Вэлиан кивнула, она совсем забыла об этом, разучилась пользоваться магией в повседневной жизни, и ведь баланс уже восстановилась больше чем наполовину. Скоро она сможет швыряться молниями, легким движением пальцев создавать иллюзии, как в той сказке у одного из народов про девушку-лягушку. Оригинальные сказки у славян надо сказать: девушки-лягушки, девушки-птицы, девушки-змеи еще. Вэлиан поежилась — змеи, представить только эту радость, когда от тебя шарахаются в разные стороны.
— Я пошла переодеваться.
— Сфотографируйся! — потребовала Веспера.
Что? Ах это! Показала Вэлиан ей как-то мгновенные фотографии на смартфоне и распечатала парочку. Гнома осталась в восторге, просила даже прикупить ей такую штуку, но потом передумала, как его зарядишь? Куда фотографии скинешь и, главное, как их распечатать?
И в их мире есть художники, кто красками рисует, кто углем, кто-то выводит рисунки магией воздуха преображая свет, раскладывая его на спектр. Кто-то делает мгновенные изображения, но они бесцветные, выжигая их на плотной бумаге. Вэл не сильна в рисовании и, как следствие, в живописи. Хотя, вроде как, положение обязывает. Музыка — это да, а кисточкой махать, ну, уж нет. Кстати, это благодаря маме произошло такое неприятие к краскам, она то может часами стоять вырисовывать, дожидаться нужного момента, а у Вэл на это терпения не хватало.
Она вручила гноме телефон, та уже знала, что и как, поэтому легко справилась с задачей, поставив съемку на ряд беспрерывных фотографий.
— Кружись! — потребовала она.
Вэл скинула туфли и покружилась, танцевать она любила (с этим, хвала Богам, все в порядке), но завтрашнее мероприятие все равно вгоняло ее в тоску, даже с заманчивой возможностью потанцевать. Где дракон? Скоро они там?
— Чему это ты улыбаешься? — Веспера протянула ей телефон, — не забудь распечатать и рамочку купи!
Вэл остановилась, вьющиеся волосы красиво разметались по сторонам, темные глаза блестели.
— Хочу дракона позвать. Брось его на кровать, — она кивнула на телефон, а потом обратилась к матери, — Мам, помоги расстегнуть платье, я не дотягиваюсь своими коротенькими ручками.
Винита только приподняла бровь, она уже давно перестала обращать внимание на такие фразы, ну, не быть ей такой никогда. Вот на Нарэйн, она очень похожа, сходство практически стопроцентное, только глаза карие, как угольки. И характер другой, у Нарэйн он был взрывоопасный, а вот Вэлиан только и получила, что от нее тягу к путешествиям.
— Он согласится, слышала я, как он отстаивает тебя. Это не просто так, — шепнула она девушке, которая только удивленно приподняла брови, глядя на гному, а та только кивнула, подтверждая слова эльфийки.
* * *
Я устала читать, как до этого умаялась, накладывая макияж под то и дело сомневающимся взглядом мамы, кружится в платье тем более.
— Вэлиан, платье такое нежное, а эти тени, они слишком вызывающие.
— Мам, иначе, я буду бледным, безликим манекеном, на который натянуто платье. Тени мерцают, и они полупрозрачные, я уже трижды переделала макияж, то тебе ярко, то тебе темно, то вот как сейчас вызывающе.
Мама сдавать тоже не собиралась, отвечая тихо, но твердо.
— У тебя глаза темные и вся ты такая яркая, ничего не будешь. Тогда и платье надо было другое брать, как на похороны — черное или красное, и чтобы сверху закрытое, а тут столько всего. И не психуй, выпустит он его не съест, отец не дракон в конце концов.
Столько всего — это грудь, которую видно, но все прилично, ничего не вываливается, открытые плечи и ключицы, а еще оно без рукавов, но для мамы этого много, слишком много открытого тела. Я держала себя в руках, как заклинание повторяя: «спокойно Вэл, это мама».
В итоге, сделаю так, как хочу я. Она отвела душу, поиграв со мной в куколки, но это мне надо будет идти на бал, и я не она.
— Драконы не едят людей, — нравоучительно заметила я, улыбнувшись ее замечанию и своему воспоминанию.
— А эльфов? — также серьезно спросила она меня.
— Об этом я не додумалась спросить, но говорил, что девушек он не ест.
Веспера смеялась над нашей такой привычной перебранкой, в самом деле, в чем не явлюсь, все матери не так. Кроме свитеров, они ей всегда нравятся.
— Так это он говорил про хорошеньких, а про некрасивых, наверное, ничего не сказал?
По поводу них ничего. Он вообще так замечательно делает комплименты, от слов «не как все». Хорошо, что мама не спрашивает меня о подробностях нашего с ним знакомства, многое утаить от нее я бы не смогла.
Часа три они там просидели с момента моего прихода, а в итоге, все четыре. О чем можно говорить четыре часа? Я с Эланис столько не болтаю!
Когда щелкнула дверь отцовского кабинета, я еле удержала себя от того, чтобы не вскочить и не понестись им на встречу, вместо этого заставив себя сидеть в кресле, вчитываясь в ускользающие от внимания строки книги. Спроси меня кто, о чем она? Я не отвечу.
И еще, я девушка, я эльф, исполненный достоинства, там будет отец, что мгновенно пронзит меня взглядом из-за моей ребячливости и непосредственности, и еще на мне платье, в котором скакать совсем неудобно, не бальное, домашнее, но тем не менее, в таких «плывут», грациозно ступают, но уж никак не несутся.
Я и мама поднялись почти что в синхронном движении, откладывая книги. Она смотрела на мужа, а я смотрела на дракона. Сначала, конечно, на отца, который был… спокоен и кажется, что промелькнуло в его первой эмоции к маме: облегчение и в тоже время озадаченность. Но все очень быстро исчезло.
«Боги! Спасибо вам! Все живы здоровы, никто не взбешен!»
По Сфайрату не было видно, что он утомлен, скорее, что он весьма доволен. Доволен? Я расстроилась. Помучила его называется!
— Привет, как посидели?
Я продолжала вглядываться в него. Дракон улыбнулся и пожал плечами, окидывая меня быстрым взглядом.
— Очень хорошо. Мэол Бэаквуа отличный собеседник и рассказчик.
И он не дождался, когда я отвечу хоть что-то, оставив меня выпадать в осадок этой последней характеристики. Они ведь за столом едва ли не разряды в друг друга начали пускать. Хорошо, отец чего-то добился своим поведением, но чего? Не понравится же он ему в конце концов хотел! Так, он смотрел, что Сфайрат из себя представляет, и как отреагирует на его слова по поводу меня. Как он реагировал? Временами резко, сдерживая ярость, но в основном очень сдержанно и защищал меня. Он хотел знать, как Сфайрат относится ко мне?
Дракон повернулся к маме и выразил ей благодарность за чудесный ужин, восхитился красивым домом и великолепием интерьера, а также ее компанией, извиняясь за резкие слова во время ужина. Он передо мной лишь раз извинился! И то, когда понял, что это полный перебор!
Наконец, когда все закончили с восторгами, вежливыми и великолепными в своей витиеватости речами, и закончили прощаться, мы остались с ним вдвоем. Можно было обижаться второй раз! Капризно? Да! Это нечестно.
