— В гараже все равно есть запасные машины.
— Но постепенно можно добраться до кабриолета, — он кивает, закусывая нижнюю губу, и смотрит на меня заговорщическим взглядом. — Вещам нужно время, чтобы случиться.
Он намекает на очевидное, и я вновь проигрываю той очаровательной легкости, с которой он смотрит на жизнь... Или только делает вид, что смотрит, чтобы успокоить меня.
Так или иначе я киваю ему.
— Уже на месте, — Паша указывает на первое здание в веренице стеклянных бастионов. — Нервничаешь?
— Нет, привыкла. Это всего лишь формальность, можно было ограничиться пресс-релизом, но уже так заведено… Два часа повторяющихся вопросов, и я свободна.
— Я дождусь.
— Будешь здесь?
— Я знаю парней на третьем этаже, из охраны. Закину коробки и спущусь к ним.
— Ты так легко заводишь знакомства, — я всегда искренне удивлялась, как Паша с двух фраз умеет построить диалог и даже погасить конфликт на подступах. — Люди к тебе тянутся, ты замечаешь?
Он лишь пожимает плечами, да и вопрос во многом риторический. Павел отщелкивает мой ремень, а после крепко сжимает мою ладонь.
— Через два часа, — произносит он, и я замечаю, как его глаза меняют оттенок, становятся крепче и темнее. — Я буду в холле, скорее всего.
— Я позвоню.
— Тогда ближе к сердцу.
Он снимает со спинки сиденья пиджак и достает из него сотовый, который перенаправляет в нагрудный карман рубашки. Ближе к сердцу, да… Вот что с ним делать? С его красивыми жестами? Они выглядят так искренне и естественно, что он летально прекрасен в такие мгновения. В нем столько мужской силы и с первого же взгляда чувствуется внутренний стержень, что ему не нужно выбирать резкие выражения и строить брутальное лицо.
Наоборот, он может позволить себе быть шелковым. Строгий покрой все равно не спрячешь.
— Ты романтик, — я смотрю на него и с трудом могу принять тот факт, что мне сейчас прощаться с ним и уходить.
— Всё хуже… я бесстыдный романтик.
И он подмигивает мне самым бесстыдным образом. После чего соскальзывает взглядом еще крепче на мои губы, как тогда в кабинете. Он забывается на мгновение, а мне становится так тесно в груди, что два часа уже кажутся вечностью.
К счастью, это не первая моя встреча с журналистами, и меня спасает автоматика. Я делаю то, что делала много раз, хотя думаю о совершенно другом. Мои мысли так далеко, что даже удивительно, что я не сбиваюсь в ответах и улавливаю куда течет общая беседа.
Новый проект, посвященный иппотерапии...
Цифры за прошлый квартал…
Фотоотчеты с детских игровых площадок…
Я зачитываю выученные строчки пресс-релизов и сдержанно улыбаюсь, как учил меня преподаватель по ораторской речи. Я люблю свою работу, но не люблю прессу. А сейчас еще сложнее, потому что я не могу остановиться и выбросить Пашу из головы. Даже уговоры чуть потерпеть не действуют. После двух лет осторожных взглядов и еще более осторожных разговоров происходящее напоминает бурный поток, который наконец нашел лазейку. Набрал силу и теперь ни за что не потечет вспять.
Это невозможно.
Я хочу думать только о нем, вспоминать его по-мужски красивое лицо с обаятельной расслабленной улыбкой и вкрадчивый голос, которым он умеет творить настоящую магию. А его руки… У меня перехватывает дыхание, стоит на мгновение представить, как они вновь окажутся на моем теле.
Зайдут дальше. И дальше.
Господи...
Я позволю ему, потому что иначе сойду с ума. На грани потребности — физической, душевной, сумасшедшей, да какой угодно, но мне нужно, чтобы он дотронулся до меня по-настоящему. Я хочу почувствовать его так, как не чувствовала ни одного мужчину в своей жизни. Он уже другой, ничего общего с тем, что было у меня прежде.
А что у меня вообще было? Дима. Мой первый и единственный мужчина. То ли смеяться, то ли плакать, но у меня просто-напросто нет другого опыта, и я ведь успела смириться, что так будет всегда. И плевать, что мне легче называть его Дмитрий Олегович, будто официальное обращение может остановить его и сделать хоть чуточку чужим.
Чужой единственный.
Я бы очень многое отдала, чтобы он стал чужим. Исчез из моей жизни и той встречи в ресторане никогда бы не произошло. Я с ним уже восемь лет и с каждым годом становится хуже, я вызываю в нем все больше раздражения и желания отыграться. А я не могу придумать ничего кроме, как привыкать пригибать голову ниже и пересекаться реже.
Мы уже не пересекаемся в постели, хотя это как раз выбор мужа. Он не дотрагивался до меня больше года, и тут я ему благодарна всей душой. Он отстал от меня и недавний намек, что он может соскучиться по мне, стал первым за долгое время. Не знаю, что на него нашло, мне казалось, я давно не вызываю в нем даже самого примитивного желания.
Не дай бог всё начнется снова… Я не выдержу.
Я поправляю наручные часы и смотрю за секундной стрелкой, что рисует ровный круг по циферблату. Мысли нечаянно коснулись мужа, и мне нужно отвлечься, чтобы выдохнуть. Так кстати слово берет помощник, и моей запинки никто не замечает. Хотя Паша бы заметил, если бы был рядом.
Паша.
Да, назад. К нему.
В сумке лежит сотовый, который я уже хочу взять в руки. Я знаю, что как только с последними формальностями будет покончено, я наберу его и попрошу забрать меня. Наверное, мы вернемся в мой номер. У меня вечером еще одна встреча, но у нас точно будет два или, пожалуй, три часа.
Это же не так мало? Я боюсь загадывать и отвлекаю себя тем, что Паша будет за рулем. Даже когда мы выйдем из машины. Он всё сделает правильно, и мне совершенно не о чем беспокоиться, он крепко возьмет меня за руку и поведет за собой. Кому еще довериться, если не ему?
Интересно, какой он? Когда берет и когда ласкает…
Тише, так никакой концентрации не хватит. И я вдруг понимаю, что все же нервничаю. Когда начинаю думать о том, как давно до меня не дотрагивался мужчина и что за мужчина это был. Я боюсь показаться холодной или странной, отталкивающей. Глупости и женские сомнения, которыми можно извести себя за пару минут. И всё из-за того, что Паша далеко. Я теряю его согревающую уверенность и со временем проваливаюсь в то, что из моей жизни сделал Дима.
— Совместное фото, — шепчет помощник мне на ухо, подсказывая, что мы добрались до последнего пункта программы.
Скоро.
Так какой он? Когда берет и когда ласкает…
Павел ждет меня в холле, как обещал. Он отрывается от стойки и поворачивается ко мне корпусом, наблюдая, как я иду ему навстречу. Я же кусаю губы, чтобы не расплыться в счастливой улыбке у всех на виду, потому что его лицо действует на меня самым безотказным образом.
