Харольд благодарно похлопал его по руке:
– Совершенно верно.
Вопрос был улажен, и Люциус обратился к Тео:
– Тебе не обязательно идти с нами. Хочешь – подожди здесь. Или снаружи перед залом.
Девочка серьёзно посмотрела на него:
– Ни за что. Я должна пойти с вами. Иначе это плохо кончится.
– Ну а сейчас-то у тебя было видение? – спросил Харольд.
– Нет. – Тео сунула руку в висящую на плече сумку. – Всего лишь здравый смысл.
– Ну что ж. – Себастиан снова поднял нож. – Раз Джеймс и Тео с нами, нам ничего не страшно. Вперёд!
Бок о бок они вошли в просторную комнату по ту сторону прохода. Помещение было выше того, где отдыхали бронзовые автоматы, а его длина составляла не менее дюжины метров. Люциус предположил, что оно занимает бо́льшую часть подвала под мойкой. Бурые кирпичные стены упирались в куполообразный потолок.
На первый взгляд, в комнате царил хаос, но при ближайшем рассмотрении оказалось, что это строгий порядок. Вдоль стен стояли верстаки, задействованные в различных стадиях производства: здесь висели металлические головы, в которые вставлялись окуляры, а там железные прутья соединялись в искусственные скелеты. Так шаг за шагом в десяток этапов создавались новые автоматы – те самые бронзовые работники мойки.
Но сейчас оборудование бездействовало, а звуки и мерцание исходили от огромного аппарата в центре комнаты! Он представлял собой чудовищное сооружение из поршней, труб, ремней и шестерёнок, которые, жужжа и шипя, непрерывно двигались. Заднюю часть аппарата прикрывала полукруглая платформа, из которой торчали шесть шипообразных колонн с кольцами, а между их острыми концами подрагивали синие разряды.
В центре находился причудливый пульт управления. Массивная панель с кнопками и рычагами окружала металлический стул, напоминающий трон, из спинки которого торчали провода и шланги, соединяющие его с огромной машиной.
Люциус замер. На стуле сидел мужчина. Глаза его были закрыты, а на бледном измождённом лице блуждала блаженная улыбка. Мальчик не понимал, чем человеку может нравиться такое положение. Хотя мужчина мало напоминал человека – он казался частью этой несуразной машины! Нижнюю половину его тела скрывала панель управления, вместо рук были блестящие протезы, а из металлического воротника на плечах торчали трубки и шланги. Он был в шлеме, из-под которого тянулись провода, уходящие концами в спинку его технотрона.
– Боже мой… – поражённо прошептал стоящий рядом с Люциусом Харольд, сдвинув на лоб очки ночного видения.
Незнакомец открыл глаза.
– Верно, – хрипло проговорил он. Голос его звучал жутко, словно усиленный рупором. – Ты правильно догадался, кем я скоро стану: богом среди автоматов.
Джеймс подался вперёд.
– Прошу прощения, мастер Харольд, – тихо произнёс он, – но у этого джентльмена проблемы не только с физическим здоровьем. Его разум, кажется, тоже пострадал.
– Да, я тоже так считаю, – мрачно согласился Себастиан.
Незнакомец снисходительно улыбнулся. Его, похоже, нисколько не удивило, что четверо детей и автомат в тяжёлых доспехах проникли среди ночи в его тайную подвальную базу.
– Я знал, что вы будете сомневаться, – непринуждённо заметил он. – Поэтому сейчас я продемонстрирую вам свою силу.
Он закрыл глаза, чтобы сосредоточиться. Вспышки между колоннами участились, что-то задребезжало и загромыхало. Люциус не сразу разобрался, что это за звук, и, лишь увидев шестерых солдат бронзовой армии, марширующих из подсобки в комнату, он понял, что они с друзьями крепко влипли.
– Вы ведь непременно хотели выяснить, почему автоматы так странно себя ведут, – сказала одна из машин, будто мужчина продолжал говорить сам. Все шестеро полукругом обступили Люциуса и его спутников, отрезав им путь к отступлению.
– Вот вам и ответ, – добавила вторая машина.
– Значит, предположение Харольда верно. – Люциус перевёл взгляд с автоматов на мужчину. – Вы управляете этими автоматами.
– Я не только ими управляю, – ответил за мужчину один из автоматов. – Они и есть я, – закончили автоматы хором.
– И меня станет ещё больше, – добавил мужчина, снова открыв глаза. – Когда моя сила достигнет высшей точки, я провозглашу новый миропорядок – эру машин! – Он хрипло рассмеялся, и жуткое эхо отразилось от стен.
Друзья многозначительно переглянулись. Этот тип точно чокнутый.
– Бежим отсюда, – прошептал Люциус. – Мы выяснили что хотели.
– Секундочку, у меня вопрос, – вдруг сказал Харольд и на шаг приблизился к самозваному богу, восседающему на техно-троне. – Зачем вам это? И что вам сделал мой отец, что вы его так порочите, мистер Бедфорд?
– Бедфорд… – Странный человек медленно покачал головой. – Бедфорда больше нет. Он погиб шестнадцать лет назад на далёком поле боя. На войне. Теперь есть только это… – Он поднял металлические руки-протезы, глядя на них со смесью грусти и восхищения. – Неполноценное…
– Мне жаль, что вас ранили на войне, мистер Бедфорд, – ответил Харольд. – Но при чём тут мой отец?
– Твой отец? – фыркнул Бедфорд. – Ни при чём. Знаменитый профессор Кейвор по несчастливому стечению обстоятельств оказался замешан в мои планы. Поверь мне, я невероятно ценю твоего отца, мой мальчик. Посвятив последние десять лет изучению искусственной жизни, я всё о нём прочёл. Он настоящий художник – создатель необыкновенных автоматов. Вместе мы могли бы добиться многого. Интересно, присоединится ли он ко мне?
– Вряд ли, – вмешался Люциус. Он вспомнил о борьбе с дистанционно управляемым Джеймсом в «Вороновом гнезде». – Вы пытались убить его сына. И нас всех тоже.
Бедфорд помрачнел:
– Вы слишком близко ко мне подобрались. Слишком близко и слишком рано. Мои планы ещё не были завершены. – Его черты снова слегка разгладились. – Но я внёс кое-какие изменения и теперь почти готов. Поэтому не важно, выживете вы или умрёте. В новом мире люди не играют никакой роли.
«Именно это опасение и высказала недавно Тео», – пронеслось в голове у Люциуса. Иногда девочка, сама того не ведая, изрекала пророчества.
– Да вы сумасшедший, – сказал Себастиан Бедфорду. – Хотите, чтобы во всём мире разразилась война людей против машин? Думаете, мир от этого станет лучше?
– Война? – Бедфорд покачал головой. – Нет, войн на своём веку я уже достаточно повидал. Войны не приносят ничего, кроме страданий, боли и потерь. – Он с горечью поморщился. – Мы, люди, так слабы. Наш слабый дух заставляет нас совершать ужасные глупости. А нашему слабому телу потом приходится расхлёбывать последствия.
– Я вас не понимаю, – произнёс Люциус. – Если вы не хотите натравить автоматы на людей – чего же вы хотите тогда?
– О, ты всё неправильно понял, – ответил Бедфорд. – Разумеется, машины должны захватить господство над людьми. Знаете, автоматы намного лучше нас. Их тело сильно и неуязвимо, а разум ясен и логичен. Зависть, ненависть, жадность – всего этого автоматы не ведают. Под их владычеством на Земле наконец воцарится мир – навсегда. Поверьте мне, дети. Никто больше не окажется в таком жалком положении, как я.
