– Дик, ты в Москве так хорошо освоил русский? – спросил Романов.
Тот факт, что после ухода одной компании из России он переходил в другую, оставаясь в России, не оставлял сомнений в его бывшей профессии.
– Нет. Я ведь славист по образованию. Русскую литературу и искусство знаю лучше, чем большинство русских. Не хочу тебя обижать.
– Скажи, книги, описывающие Гарвардский проект, имеют под собой почву?
Ченис кивнул:
– Да, и это вскрыло всю тупость наших политиков и особенно военных.
– Ваших или наших?
– Наших.
– Почему?
– Мы под их влиянием и, скажу откровенно, пропагандой тратили триллионы долларов на оборону. А ты не представляешь, насколько дешево нам обошлась ликвидация СССР в рамках Гарвардского проекта. И все из-за нелепой мелочи. Наши главные слависты из Беркли смешали воедино русских и советских. А это абсолютно разные народы. Разные культуры, разные национальные психологии, разный менталитет и, как результат, разная поведенческая модель.
– И какая же разница? Я что-то об этом не задумывался.
– Русские – это естественный продукт исторического развития. Если бы мы знали… Если бы эти мудрецы из Беркли понимали, какие русские продажные, мы бы сэкономили сотни миллиардов долларов. Не было смысла тратить на оборону сотни миллиардов, когда можно было купить всю русскую верхушку за несколько сот миллионов.
Романов воспринял это откровение иностранца абсолютно спокойно. Он не питал патриотических чувств, справедливо рассуждая, что быть патриотом в стране, принадлежащей небольшой группе людей, просто смешно. Отец, конечно, оказывал на него большое влияние, но, будучи сам советским человеком, не сумел сделать такового из сына. «Ты слишком глуп, чтобы быть советским патриотом, – вспомнил Романов слова генерала, – но слишком умен, чтобы быть российским. Может быть, это и хорошо. Ты современный русский человек. Циничный и безыдейный».
– Василий, – прервал его воспоминания Ченис, – нам абсолютно безразлично, с какой целью ты заказываешь информацию, но скажи – это личный вопрос?
– Нет. Я работаю на своих клиентов. Я руководитель крупного детективного агентства в Москве.
Американец кивнул:
– Тогда ты пришел по адресу. Мы инструмент дорогой, но эффективный.
Пискнул смартфон Чениса.
Тот посмотрел на экран:
– Деньги пришли на наш счет. Так что ты можешь смело делать заказы. Следующий платеж через месяц.
Они проговорили до полуночи и расстались дружески. На прощание в холле отеля Ченис, который улетал в пять утра, хлопнул Романова по плечу:
– Удачи тебе, паратрупер. Если случайно окажешься в Сент-Джонсе, обязательно позвони. Продолжим беседу.
Романов обаятельно улыбнулся:
– Окажешься в Москве, ты знаешь мой телефон.
Глава 32
Операция Есин (часть 1)
Венеция встретила Прилепина и его группу дождем. Взяв такси-катер, чтобы не искать гостиницу, зарезервированную Романовым, поскольку это такси доставляло туристов по каналам прямо к ступенькам отеля, они через сорок минут причалили к отелю «Дона», располагавшемуся в самом центре города, в двухстах метрах от площади Сан-Марко. В отеле их уже ждали билеты на Австрийские авиалинии по маршруту Венеция – Вена. Прилепин объявил своим рекрутам о том, что они свободны до пяти тридцати утра следующих суток, и вышел на Сан-Марко. Тут же раздался звонок. Номер был итальянский.
– Сергей Николаевич, – раздался голос Романова, – я вас вижу. Стойте на месте, я сейчас подойду.
Он появился как из-под земли. Лучезарно улыбаясь, пожал Прилепину руку и потащил его в арку, которую в Венеции называют «соттопортега»:
– Идемте пообедаем. Здесь есть скромненькая траттория, где нас накормят от души. Лучше, чем в любом ресторане, поскольку ее хозяин – мой друг.
Через три минуты они входили в переполненную харчевню под названием «Аl Gazzettino».
Мужик в сомбреро на голове пошел навстречу Романову, широко расставив руки для объятий:
– Ciao, Rida!
Романов обнял итальянца, и они троекратно расцеловались. На отдельном столике уже стояли многочисленные закуски из морепродуктов и огромная, литров на пять, бутылка граппы. Рядом стояли еще пять бутылок поменьше. Романов попробовал каждую и ткнул пальцем на одну из них. Официант унес остальные бутылки и поставил рюмки для граппы.
Рида подошел к столику:
– Come sempre, Basilio? Piano, piano? (Как всегда? Шаг за шагом?)
– Certo. Sono con amico. Mostragli la vera cucina italiana! (Конечно. Я с другом. Покажи ему настоящую итальянскую кухню!). – И Романов протянул Риде купюру в сто евро. Тот понимающе кивнул.
– Осторожнее с сырыми морепродуктами, Сергей Николаевич, – обратился Романов к сотрапезнику. – И все время пейте граппу, поскольку это для поджелудочной железы. Чокаться не будем.
Заработал конвейер. Только Романов и Прилепин управились с закусками, появилась итальянка с большим подносом, уставленным новыми закусками из морепродуктов. Затем опять и опять. Пиршество продолжалось около двух часов. Наконец сообщники приступили к кофе с неизменным фернетом.
– Итак, – сказал Романов, вопросительно посмотрев на товарища.
– Есин в среду прибывает в Вену. С ним два моих человека. Его охрана. Он, видимо, совсем обалдел от страха, если тащит охранников за собой за кордон. Трое моих людей здесь. Как и было условлено, завтра утром мы вылетаем в Вену и ждем клиента. Именно они будут осуществлять захват.
– На сколько ночей клиент заказал гостиницу?
– На четыре ночи. Когда будем брать? Сразу?
– Нет. Понаблюдаем сутки-двое. Нужно выяснить, с кем он встретится. Это очень важно. И постараться записать беседу.
– Каким образом? Мы не могли привезти аппаратуру. Завернули бы на границе. Да и тут же привлекли бы к себе внимание.
– Не волнуйтесь. Аппаратура уже ждет нас в Вене. Вам нужно будет только быстро ее освоить.
Романов не сказал, что несколько дней назад Ружинский прибыл в Вену и принял портативную записывающую аппаратуру, которую купил для него один из его бывших сослуживцев, работающий в российском посольстве. Виктор Константинович изучил устройство и готов был обучить участников операции работе на ней. Он же снял домик в районе Бадена, куда надлежало вывести Есина.
– В каком отеле остановится Есин?
– В Гранд-отеле.
– Ваши охранники с ним?
– Ну что вы! Он поселил их в трехзвездочном. В пяти минутах ходьбы от своего.
– Они в курсе операции?
– Нет
– Правильно. Они знают участников операции в лицо?
