«Шайка циммервальдовских революционеров Израиля
[326] почувствовала себя полными, свободными и всесильными хозяевами водворения в России царства религии Лжи, опыта, неудавшегося их племенным предкам в Израиле. Начался тот неудержимый разгром жизни былой могучей и сильной духом страны, который поверг ее в современное притупленное, придушенное состояние. Началась та бесконечная Вальпургиева ночь, пляска диких и сатанинских социалистических экспериментов, которая бросила обезумевших и изголодавшихся людей в погоне за куском хлеба в кровавую Антихристову борьбу: брата на брата, отца на сына, сына на мать и матери на дочь. И в триумфе своей победы, упиваясь успехом, вдохновители изуверы готовы крикнуть России: “Мы распяли вашу Россию, мы распяли вашу идеологию…”»
[327].
Громокипящая риторика генерала Дитерихса свидетельствовала лишь о предвзятости, которая отнюдь не помогала расследованию цареубийства.
Для доказательства того, что царь и его семья действительно были убиты, требовалось, прежде всего, отыскать трупы. На это и были направлены основные усилия следователя И.С. Сергеева. Вещественные доказательства, найденные в кострище у Ганиной ямы, где трупов не оказалось, путали карты следствия, но можно не сомневаться, что если бы Сергеев мог продолжать расследование, он бы их отыскал.
У Дитерихса и Соколова были иные приоритеты. Для них не так важно было найти убитых, как отыскать евреев. Хотя, как правильно указал Старынкевич, ни одного юридически доказанного факта причастности евреев к убийству царской семьи, выявлено не было. Ведь даже Яков Юровский, еврей по происхождению, был выкрестом и по российским законам к евреям не причислялся.
Были ли среди руководителей Уральского совдепа другие лица иудейского исповедания или происхождения? Вопрос об исповедании лишен смысла, так как все большевики были атеистами. Что же касается еврейского происхождения руководителей Совдепа и самих расстрельщиков, то оно достоверно было установлено только в отношении Юровского и не очень достоверно — в отношении Голощёкина. Главой совдепа, как мы знаем, был А.Г. Белобородов. Все три автора первых трех книг признали его русским, но сделали подставной фигурой, за чьей спиной будто бы орудовала шайка евреев во главе с Голощёкиным. Парадокс в том, что, будучи связующим звеном между Екатеринбургом и Москвой, Голощёкин был единственным членом президиума Уральского совдепа, который был противником бессудной расправы над царем, о чем, как упоминалось, телеграфировал в Кремль еще В.В. Яковлев.
Дитерихс: «Головы членов царской семьи и убитых вместе с ними приближенных были заспиртованы в трех доставленных в лес железных бочках, упакованы в деревянные ящики и отвезены Исааком Голощёкиным в Москву Янкелю Свердлову, в качестве безусловного подтверждения, что указания изуверов центра в точности выполнены изуверами на месте»
[328].
Сага о заспиртованных головах нашла дальнейшее развитие. Описывались тайные религиозные церемонии в Кремле, с еврейскими молитвами, песнопениями и танцами вокруг этих голов!
Забегая вперед, надо сказать, что как ни гротескна была эта версия, она была тщательно проверена судебно-медицинской экспертизой «екатеринбургских останков», проводившейся в 1990-х годах. «При первичных и дополнительных судебно-медицинских и медико-антропологических исследованиях всех костных останков на черепах и шейных позвонках скелетов следов действия острых орудий (режущих, пилящих, рубящих), которые бы могли свидетельствовать об отчленении головы, не обнаружено»
[329].
Но это почти 80 лет спустя.
Отдавая справедливость следователю Н.А. Соколову, надо сказать, что сказок об отсеченных головах он не рассказывал. Однако дух его сочинения такой же. Когда он вел следствие под патронажем генерала Дитерихса, в евреи были зачислены Дидковский, Сафаров, Войков, Сыромолотов, Чуцкаев — почти весь президиум Уральского Совдепа. И действовал он в полном согласии с велениями Кремля.
То, что большевистский ЦК тогда далеко еще не консолидировал власть, да и сам был расколот, в теорию «еврейского заговора» не укладывалось. Между тем, мирный договор с Германией, подписанный в Брест-Литовске, вызвал крупные разногласия на большевистском Олимпе. Только угрозой уйти в отставку Ленину удалось утихомирить «левых коммунистов», но он прослыл либералом, что стимулировало своеволие уральцев, болевших той же «левизной в коммунизме».
Считая архиважным устроить судилище над «Николаем Кровавым», которое, конечно, приговорило бы его к расстрелу, Кремль планировал обменять его детей на своих германских единомышленников Карла Либкнехта и Розу Люксенбург, а если не получится, то продать их Германии — в погашение огромной контрибуции, которую требовалось выплатить по Брестскому договору. Называлась даже цена выкупа: триста миллионов золотых рублей. Эти далеко идущие планы и порушил Уральский Совдеп в июле 1918-го.
Однако признание за Екатеринбургом какой-то доли самостоятельности подорвало бы версию еврейского заговора, суть которого Дитерихс выразил четкой формулой: «указания изуверов центра в точности выполнены изуверами на месте».
Тут, однако, возникала, казалось бы, непреодолимая трудность. Ведь по этой версии верховным изувером должен считаться глава большевистской власти Владимир Ильич Ульянов-Ленин — потомственный русский дворянин! «Открытие» того, что Ленин «четверть-еврей» (и наполовину калмык, а еще на четверть — разный прочий швед) — приобретение новейшего времени. Ни Соколов, ни Дитерихс, ни Уилтон до этого не додумались. Но нет таких крепостей, какие не могли бы взять адепты «еврейского заговора». С Лениным они обошлись, как с Белобородовым: отобрали у него первую скрипку. «Ленин не управлял. Советской системой руководили другие люди», уверенно писал Роберт Уилтон
[330]. Отдельную главу своей книги он посвятил Янкелю Свердлову, коего изобразил «Красным кайзером».
Для еще большей убедительности «еврейский заговор» подтверждался «каббалистическими знаками» и стихотворными строками «еврейского» поэта Гейне на стене полуподвальной комнаты, где производился расстрел:
Belsatzar ward in selbiger Nacht
Von seinen Knechten umgebracht.
В известном переводе M. Михайлова:
