Боевые машины выстроились в линию, а позади них шли стрелковые цепи.
— Красиво идут! — заметил вернувшийся к сержанту капрал.
— Классика, как на учениях, — подтвердил сержант. — Понимают, что нас тут мало, обойдут с флангов и зажмут в колечко.
— Что делать будем?
— Пока выбивать пехоту. Всем слушай меня! Пара выстрелов и меняете ячейку! — крикнул сержант. — Пусть думают, что нас много…
— Сержант! Я по канаве вперед проползу, как будут мимо ехать, забросаю динамитом! — предложил лежавший в соседнем окопчике рядовой.
— Нет, ты оттуда не вернешься, — отказал сержант. — Динамит для ближнего боя, если бронеходы вплотную подойдут. Бьем по пехоте!
Загремели выстрелы. В цепях имперцев начали падать фигуры, но остановить атаку это не могло, слишком мало было саперов. Боевые машины медленно ползли вперед, останавливались, чтобы сделать выстрел, потом продолжали двигаться, приближаясь к низине. Артиллерийские снаряды взрывались вокруг, пока не один из них не залетел к ручью. Но осколки от близких взрывов рвали кусты и со свистом разрезали воздух. Один из саперов вдруг выпрямился и рухнул назад спиной, упав головой вниз на берег ручья, осколок пробил каску и голову. Сержант укрылся под склоном, перезаряжая карабин и огляделся. Еще один сапер сполз вниз с перебитой рукой.
— Сейчас пулеметные бронеходы подойдут и прижмут нас здесь! — крикнул капрал.
— Смотри! Ручей! — оглянулся назад сержант.
Трава вокруг мостика покрылась инеем. Рядом на берегу стоял Су, держа перед собой согнутые руки. Между ладонями у него наливался и рос ослепительно рыжий огненный шар. Ручей около моста подернулся льдом, шар все рос. Трава вокруг мага пожухла и рассыпалась ледяной крошкой, по кожаным сапогам Су пошли вверх от земли морозные «узоры» как по стеклу. Снизу пахнуло холодом.
— Готовьте динамит, длинные шнуры! — очнулся сержант. — Капрал, как он бросит шар, сразу мага в охапку и уходим к своим. Слушай все! Как фаербол пойдет, поджигаем шашки и бросаем на луг как можно дальше! После этого уходим!
Он вытащил свой запас динамита и смотал картонные бочонки в одну пачку куском огнепроводного шнура, забил в одну из шашек капсюль и вставил шнур. Получилась достаточно увесистая мина. Сержант не рассчитывал, что кто-то подорвется, ему надо было только задержать противника, чтобы саперы могли отойти подальше. Он переполз обратно в свой неглубокий окоп, положил динамитную связку рядом и, прицелившись, выстрелил. В далекой, но все приближавшейся стрелковой цепи упал пехотинец. Бронеходы уже не останавливались, до них было еще метров двести. До стычки в ближнем бою оставались какие-то минуты.
Прямо перед сержантом разорвался снаряд. От сильного удара по голове он упал на дно ячейки, зарычав от злости. Сорвал каску, ее распороло осколком, голова гудела, но была цела.
— Сержант, ты как? — подполз к нему сапер-сосед.
— Вроде цел, вернись на место! — и тут он почувствовал острую боль в плече и в левом боку.
Гимнастерка намокла от крови. «Все, отвоевался!» — пронеслась первая мысль. Сержант оглянулся. Маг поднимался из покрытой льдом и хлопьями снега низины, неся перед собой просто огромный огненный шар. Сержант повернулся в своем окопе, нашарив правой рукой динамитную пачку. Левая рука не действовала. Сержант почувствовал, что слабеет.
— Рядовой подожги мне шнур! — крикнул он соседу.
Сапер переполз к сержанту и запалил кончик шнура от вынутого изо рта окурка.
— Динамит к бою! Поджигай! — прокричал сержант. — А ты, запомни, курить вредно. Ну-ка сунь мне свою сигарку в зубы.
Су поднялся по склону так, чтобы видеть наступающие цепи. Бронеходы имперцев были совсем рядом, девять или десять, считать было некогда. Пехота врага заметила горевший в его руках шар. Вокруг засвистели пули, но сейчас Су это не волновало. Он повернулся к центру наступавшего строя и резко выпрямил руки вперед. Фаербол сорвался и улетел к цели. Перед глазами Су все поплыло, потемнело и он без чувств рухнул на землю.
— Бросай! — крикнул сержант и лежа на раненной руке, закряхтев от боли, метнул свой снаряд здоровой рукой как можно сильнее, чтобы улетело подальше.
Остальные саперы, кто еще остался в строю, побросали свои подарки и стали отползать.
— Капрал! — прорычал сержант.
— Я здесь, — пригибаясь от плотного огня, подбежал солдат. — Сержант, ты ранен?
— Мага выносите, это приказ! Бегом! Я под мост…
— Сержант!
— Выполнять! Все кто на ногах, уходите!
Огненный шар, тяжелый и огромный, рассыпающий искры, от которых загоралась трава на лугу, летел в сторону цепи бронеходов. Медленно, но неотвратимо. Одна из боевых машин, заметив угрозу, повернула башню, в тщетной попытке расстрелять фаербол из пулемета, но очередь пробив шар насквозь, вылетела с другой стороны каплями расплавленного свинца, тут же рассыпавшимися на крошечные частицы. Пехота имперцев попятилась назад. Фаербол влетел между пушечными бронеходами и взорвался в ослепительной вспышке. Полыхнуло так, что стрелковые цепи опалило огнем, загорались волосы, брови, униформа, пехотинцы срывали с себя раскаленные каски. Четыре машины в центре строя пропали в разлетевшемся во все стороны пламени, еще двум оплавило борта, так что металл потек на землю, а сами машины от удара повалились набок. Остальные не пострадали, но когда огонь спал и вспышка погасла, в центре луга остался выжженный круг с четырьмя оплавленными до неузнаваемости кусками раскаленного и оплывшего металла, бывшими буквально несколько мгновений назад грозными боевыми машинами…
Магу нужно время для восстановления, это понимали все, и командиры имперцев тоже. Невзирая на чудовищные потери экспедиционного корпуса, уцелевшие броневые машины рванулись вперед, а за ними бросилась в атаку и пехота, яростно крича и готовая рвать штыками ненавистных республиканцев.
Саперы выносили мага вдоль трассы, прячась в придорожной канаве. Когда сзади полыхнуло и донесся грохот чудовищного взрыва, капрал оглянулся. Половина отделения осталась лежать в низине, но кто-то еще стрелял по наступающим имперцам…
Сержант с трудом поднялся на ноги, побрел к мосту. Окурок во рту еще тлел, язык ощущал отвратительный вкус курительной смеси. На краю склона лежал сапер и продолжал палить из карабина по лугу.
— Ты почему не ушел?
— Ноги перебиты, сержант…
— Недолго уж осталось, скоро отдохнем… — сержант спустился на лед и привалился к деревянному покрытию мостика. — Никогда такого не видел… Сколько же он своих сил угробил.
По краю низины прошла пулеметная очередь. Сапер ткнулся головой в землю и замер.
— Теперь и мой черед, — прошептал сержант и присел на лед.
На лугу начали взрываться динамитные мины, но сапер слышал только грохот взрывов, зацепило кого-то или нет, он так никогда и не узнал. Прямо около его головы спускался с моста пучок огнепроводных шнуров, идущих к заложенным под опорами шашкам. Сержант вытащил изо рта ненавистный окурок, запалил шнуры и отбросив цигарку, сплюнул накопившуюся во рту горечь. Он сидел и смотрел, как на край низины выскочил бронеход, как перевалив через линию кустов, спускались вниз и окружали его пехотинцы в чужой, лягушаче-зеленой форме, как подходит офицер, недоверчиво разглядывающий ледяной круг посреди жаркой равнины, и что-то спрашивает.
