— Мама! — прошипела я. Было безумно стыдно, что она называет меня так при Хене. Тем сильнее, что проскальзывала мыслишка, что он тоже считает меня ребёнком.
Хен выпрямился, будто опомнившись.
— Да, конечно. Позвольте представиться официально, Хеннай Тайсен, глава рода Тайсен из Вендая. Наш род малочисленный, но у него долгая и славная история. И мы стоим горой друг за друга. Впрочем, что это я всё о себе. Безумно рад, вы проделали такой путь, вас, должно быть, утомила дорога. Я знаю очень вкусное заведение в городе, буду очень рад пригласить вас туда. Разумеется, я всё оплачу. Это только доля благодарности вам за ваш приезд.
Мама обомлела от такого напора. Даже не сопротивлялась, когда он повёл её из кабинета. На выходе Хен кинул на меня непонятный взгляд. То ли проверял, что я в порядке, то ли боялся, что устрою скандал.
— Сатьяна! — спохватилась мама, и я, отвесив короткий поклон декану, выскочила за ними следом.
Пристроилась рядом с мамой, чувствуя себя третьей лишней и страстно желая оказаться где-нибудь в другом месте. Хен шёл рядом с мамой с другого бока и не переставал заливаться. Рассказывал про семью, которая ничем особенно не известна, разве что умеет зарабатывать, про свои перспективы, про то, что его уже зовут после окончания академии в одну слаженную группу. Я всё это слышала в первый раз, и почему-то было обидно. Мы уже больше месяца знакомы, но ни про его семью, ни про его планы я почти ничего не знала.
У ворот академии мы встретили Ласа. Мать тут же накинулась на него с упрёками, но пыл у неё от беспрестанной атаки Хена явно поубавился. Тут же выяснилось, что Вейс с группой на практике, передаёт привет. Я ему молча позавидовала: заложил меня матери, а сам смотался, даже встречаться с ней не пришлось.
Выйдя за пределы академии, мы как-то сами собой разбились на пары: впереди мама с Хеном, следом мы с Ласом. Хен не умолкал, мама постепенно освоилась настолько, что начала закидывать его вопросами, только мы с Ласом молчали.
Я ещё обижалась на него, что с того времени, как вскрылось моё замужество, он вообще со мной не общался, хотя с Хеном, похоже, помириться успел. И когда Лас заговорил, только зыркнула на него исподлобья.
— Не волнуйся, он её заболтает.
— Она всё равно ничего не может мне сделать, — возразила я. — Я теперь в другом роду.
— Не скажи. У клана длинные руки и много знакомых, которые нам так или иначе обязаны. Так что при желании мать может сделать так, что вам после окончания придётся тяжело.
— Тогда уедем из Морвенны, — сказала я из чистого противоречия.
— Да? Куда? — ухмыльнулся брат. — В Имерию? Думаешь, они дадут вам пересечь границу?
Отвечать на подначку я не стала. Ясное дело, в Имерию нам хода нет, обитателей Морвенны туда не пускают. Да и у нас имерцев ловят и уничтожают. Впрочем, зачем нам в Имерию, когда можно затеряться на диких землях так, что никто в жизни не отыщет. В смысле — кроме тварей.
Но, кажется, судя по тому, как Хен обрабатывает мать, бежать никому никуда не придётся.
Глава 29
Выбранный Хеном ресторан оказался совсем рядом с академией, но мы всё равно сели на извозчика, чтобы проехать с помпой пять минут, а не идти пешком пятнадцать. Мне показалось, Хен сделал это специально, чтобы пустить матери пыль в глаза, и я с мысленным вздохом отметила, что мой долг перед ним снова вырос.
Мама настолько смягчилась, что, когда мы вошли в ресторан, настояла на том, чтобы мы с Хеном сели рядом, напротив них с Ласом. Всё бы ничего, если бы сидеть не пришлось на диванчиках, таких узких, что я чувствовала, как бедро Хена прижимается к моему. И тут настала настоящая пытка.
Как будто мало было того, что нас усадили рядышком, как цыплят в корзинке, так мама ещё и начала выспрашивать всякие-разные щекотливые подробности.
— И кто же кому признался первый?
Я сглотнула. Показалось, что чувствую горячий взгляд Хена. Наверное, надо что-то сказать… но я не успела придумать, что именно, как спокойный чуть хрипловатый голос Хена уже отвечал:
— Я. Буквально в тот же день, когда увидел её в караване. Решил, что это судьба. Но Сатьяна всадила мне кулак в живот, так что пришлось начать осаду.
— Осаду? Но вы же поженились почти сразу, по-моему, тебе не пришлось долго её обхаживать? — мама усмехнулась и метнула на меня короткий острый взгляд. Мне почудилось в нём странное понимание, как будто мама прониклась рассказом Хена и мысленно согласилась с тем, что я и правда вряд ли могла бы устоять.
— Я понял, что хочу, чтобы она стала моей женой, как только увидел, — Хен пожал плечами. Я почти видела смущённую усмешку на его лице. Сама на него не смотрела и очередной удивлённо-понимающий взгляд матери выдержать была не в состоянии. Уставилась прямо перед собой, в тарелку густого супа-пюре с зелёной веточкой петрушки.
— И что же, любовь не позволила подождать? Нет, я понимаю, почему Сатьяна выскочила за тебя — назло мне, да и голову ты ей вскружил, наверное, она у меня легкомысленная девочка. Одни романтические бредни в голове. Но ты же старше её, почему не попросить сначала представить родителям?
В голосе Хена появились виноватые нотки.
— Да, вы совершенно правы, я поступил непростительно. Вообще отказало умение мыслить. Я думал только о том, что она согласилась, и боялся, что передумает. Вот и… — я снова почувствовала, как он повернулся и смотрит в мою сторону.
Спрятала руки под стол, потому что смертельно захотелось Хену врезать.
Просто за то, что знает, что это неправда, знает, что это я в него влюбилась, а не он в меня, и вот так спокойно, как ни в чём не бывало, рассказывает — а мама верит!
Хен всё продолжал:
— …поступок очень глупый и необдуманный. Так что теперь я очень рад, что смог встретиться с вами и принести свои извинения. Если уважаемые родители Сатьяны и её родственники не возражают, мы могли бы приехать к вам на праздники Начала зимы и получить ваше официальное благословение. Чтобы сделать всё как следует. Я хотел бы выплатить вено.
Я подняла глаза и увидела, как лицо у мамы вспыхнуло жадностью. Она сразу постаралась вернуть себе невозмутимость, но я слишком хорошо её знала, чтобы обмануться.
Мама обожала тратить деньги. Постоянно выходила из семейного бюджета и ссорилась с папой, когда он ловил её на этом. А вено — выкуп за невесту — она с абсолютно чистой совестью может объявить полностью своим. Вот когда мы платили за жену Аттера, тогда пришлось раскошелиться папе — это же семейное дело.
Так что Хен угадал со стратегией.
— Да, конечно, приезжайте, будем рады, — мама расплылась в улыбке.
Я чуть не застонала вслух. Такими темпами я никогда с Хеном не расплачусь, даже закончив академию.
Ну нет, никакого визита на праздники, я просто не поеду домой, вот и всё. А то с Хена и впрямь станется выложить деньги, причём с таким видом, словно для него это ничего не стоит.
