На очередной вечерней стоянке Тыну вылил в бак последнюю канистру воды.
— Все, надо искать ручей, иначе мы завтра никуда не уедем… — произнес он. — Или Мака попросить…
— Он еще слишком слаб! — возразила Ада.
— Я уже могу подняться, — раздался из кузова слабый голос парня. — Правда не надолго. Зигор!
Археолог поспешил забраться в машину.
— У меня в кармане есть пара шишек, заряженных, готовил их для перекати-поля, до того как все это случилось. Возьми, найдите низину с землей, бросите — вырастет насос. Вода накопится, можно будет набрать в бочку…
— А я Синьку выпущу, пусть поплавает, — обрадовалась Ада. — А то совсем заснул…
— Ада, я с вами, — решила вдруг прогуляться Эри.
Поиски подходящей низинки не заняли много времени и Зигор бросил шишку, посмотрел, как лезет из нее зеленый росток.
— Мы скажем, когда вода наберется, — предложила Эри.
— Хорошо, я пошел… — Зигор вернулся к паромобилю, Эри проводила его внимательным взглядом.
Ада открыла коробку и вынула спящего питомца. Синий октоподид свернулся в клубок, охватив свое тело многочисленными щупальцами.
— Сейчас искупаешься, — произнесла Ада, опуская Синьку под тонкую струйку воды.
— Ада, я могу задать вопрос? — спросила вдруг Эри.
— Конечно!
— Только я хочу спросить шар и так, чтобы ни Мак, ни Зигор об этом не узнали. Это возможно?
— Да, шар говорит, что отключит остальных…
— Хорошо, — Эри замешкалась, собираясь с мыслями. — Когда мы уезжали из поселка, ты не заметила ничего странного?
— Да вроде нет, — нахмурилась Ада. — Там все бегали, такой бардак был. Дети прятались… Стрелки на скалы поднимались.
— А ты не заметила девочку, которая подошла к Линде?
— Вроде был какая-то, но я не разглядывала, — признала Ада.
— Тогда может быть шар пояснит, кто она? Он же за всем вокруг наблюдает? — с плохо скрываемым любопытством спросила Эри.
— Шар? — Ада замолчала, прислушиваясь к внутреннему голосу. — Он говорит, что любопытной Варваре на базаре нос оторвали… Я не поняла! А… тут нет никакой загадки, Зигор был в этом поселке четыре года тому назад или чуть больше… Ему пришлось убегать в пустыню, чтобы местный атаман его не пристрелил… Девочка — копия Линды, ее дочь, ей три с половиной или около того… Это что же получается?
— Ада, пожалуйста, не говори никому! — поторопилась прервать ее Эри. — И прости, что начала этот разговор…
…Все разбрелись, обустраивая лагерь. Мак присел, опираясь о борт. К нему поднялся Тодор.
— Все нормально?
— Слабость… Физически ничего не болит, но я как будто надорвался, ничего не могу. Шар говорит, что это пройдет.
— Раз шар говорит, значит поправишься, — улыбнулся Тодор. — Но ты в последнее время сам не свой. Ни с кем не разговариваешь, даже от Ады отворачиваешься. Это магия так действует?
— Я же убил кучу народа в том лесу… — Мак вздохнул. — Моя магия не должна убивать, я же создаю новое…
— Ты же не виноват! — попытался подбодрит парня Тодор. — Выбор то был не велик, сбежать, и потом всю жизнь вспоминать об этом, переживая за поселок, или остаться и сражаться. Шансов в битве у нас было мало, прямо тебе скажу. Я сам думал об этом, мы могли бы остаться, но скорее всего все бы там и погибли. Это нелегкий выбор и я решил, что спасти принцессу важнее. А ты сделал по своему… Я как раз об этом хотел с тобой поговорить. Каждый из нас зачастую должен делать выбор и решать, что он должен сделать именно сейчас, свернуть в сторону или броситься в бой, продолжить путь или совершить подвиг. Лучше всего, конечно, было бы не доводить ситуацию до того, что надо совершать подвиг. Тут мы сами виноваты, расслабились, решили, что удачно сбежали от Империи… и ты выбрал подвиг. И сам чуть не погиб.
— Так не погиб же! — возразил подросток. — Но те солдаты в лесу, они же тоже люди, они просто выполняли приказ…
Мак уткнулся взглядом в пол, чувство вины глодало его сильнее физической слабости.
— Если бы можно было их остановить, просто найдя и обезвредив их генералов, то войны заканчивались бы не начавшись… — произнес Тодор. — Но подумай вот о чем. Попав во внезапно появившийся лес и потеряв свои машины, солдаты попытаются из него выбраться. Люди умеют оценивать увиденное и понимать, что происходит, даже простые крестьяне, которых забрали в армию. Особенно бывшие крестьяне, которые живут в согласии с природой! Они быстро поймут, что нельзя вредить деревьям и тогда лианы их не тронут. Я считаю, они просто побросают оружие и попытаются выйти из леса к горам. А там их переловят контрабандисты.
— То есть они не погибнут все, если не будут сопротивлятся? — удивился новой мысли Мак, и это его отчасти успокоило.
— Конечно, нет! — убежденно произнес Тодор. — Граждане Империи вполне разумны, образованы и ничуть не хуже нас. Они быстро догадаются, как выбраться из чащи, а сдаться Республике им все равно придется…
Мак слабо улыбнулся, получалось, что он все же остановил войну. Он глянул на запад.
— А что это так грохочет?
— А, ты же не знаешь ничего… — Тодор присел рядом. — Да, можно сказать нам всем крупно повезло, мы тебя не потеряли. И все в восхищении от того, что ты сделал. Но у любого действия есть последствия…
— Я все сделал правильно! — опять насупился Мак. — Спас поселок, остановил Империю, вернул жизнь на пустоши.
— Да, все так, — согласился Тодор. — Но твой первоначальный план, с распространением оазисов и постепенным заполнением пустыни растительностью, был более мягок, что ли, в большем равновесии с природой. А резкий удар, внезапное катастрофическое изменение, привели и к жутким итогам. В прошлый раз цветущая равнина превратилась в пустыню. Теперь… Видишь тучи на западе?
— Да, и молнии! Но это не я!
— Это не ты, это изменение температурного баланса. Ты не мог этого предвидеть, потому что не метеоролог. Как объяснил Стив, раньше перегретая равнина не пускала вниз холодный воздух с гор, он просто уходил на север, подпираемый снизу теплой воздушной подушкой. Постепенно он прогревался, и это приводило к тому, что над Империей шли теплые и обильные дожди. Для их сельского хозяйства это было большое благо, как ни странно…
— Пустыня помогала Империи? — удивился Мак.
— Да, можешь потом спросить у деда, он подробно расскажет. Сейчас ситуация резко изменилась. Баланс нарушен, природа ищет новую точку равновесия. Разрастающийся лес задерживает воду и тепло, температура на пустошах резко падает. Холодный воздух с гор начинает скапливаться, не уходит на север, давление растет, влага конденсируется в капли, начинаются дожди, ветры закручиваются в смерчи и все это формирует огромную зону настоящего урагана. Воздух над равниной как слоеный пирог, холодный внизу, сухой и горячий чуть выше, холодный и тяжелый, насыщенный влагой наверху. Холодный воздух падает, теплый старается подняться, все это перемешивается как бурлящийся суп в котелке, разбрасывая во все стороны потоки ветра и молнии. Чем шире разрастается лес, тем больше становится ураган.
