меня:
– Тебя волнует еще что-нибудь?
Ну что я мог на это ответить? Я солгал своим лучшим друзьям, я не хотел отпускать Блика, к которому привязался всем сердцем и который, похоже, страдал в нашем мире и отчаянно желал наконец оказаться дома. А еще, когда я только узнал о том, что дедушка повредил бедро, я, конечно, расстроился. Но в глубине души я испытал облегчение оттого, что мне не придется лгать ему в лицо. И я даже подумал, что мне больше не нужно спешить прощаться с Бликом. Теперь же, когда большинство драконов улетели, я не виделся с друзьями и узнал, что болезнь дедушки серьезнее, чем мне представлялось ранее. И я чувствовал себя ужасно. Да как я вообще мог испытывать тогда облегчение, думая, что дедушка теперь не помешает моим планам?
Я вдруг отчаянно захотел, чтобы мама принялась расспрашивать меня и выжала из меня эту ужасную правду и поняла, каким плохим человеком я стал. Я выбрался из ее объятий и покачал головой. Я и так уже беспокоился из-за дедушки, не нужно было усугублять ситуацию еще и рассказом о других моих трудностях.
В последний раз, услышав новости о здоровье дедушки, я тут же представил себе худшее. Мой страх охватывал меня со скоростью мчавшегося на всех парах поезда. И мне надо было как можно быстрее взять себя в руки, пока меня не охватила самая настоящая паника. – Так когда мы сможем поехать к дедушке? – спросил я.
– Как насчет того, чтобы сделать это прямо сейчас? – улыбнулась мама.
24
Ничто не сравнится с домом
Когда я увидел дедушку в больнице, все оказалось не так страшно, как я ожидал. Возможно, дело было в широкой улыбке, которой он меня одарил, когда я вошел в палату.
– Шустрик! – закричал он и начал махать руками как безумный, словно я мог не заметить его в палате, где было всего четыре кровати. – Ты бальзам для моих усталых глаз, – сказал он, все еще улыбаясь. Дедушка похлопал по кровати, предлагая мне сесть. – Желе? – спросил он, протягивая мне ложечку, на которой опасно колыхалась ароматная зеленая масса.
Я покачал головой. Благодаря телевизионным шоу, которые смотрела мама, и моему возбужденному воображению я понял, что представлял дедушку бледным, неподвижно лежащим на больничной койке, опутанным всевозможными трубками и проводами. И сейчас при виде дедушки, сидящего в кровати в своей неизменной клетчатой пижаме и весело машущего мне руками, я испытывал неимоверное облегчение. Я потер глаза, чувствуя себя немного глупо.
Дедушка опустил ложечку с желе и протянул мне руку. Я подошел обнять его.
– Ужасный аппетит, – тихо сказал он, крепче обнимая меня, пока мне не показалось, что ребра сейчас треснут.
– С тобой все в порядке, дедушка? – умудрился выдавить я.
Он отпустил меня и погрозил пальцем собственному бедру, словно отчитывая его.
– Как только этот негодник придет в норму, я стану здоров, как бык, – ответил он.
– То есть ты и правда в порядке? – продолжил я. – Мама сказала, что ты упал из-за сердца.
Дедушка прочистил горло и стал серьезным. Мгновение он ничего не говорил, словно взвешивая ответ.
