Что верно, то верно. Более преданного стае оборотня сложно и найти.
– Ладно, Анатолий Николаевич. С делами мы пока закончили. Рита ваша как?
– Плохо, Руслан Александрович. Врачи не могут сказать ничего определенного. Мнутся, руками разводят.
– Тогда, вот что, передай Ирине, пусть собирается. Поедут в Мюнхен. Там хорошая клиника есть, я договорюсь, их примут. Не верю, что ничего нельзя сделать. Пусть нормальные врачи посмотрят.
Черт, а голова кружится, как с похмелья. И белые круги перед глазами плывут. Не хватало еще в обморок грохнуться!
– Руслан Александрович!
– Все, Анатолий Николаевич, иди. Успокой жену и дочку. С ними Игорь отправится, все сделает в лучшем виде. И, да, о расходах не беспокойся, все оплатим.
Чернов как-то неловко утер глаза и кивнул.
– Спасибо, Руслан Александрович.
– Спасибо скажешь, когда дочку на ноги поставим. Иди.
Я смотрел на Чернова, пытаясь разогнать мутную пелену, застилающую зрение.
– Поправляйтесь, Руслан Александрович.
Дверь тихо закрылась за «консильери».
Я дождался, пока обнадеженный отец выйдет из комнаты, и подошел к окну. Вид старых сосен привычно согрел душу.
– Сергей!
Охранник возник на пороге мгновенно.
– Передай Игорю, чтобы зашел. И еще… Марию нашли?
– Да, босс. Я распорядился охрану к ней приставить.
– Она… С ней все в порядке?
– В полном.
– Отчет есть?
– Обижаете, Руслан Александрович. Ребята каждый ее шаг фиксируют.
– Ладно, принесешь все, что есть.
– Уже.
Передо мной на стол легли фотографии.
Вот она, беглянка. На фото видна вся ее жизнь. Старый пятиэтажный дом, из тех, сталинских, с высокими потолками. Обитая дерматином дверь. Усыпанный листьями двор. Музыкальная школа. Магазины. Еще один старый дом.
– Это что?
– Тут ее свекровь живет. Маша к ней как на работу ходит. Продукты приносит, убирается. Иногда выводит погулять. Дамочка сама плохо передвигается, но характер крепкий. Учитель с многолетним стажем.
– А муж? Они не разошлись?
– Разошлись, но к свекрови Мария так и ходит.
– А он?
– А он вокруг круги нарезает, пытается вернуть, – хмыкнул Сергей.
– Ясно.
Мари. Со всех фотографий на меня смотрели ясные голубые глаза. Безмятежные, счастливые, чистые. И нежное лицо…
Вот она идет по парку. В руках объемная сумка, на шее небрежно повязанный шарф. Грустная. Задумчивая. Небольшая складочка залегла между бровями. А вот улыбается какому-то ребенку. Поправляет ему шапочку.
– Племянник, – понял мой безмолвный вопрос Сергей. – Сын сестры. Вообще-то, их двое. Еще девочка есть, младшая. Маша с ними часто гуляет.
Да, точно. Вот и девчушка. Смешная. На Мари похожа.
– Руслан Александрович, что дальше? Продолжать наблюдение?
– Продолжай, Сергей. Только пусть парни подальше от нее держатся.
– Обижаете, босс. Мы же все понимаем.
– Ну вот и понимайте. Молча. Все, свободен. Игорю скажи, пусть зайдет.
Следующие полчаса были заняты делами. Разговор с Гариком, разбор бумаг. Вечером предстояло встретиться с членами клана, нужно было хорошо подготовиться. Мы выходили на новый уровень, и малейшая ошибка могла стоить жизней многих.
Я просматривал документы, делал пометки, прикидывал варианты. Но из головы так и не шла проклятая блондинка. Ох, Мари… Трудно тебе придется, когда мы встретимся. Неустойка-то выросла. И платить тебе придется с процентами. Долго и о-очень убедительно.
При мысли об оплате… и ее способах… пах мгновенно затвердел. Да чтоб тебя! Как подросток озабоченный. Околдовала меня эта девчонка, что ли? При одном только воспоминании, все внутри в узел скручивается.
И ведь когда ее впервые увидел, ни за что бы не подумал, что девка – огонь. Сидела себе скромница, глазищами огромными хлопала. Видно же было, что чистенькая, неопытная. Из-под напускной бравады скромница и отличница проглядывала. Сам не знаю, что меня тогда зацепило. Может, вот это несоответствие и сработало.
А когда попробовал ее…
Тоскливый вой зверя прервал счастливые воспоминания.
Да уймись, ты! Мне только твоих страданий не хватало!
Волк обиженно затаился. Паразит. Сколько времени молчал, не лез в мою жизнь, а теперь, гляди, разошелся! Воет и воет.
Мари, в чем твой секрет? И как надолго хватит моего интереса?
Разумеется, я понимал, что девочка всего лишь затронула основной инстинкт. Чем больше сопротивляется добыча, тем забавнее с ней играть. Если бы она сразу сдалась и попыталась меня окрутить, я бы и трех дней не выдержал. Проверено. А вот ее строптивость… Да, она сумела заинтересовать. И волку понравилась. Знать бы только, как надолго? Не хотелось бы разочаровываться слишком быстро.
Не буду торопиться. Пусть пройдет какое-то время. Пусть беглянка потешится иллюзиями. Уйти от Берцева… Смешная. Только я решаю, кого и когда отпустить.
– Руслан Александрович, что ж вы на ногах? Вам лежать надо, голубчик. С аконитом не шутят!
А-а, Олег Иванович пожаловал. Сейчас начнет нудеть.
– Я в порядке, док.
– Это вам только кажется, Руслан Александрович, – укоризненно посмотрел на меня старик.
Никто не знал точный возраст Раевского. Когда я только родился, он уже был стар. Судя по обмолвкам врача, он помнил еще первую мировую, и революцию, и коллективизацию. Не многим из нас удается дожить до столь преклонных лет. Все же, специфика оборотнической жизни не располагает к мирной старости.
– Все-то, вы, голубчик, торопитесь, – ласково произнес врач. – Послушайте старика, Руслан Александрович, – продолжал уговаривать он. – Вам отлежаться надо, хотя бы недельку. Яд я вывел, но нужно поберечься. Организм ослаблен, надо дать ему возможность окрепнуть. Вы же понимаете?
– Олег Иванович, я все понимаю, дорогой, но нет у меня времени лежать. Дела не ждут.
– Вот так всегда, – покачал головой врач. – А потом мне вас откачивать придется. Ладно, давайте, голубчик, я вас осмотрю.
Началось. Теперь не отстанет.
– Ну-ка, рубашечку расстегните, – доставая фонендоскоп, распорядился Раевский. – Так, вдохните. Ага… Отлично. Глубже… Замечательно. Повернитесь.
Пришлось терпеливо выдержать осмотр. Это легче, чем спорить с упертым стариком. Хотя, свое дело он знает. Сколько раз меня на ноги ставил.
– Ну-с, молодой человек, надеюсь на ваше благоразумие. Два дня отлежитесь, и будете как новенький.
