Что она там рассматривает? Любуется на отпечатки оставленные предыдущими хозяевами? Ну, любуйся, любуйся! Они дорого достались. Постояла, посмотрела и снова обошла его спереди, заглянув в глаза.
Стоит ведь совсем рядом, а толку ноль. Даже рукой пошевелить не получается, зонд неустанно контролирует все его порывы. Эх, была бы его воля… Но воли нет. Есть хозяйка, браслеты и зонд, неустанно причиняющий боль, стоит только плохо подумать об этом очкастом недоразумении.
– Тоненькая? – спросила, слегка наклонив голову. Тим непонимающе уставился на нее.
– Я говорю, шейка у меня тоненькая, а лапищи у тебя здоровые. Только вот толку ноль, задушить все равно не можешь, – глумливо пояснила хозяйка.
Тимур поджал губы и мысленно досчитал до десяти. Так, спокойствие, только спокойствие, а то ненароком зонд начнет не просто колючие импульсы посылать, а поджарит мозг до румяной корочки.
Прибил бы на месте, и внутри бы ничего не дрогнуло. Стоит совсем близко, рассматривает молча. На лице ни одной эмоции. С первичным удивлением видать справилась, и теперь абсолютно отстраненное, по-рабочему серьезное выражение лица. Неплохо она умеет управлять эмоциями, порывами. Рассеянно подумал о том, что ему бы такое умение точно не повредило.
– Зачем нужен был этот маскарад?
Дура, что ли? Козе и той, понятно зачем! Вслух Тимур произнес:
– Чтобы руки свои ко мне не тянули!
– Девственность что ли бережешь? – последовал желчный ответ.
А дальше ее идиотская тирада о безмозглых кальмарах. Вот же с*ка! Еще большая с*ка, чем ему казалось.
– Ладно, можешь не сверлить меня своими черными глазищами. Чтобы не было недопонимания, давай проясним, все прямо здесь и сейчас. Как постельная грелка, ты меня совершенно не интересуешь. У меня другие вкусы, и наглый хитрый паразит им не соответствует.
Эх ты, ё********, не соответствует он! Во, выдала! Ни дать, ни взять роковая женщина, мечта миллионов! Интересно, кто тот несчастный, что подходит по всем ее критериям? Одноногий Бармалей? Сушеный ботаник с брекетами, с которым можно меняться очками? П***ц. Не соответствует!
Сейчас в нем говорило далеко не оскорбленное самолюбие. Нет, самолюбие забилось в самый угол и тихонько наблюдало за происходящим. Его просто поражало, как такое очкастое "не пойми что", может рассуждать на эту тему. Сидела бы тихо в углу, и не высовывалась, а то все туда же "наглый паразит не соответствует". Может, хотела его задеть? Тогда крупно просчиталась, потому что это лучшая новость, что можно было услышать в такой ситуации. Вот что бы было, если соответствовал? Удавиться, да и только.
Как же он ее ненавидел в этот момент. За все. За то, что стоит тут в одних штанах, как пес на выставке. За безысходность, от которой зубы сводит. За те три года, что провел в аду. И плевать, что у нее всего пару недель. Вот она сидит на диване, как внезапно ожившая мумия. Сидит, смотрит на него, воплощая в себе, все то, что он ненавидит. Виски сдавило так, что не вдохнуть. Надо успокоиться, взять себя в руки, а то зонд точно мозги изжарит.
Чучундра тем временем продолжала смотреть, чуть склонив голову на бок. Рассматривала его с каким-то непонятным выражением лица, все больше хмурясь и от этого становясь еще противней. Что она там пыталась в нем увидеть? Ее пристальный взгляд блуждал по фигуре, задержался на плечах, потом опустился к ногам. Он буквально кожей почувствовал, как поменялось ее настроение, как она вся подобралась. Б***ь, передумала что ли? Стал подходить?
Тем неожиданнее было то, что она вызвала электронного доктора, обычно кочующего за ней по дому, и отдала распоряжение взять у него кровь. Ну, точно передумала! Решила сначала проверить, не больной ли, а то вдруг такую красавицу чем-то непристойным наградит.
От таких перспектив в груди все начало клокотать. От злости, ярости, и исступленного бессилия. Ведь ей пальцами только стоит щелкнуть и все, хочешь не хочешь, а вперед и с песней.
Как ни странно, но дальше не последовало никаких действий с ее стороны. Просто отправила в комнату, заявив, что разочарована. Серьезно? Может, стоит расстроиться по этому поводу? Ведь именно такой реакции, похоже, она и ожидала. Угу, сейчас!
Ушел с высоко поднятой головой, хлопнув за собой дверью. Хотя как хлопнул… сквозняк, с*ка, вовремя вмешался, но все равно вышло колоритно.
Та ночь прошла, как одно черное размытое пятно. Не мог заснуть, метался по комнате взад-вперед, замирая от каждого звука и ожидая с минуты на минуту, что его настигнет наказание. Сейчас эта Мисс Большие Очки придет в себя от первоначального шока, вызванного его обманом, и схватится за браслеты. Вот сейчас. Или сейчас. Или… А потом, в один прекрасный момент пришло осознание того, что не будет никакого наказания, что все верно он просчитал, верно оценил новую хозяйку. Потом все также не мог заснуть, но уже из-за непередаваемой эйфории, охватившей всего с ног до головы.
***
Всю ночь так и не сомкнул глаз, от чего утром пребывал в отвратительном расположении духа, ненавидя все, что его окружало – каждую вещь, каждую пылинку, каждый атом.
А потом было утро и новая встреча с хозяйкой на кухне. Их обычное место для "свиданий". Неприятный разговор, в ходе которого он балансировал на самом краю, испытывая ее терпение, проверяя рамки дозволенного. Видел, что Очкастая злится, выходит из себя, но пытается сдержаться и ее реакция была такой, как если бы он был свободным. Чудная, иначе и не скажешь. Неужели не понимает, что теперь все, не удержит его. Что не станет он покладистым и послушным? У нее был шанс, с самого начала, когда завалила его на колени и оставила на ночь в такой позе. Еще пару выходок в том же духе, и он бы шарахался от нее, стараясь лишний раз не показываться на глаза и не раздражать. Шанс был, но она его упустила. Теперь уже поздно. Кто-то, опустившись на самое дно, превращается в тень, боящуюся сделать лишнее движение, но это не его случай. Страх надо культивировать, поддерживать, иначе он растворяется, рассыпается на мелкие осколки. Глядя на всю ситуацию с позиций своего печального опыта, Тимур понимал, что ничто на свете не заставит его прогнуться в этот раз.
И он хамил, изводил ее своими выходками, втайне мечтая, что она, наконец, решит его продать. И дело не в том, что у нее было плохо. Нет, скорее наоборот. Сытый, одетый, прекрасно проводящий время в гараже, починкой которого и не думал заниматься. Нет, ему просто было невыносимо видеть Чучундру каждый день. Потому, что какой бы убогой, странной, безобразной, слабой она ни была, он все равно принадлежал ей полностью, с потрохами, и ничего не мог с этим поделать. Эта мысль доводила до безумия, до исступления, до желания крушить все на своем пути.
Кстати, если уж быть объективным, Чучундра оказалась вовсе не такой курицей, как он думал вначале. За словом в карман не лезла, на грубости правда не переходила, но могла так припечатать репликой, сочащейся сарказмом, что казалось еще миг, и не удержится, свернет тщедушную шейку.
