Повисшее молчание сохраняется до тех пор, пока мы не выезжаем из поселка. Перед выездом на трассу Мирон неожиданно сбрасывает скорость, съезжает на обочину и резким движением переводит рычаг на паркинг. Внутри что-то нервно сжимается, я заставляю себя развернуться и посмотреть на него.
— До города смысла ждать не имеет, малыш, — мягко произносит Мирон. — Давай сейчас поговорим.
Я разглядываю черную пуговицу на его футболке, вспоминая, как чуть больше суток назад гладила ее. Почему все должно измениться?
— Тати. Ты расстроена. Спроси обо всем, что тебя беспокоит.
Я поднимаю глаза и встречаюсь с ним взглядом. В конце концов, разве есть смысл молчать? Надо прояснить все сразу.
— Ночью… — запнувшись, я облизываю пересохшие от волнения губы. — Зачем все это было?
— Ты про Руса? Тебе не понравилось?
— Ты сказал, что я могу задавать вопросы. Я хочу услышать ответы. Я всегда думала, что у нас с тобой серьезно. То, что мы живем вместе… и твои слова о том, что ты любишь меня. Я всегда думала, что нас с тобой только двое…
— А сейчас ты так не думаешь? — резко перебивает Мирон.
— А разве да? Ты впустил в нашу постель своего друга. Я знаю, что не сопротивлялась, но это все…
— Прежде чем ты продолжишь говорить и задавать вопросы, я скажу одну вещь. Возможно, это упростит наш с тобой разговор. Ты и я — ничего не изменилось. Я словами впустую не разбрасываюсь. Я тебя люблю, и у нас с тобой конечно все серьезно.
Я моргаю глазами, не в силах продолжать говорить. Облегчение, надежда и стойкое непонимание — вот, что я сейчас испытываю.
— Но тогда как…?
— Это просто секс, Тати. Тебе понравилось, мне понравилось. Мы с тобой много всего пробовали, и этот эксперимент по сути мало чем отличается от других. Я бываю груб с тобой в постели, но разве это как-то переносится в нашу реальность?
— Нет…Но это другое. Тебе мало меня одной? Поэтому нужен третий?
Мирон тихо усмехается и трет подбородок.
— Малыш, ты правда думаешь, что мне интересна задница Руслана?
— Я не знаю.
— Я вижу, что для тебя вчерашнее было неожиданностью, но полагал, что степень доверия между нами позволяет не предупреждать о подобном. Я веду — ты подчиняешься, так было всегда и нас обоих это устраивало. Если ты думаешь, что то, что вчера мы разнообразили наш секс появлением еще одного человека, означает трещину в отношениях — ты ошибаешься. Рус ведь не девушка, чтобы у тебя был повод для ревности.
— А ты бы хотел, чтобы появилась вторая девушка? — вылетает из меня.
Мирон так пристально оглядывает мое лицо, что я чувствую, как мир вокруг меня начинает дребезжать. Если он ответит «да», я понятия не имею, как это переживу. Я привыкла, что он только мой. Привыкла думать, что мы проживем вместе долгие годы, поженимся и у нас будут дети. Но что если Мирон так не думает?
— Малыш, если бы я хотел других телок, я мог начать трахаться на стороне. Сейчас мне важно, чтобы ты мне верила, потому что я по глазам вижу, что ты себя накрутила. Меня не интересует никто кроме тебя. И члены тоже не интересуют.
— Тогда почему просто не оставить все как есть?
— Я думал, тебе понравилось.
Я чувствую, как мое лицо заливается краской и отвожу взгляд, не в силах ни подтвердить, ни опровергнуть это заявление.
— Малыш, я до монаха никогда не дотягивал, поэтому отвечу прямо: для меня ты самая охуенная, и твое тело для меня… как бы сказать… В каком-то роде зависимость, фетиш. Мне нравилось видеть, как тебя хочет Рус и как ты ему сосешь. Мне нравилось это лишь потому, что я в тебе уверен, и в нем тоже. Но хера с два я дам ему подойти к тебе за пределами спальни. Если покопаться, то интернет наверняка подберет этому термин, назовет отклонением, но мне, честно говоря, плевать. Главное, чтобы это устраивало нас двоих.
— А у тебя уже было подобное? С Русланом?
— Ты думаешь, если мы дружим, то обязательно должны делить девок? Нет, это первый раз случилось. И собственно никакого плана не было. Все вышло почти спонтанно. В сауне я его предупредил о границах.
И хотя я сама задала этот вопрос, сейчас испытываю потребность перевести тему на ту, где не фигурирует имя Руслана.
— А еще с кем-то у тебя было?
— Что? Тройник?
— Да.
— Малыш, ты ведь не маленькая. Я к двадцати годам столько девок перетрахал, что иногда тошнить начинало. Тройники у меня были, но всегда только с девушками.
Я чувствую растерянность. Столько информации, противоречащей всему, что я знала раньше. Я была уверена, что если мужчина позволяет другому прикасаться к его девушке, это означает, что она для него ничего не значит, но сейчас Мирон утверждает обратное. А я так привыкла ему доверять.
— Чего ты боишься, малыш? Скажи мне.
— Я боюсь, что после этой ночи ты не сможешь воспринимать меня всерьез, — опустив глаза себе на колени, озвучиваю свои давние страхи. — Что я тебе интересна только из-за экспериментов, и когда тебе надоест, ты спишешь меня как бракованный товар и женишься на той, кто почище и больше тебе подходит.
Нахмурив брови, Мирон щурится, его тон становится почти раздраженным.
— И кто вбил тебе в голову такую херню?
— Многие так считают. Например, твой отец.
— Я давно не маленький мальчик, Тати, и от чужого мнения не завишу, впрочем также как и от отцовских денег. Мне глубоко похер, что там все считают. О женитьбе я в принципе пока не думаю, но если когда-то я к этому и приду, то точно не стану выбирать жену по статусу. Мой выбор ты, и ты меня устраиваешь такой какая есть, — его ладонь ложится мне на колено, скользит выше и сжимает. — Моя персональная шлюха, женщина, которую я люблю.
Несмотря на то, что паззл до сих пор не сошелся у меня в голове, груз, сдавивший грудную клетку, начинает отпускать. Легко верить тому, кого любишь. А Мирона я очень люблю.
____
друзья, спасибо за дебаты. Для понимания хочу отметить, что черно-белых героев в книге не будет. Я хочу сделать их максимально живыми, и надеюсь, что вы сможете со временем перекроить свое мышление в эту сторону, то есть воспринимать их как живых людей, с учетом их статусов и нарисованных мной характеров. Конечно, в коммах мы все с шашками наголо: "ой, да и что что он красивый сын депутута и она его любит. Вот я бы после такого сбежала. " Наши женщины годами с равнодушными мужьями живут, и никто никуда не сбегает. В общем, давайте опираться не на картонные представления о женском достонстве. а на реальность. Спасибо)
Глава 13
Сегодня я впервые за долгое время просыпаюсь без будильника. Судя по тому, что я чувствую на себе руки Мирона, еще нет и шести. Я осторожно высвобождаюсь из его объятий и, стараясь не шуметь, иду в душ. Возле дверей останавливаюсь, не удержавшись от того, чтобы оглянуться и посмотреть на него. В последние два дня Мирон приезжал домой после полуночи, когда я уже спала, и все это время у нас не было секса. Тревога, приглушенная нашим разговором в машине, вновь поднимает голову: даже температура тридцать девять не была для него поводом сделать перерыв.
