— Как прошло? — спрашивает он и шагает ко мне, но тут же уходит чуть вперед, как положено охраннику.
— Отлично, — я отвечаю в его широкую спину и иду за ним. — Только очень долго.
Автоматические ворота выпускают нас на улицу, где уже во всю дышит солнце и кажется, что на календаре жаркий июль. Мы спускаемся к первому ряду парковочных мест, где я вижу наш черный внедорожник. Паша по привычке тянется к задней дверце, но останавливается, задумываясь о выборе.
И все же открывает заднюю. Я киваю ему, понимая, что лишние пересуды нам не нужны. Мало ли кто увидит, как прочитает и кому потом поспешит доложить. Мы позволили себе шальную вольность утром, но возводить ее в опасную привычку не стоит.
Мы без этого рискуем… И так страшно, почти что безнадежно, что лучше не задумываться. Это ведь чистое безумие, которому мы поддаемся, хотя прекрасно понимаем, как мало шансов, что это может закончиться хорошо. Их почти что нет.
Поэтому я запрещаю себе думать, а позволяю вещам случаться, как предложил Паша. И всё происходит именно так, как я представляла себе на пресс-конференции — я иду за ним шаг за шагом и чувствую, как нарастает мой пульс.
Сильнее с каждым ударом.
И он стучит в висках, когда Паша подводит меня к двери моего номера. Я не помню дорогу, которая привела меня сюда, да это и неважно. Вообще всё теряет важность, когда он мягко дотрагивается до моей ладони, чтобы забрать электронный ключ. Он решает открыть дверь сам, чтобы сделать это с первой попытки, а не с пятой.
— Ольга, — зовет он и раскрывает дверь.
Я переступаю порог и дожидаюсь щелчка, с которым загорается освещение. Паша не включает верхний свет, оставляя лишь приглушенную подсветку. Шторы все равно не задернуты, и солнечный свет льется в комнату через высокие окна.
— Ты нервничаешь, — произносит Паша за моей спиной, — я чувствую.
Я оборачиваюсь, чтобы придумать правильный ответ, но он вдруг оказывается совсем рядом. Последний шаг и мужчина тягуче проводит ладонями по моим плечам, согревая кожу, и уверенно прижимает к себе. Все так мягко и чарующе приятно, но мне все равно кажется, что я куда-то падаю. Буквально проваливаюсь, раскинув руки в стороны, и не хочу останавливаться.
— И ты дрожишь, — Паша разворачивает меня в своих руках и уводит широкие ладони на спину, сминая ткань моего пиджака.
Она слишком толстая и грубая, как оказывается, потому что мне хочется чувствовать его ближе и острее. К счастью, его рубашка тоньше, и я угадываю, как напрягается его каменное натренированное тело и какой сумасшедший жар исходит от него. Он уже на моей коже, распускается и заставляет шумно выдыхать, ловя онемевшими губами недостаточный воздух.
Да, мне мало воздуха. Мало его. И слишком много одновременно. Я ведь едва стою на ногах… Стою ли? Паша так крепко держит меня, забрав весь вес, и плавно проводит пальцами, которые уже поднырнули под мой пиджак.
— Ничего не бойся, когда я рядом, — произносит он и смотрит так глубоко и откровенно, что я понимаю, что запомню это мгновение на всю жизнь.
Особенно теперь… Когда Паша наклоняется вперед и накрывает жесткими губами мои губы. Он сминает их первым касанием, проигрывая проснувшемуся дикому желанию, но потом проводит с нежностью. Он поднимает руки выше, давая мне надежную почти что стальную опору, и напирает сильнее, чтобы сделать поцелуй крепче. Я сдаюсь и размыкаю губы, впуская его.
Господи… Да.
Да.
Его горячая ладонь надавливает на основание шеи, а мощные бедра упираются в мои. Я теряюсь, цепляясь за его покатые плечи, и отдаюсь бесконечной ласке без остатка. Впускаю его глубже и угадываю мужские рванные выдохи, которые приходят жаркими толчками. Чувствую его сумасшедший терпкий вкус, от которого кружится голова, а на место мыслей приходит густой туман с электрическими всполохами. Ослепляющие вспышки желания и нестерпимой жажды… Я судорожно тянусь к нему и хочу уже почувствовать кожей к коже.
Мне нужно. Я больше не могу…
— Паша, — я с трудом отрываюсь от его губ и выдыхаю его имя ему в шею, которую тут же целую.
— Иди сюда, — он подхватывает меня на руки и разворачивается в сторону спальни.
Глава 8
ПАВЕЛ
Я чувствую ее сбитое дыхание над воротом рубашки, теплые касания воздуха расходятся по коже и запускают ток дальше. Жарко и молниеносно. Я сжимаю ее крепче, на грани позволительного или все же заходя за предел, и слышу, как девушка выдыхает с томным стоном. Черт… Как спусковой крючок. Я больше не вижу дорогу и делаю шаги на автомате. Один за другим, в другую комнату.
Только, как назло, номер огромный и в нем можно заблудиться. Особенно если не смотреть под ноги и идти на ощупь. А по-другому не получается, когда она обнимает мои запястья и помогает держать себя крепче. Она как будто боится, что я отпущу или вообще исчезну, и заплетает надежные узелки на моем теле.
— Паша, — она шепчет мое имя, а на меня это действует так, будто ничего сексуальнее не слышал в жизни.
Так и есть.
Черт возьми, так и есть!
— Сейчас, да… сейчас.
Мои пальцы на ее теле. Она больше не ловит забывшиеся руки и не пытается меня остановить, пугаясь того, что будет завтра. Нет, это в прошлом, и я слышу ее искреннее согласие. В мутном взгляде. В умиротворенной улыбке. В дрожащем теле, которое реагирует на каждое мое прикосновение.
Так остро и искренне, что я не верю, что так может быть.
Она настоящая?
Моя?
В ней столько затаенной нежности, что меня сносит напрочь. А ведь я что-то говорил себе на пороге и давал умные советы, каким лучше быть с ней и как правильно себя вести. Но это вдруг теряет всякий смысл. Я не помню, что было секунду назад и вряд ли вспомню в ближайшее время. Я могу думать только о ней и о том сумасшествии, что происходит между нами. Я не помню, когда в последний раз испытывал подобное, чтобы мощным и одновременно мягким ударом сбивало с ног и выкручивало дыхание наизнанку.
Испытывал ли?
Я глубоко целую ее, пробуя на вкус снова и снова, и Ольга откликается и тянется ко мне навстречу. Хотя ближе уже невозможно, я так остро чувствую ее тугое тело, что угадываю легкую дрожь и каждое смазанное движение.
Она то ближе, то дальше.
Все-таки рвется куда-то.
— Не бросай меня, — произносит она, когда замечает, что я каким-то чудом донес ее до кровати.
— Не буду, — я улыбаюсь и заглядываю ей в лицо, наклоняясь.
Она такая маленькая и хрупкая, что ее можно спрятать в собственном теле. Буквально закрыть со всех сторон и накрыть руками. И ей нравится быть подо мной, она возвращает мне мою же довольную улыбку и откидывается на мою грудь, обжигая и щекоча густыми волосами.
