– Отпустите, – буркнула я, выбираясь из его объятий. – И вообще, вам лучше лечь. Иначе кровотечение откроется.
– Значит, говоришь, уродина? – словно не слыша меня, задумчиво произнес Горн.
– Лягте, милорд.
– А это даже забавно, – хмыкнул граф. – Теперь матушка убеждена, что слухи о моей близкой кончине сильно преувеличены.
– Если вы сейчас же не ляжете, эти слухи станут реальностью, – сердито фыркнула я.
Поганец! Выставил меня девицей легкого поведения и доволен!
– Ладно, уймись, – усмехнулся больной. – Помоги мне лечь.
Ага. Как геройствовать, так сам, а теперь на жалость давит…
Я уложила Горна, подоткнула подушки и напоила его отваром.
– Желаете что-нибудь еще, милорд?
Мне с трудом удалось сдержать сарказм.
– Сходи к Каллеману, скажи, пусть зайдет.
– Один? Или с вашей матушкой?
– Один. И принеси мне зеленых яблок.
Ничего себе! Неужели, к графу возвращается аппетит? Это хорошая новость. Нет. Это просто чудесная новость! Ради нее я даже его недавнее нахальство готова забыть!
– Слушаюсь, милорд.
Я кинула на своего пациента довольный взгляд и отправилась выполнять поручение.
* * *
Каллемана с графиней застала в гостиной за тихой беседой.
Они сидели в креслах, маг что-то говорил, леди Горн слушала и задумчиво кивала, а потом до меня донесся ее вопрос:
– Эрикен, может быть, ты проведешь Хьюго в замок?
– Боюсь, Дерек будет против, миледи, – покачал головой Каллеман. Выглядел он серьезным и озабоченным. Мне порой казалось, что маг совсем разучился улыбаться. А может, и не умел никогда.
В этот момент, он повернулся и увидел меня.
– Чего тебе, Кэтрин?
Каллеман уставился напряженным взглядом.
– Лорд Горн просил вас зайти, милорд.
– Одного?
– Да, милорд.
Женщина едва заметно нахмурилась, и маг тут же поторопился ее успокоить:
– Леди Камилла, это ничего не значит. Я уверен, Дерек обязательно захочет с вами увидеться. Дайте ему немного времени.
– Иди, Эрик, – не отвечая на его слова, грустно улыбнулась леди Горн. – Не заставляй моего сына ждать.
Я посторонилась, пропуская Каллемана, и собиралась выйти вслед за ним, но графиня неожиданно окликнула меня:
– Кэтрин, ты не могла бы остаться ненадолго?
– Да, миледи.
Я чуть склонила голову, с непроизвольным интересом разглядывая подол элегантного серого платья графини, тонкие шелковые чулки, остроносые туфли на небольшом каблучке.
– Подойди ко мне, – приказала леди Горн. Голос ее звучал тихо, но в его интонациях мне почудилось напряжение. – Скажи, правда, что лорд Горн умирает? – дождавшись, пока я встану перед ней, спросила она.
– Доктора полагают, что да.
– А ты? Как считаешь ты?
Графиня впилась в меня взглядом.
– Я всего лишь сиделка, миледи, – как можно смиреннее сказала в ответ.
– Но Эрик говорит, что ты сумела поставить его на ноги.
– Лорд Каллеман преувеличивает, миледи. Его рана зажила без моего вмешательства.
– И все-таки, – леди Горн снова пытливо заглянула мне в лицо. – Ты же можешь предположить…
– Я надеюсь, что Единый будет милостив к лорду Горну.
Мне не хотелось поддаваться непреодолимому желанию рассказать графине все, что знаю. И даже то, чего не знаю.
Взгляд ее глубоких черных глаз вынуждал меня сделать это, но я держалась. Проклятая магия… Видно, у матушки графа что-то вроде ментального дара. И сейчас она пытается применить его ко мне. «Корабли лавировали-лавировали, да не вылавировали». Сосредоточенная на том, чтобы правильно выговорить фразу, я смогла преодолеть чужое влияние. Этому фокусу меня научил Жиль – старый картежник из «Серой Утки». Жильберу не раз доводилось играть с одаренными, и он знал много всяких приемчиков, помогающих справиться с незаметной «промывкой мозгов».
– Кэтрин, ты должна сказать мне правду, – мягко произнесла леди Горн.
– Я делаю все возможное, чтобы лорду Горну стало легче, но я не могу обещать, что милорд поправится.
– Но вы с ним…
Графиня не договорила.
– Если у него хватает сил на…
Она снова не стала заканчивать свою мысль.
– Разумеется, ты понимаешь, о чем я.
Леди Горн посмотрела на меня выжидающе.
– Это не то, о чем вы подумали, миледи. Я просто помогала милорду лечь.
– Ах, ну да. Теперь это так называется, – тонко усмехнулась графиня.
Она замолчала и отвернулась к окну. Несмотря на возраст, леди Горн была очень красива.
Белая, почти фарфоровая кожа, высокие скулы, тонкий точеный носик, пухлый капризный рот. Лишь небольшие морщинки в уголках глаз, да проницательный, умудренный опытом взгляд выдавали в ней много пожившую женщину.
– Можешь идти, – неожиданно сказала она и небрежно махнула рукой, словно прогоняя надоедливую муху.
Похоже, графиню расстроило мое нежелание «сотрудничать». Но тут уж ничего не поделаешь. Откровенничать я не люблю, да и, если честно, не умею.
– Миледи, – я коротко поклонилась и поторопилась покинуть гостиную.
* * *
На втором этаже было тихо. В пустынном коридоре мои шаги отдавались глухим эхом. После того случая, когда мне померещилась какая-то тень, я все время непроизвольно ожидала неведомой опасности, но ничего не происходило.
Я остановилась возле двери. Маленькая щель, заманчиво светлеющая в проеме, предлагала подойти поближе и послушать, о чем говорят Каллеман и Горн. Думаете, я отказалась? Ничего подобного! Прильнув к стене, замерла и затаила дыхание.
– И что? Совсем никаких сведений? – послышался хриплый голос Горна.
– Не то чтобы совсем никаких, – глухо произнес Каллеман. – Ее родители действительно проживали в Ютланде, умерли во время эпидемии виры.
Ого! А вот это уже интересно! С чего бы магу интересоваться моим прошлым?
На душе стало неспокойно. Если Каллеман докопается до правды…
– Тогда что не так? – спросил Горн. – Ведь что-то тебя насторожило?
– Не знаю. Вроде все сходится, но кое-какие мелочи выбиваются из общей картины. Судя по рассказам тех, кто знал Кэтрин Стоун раньше, девушка всегда была скромной и молчаливой. И не вызывала особого интереса, чего не скажешь о той Кэтрин, которую мы знаем.
Рес! Рес-рес-рес! Я плотнее прижала к себе вазу с яблоками. Чтоб этому въедливому магу! И сиятельству вместе с ним!
