Действительно, для чего? Может, хочет уговорить, чтобы я и правда отправилась с ним? Куда, в неизвестность?
Может, пойти к ректору и показать записку, как говорила Лидайя, и впрямь было бы самым верным решением. Может быть – но я не могла им воспользоваться.
Я хотела увидеть Хена.
Я одновременно ненавидела его и не могла о нём не думать. Он столько раз мне снился. В этих снах я проклинала его, осыпала оскорблениями, а он в ответ обнимал меня и просто молча целовал.
Хен… интересно, как он провёл эти полгода? Хотя бы вспоминал обо мне? И если да, то как? Как наивную девочку Сатьяну, влюблённую в него до умопомрачения, или как ту, к которой у него всё же были пусть тщательно скрываемые, но настоящие чувства?
– Может, это и не он вообще? С чего ты решила, что это Хеннай? – продолжала Лидайя. – А вдруг это Хаунд? Он тоже мог подписаться как «Х». Хотя нет, он же под замком.
Я покачала головой. Хаунд и впрямь сидел взаперти, в ожидании разбирательств. И это точно не Висперина: сейчас она побоится лезть на рожон. А больше и бояться-то некого: турнир завершился, теперь я никому не интересна.
– Вряд ли кто-нибудь здесь догадывается о наших с Хеном отношениях. Никому и в голову не придёт, что он мог бы вернуться и предложить мне встретиться. И что я могла бы согласиться. Только тому, кто всё знает… Так что это он, больше некому.
Лидайя укоризненно качнула головой. Шумно вздохнула, потом категорично сказала:
– Ладно, но я пойду с тобой.
Глава 12
Ночь над академией освещала плоская с одного бока, похожая на обмылок луна. В её свете гребень горы казался спящим драконом.
Вообще говоря, нахождение студентов после отбоя на улице не приветствовалось, но и не каралось особенно. Так, если встретится преподаватель, то пожурит легонечко. И то разве что первокурсника, на старших не обращали внимания.
Но всё равно мы с Лидайей, не сговариваясь, шагали по неосвещённым местам и старались молчать, как будто вылазку во что бы то ни стало нужно было сохранить в тайне. Мы даже оделись так, будто готовились убегать или сражаться: обе в тёмном, в тренировочных штанах и коротких куртках.
Одну меня Лидайя так и не пустила, даже ультиматум попыталась выставить: или она, или Карин. Так как Карина я в это дело вмешивать не собиралась: он и сам едва оправился от нападения, да и с Хеном у них всегда были натянутые отношения – выбора не осталось, пришлось взять её с собой.
Но я уговорила её ждать поодаль, на развилке между дорожками к площадкам разных факультетов. Была уверена, что иначе Хен не явится, ведь он предупреждал, чтобы я приходила одна. Договорились, что она ждёт полчаса, если я не появляюсь – поднимает тревогу.
Чем ближе подходила я к тёмному, возвышающемуся на фоне неба чёрной коробкой зданию, тем сильнее колотилось сердце. Вспотели ладони, подмышки, даже по спине пролилась струйка холодного пота. Волнение путало мысли, я дёргалась от каждого порыва ветерка, прислушивалась к каждому шороху. Но ничего, кроме шелеста гравия под моими ногами, не было слышно.
Странно, что не загорается свет. Обычно по вечерам, стоило подойти к зданию тренировочного зала, как вспыхивали магические огни – а сегодня словно чёрный маг накинул на всё непроницаемое покрывало: ни огонька, ни искорки.
Догадка пришла с запозданием: наверное, это всё Хен. Вывел из строя заклинание. Неужели так боится, что его засекут? Всерьёз думает, что я расскажу о нём в деканате?
Очередной шорох заставил меня вздрогнуть. Я быстро обернулась в сторону звука, но это, кажется, опять был всего лишь ветер. Хотя на миг мне показалось, что внизу, стелясь по земле, мелькнула белая четырёхлапая тень.
Моя ласка гуляет тут по ночам?
Я остановилась, напряжённо всматриваясь в кусты. Но как я ни смотрела, ни ласка, ни другое животное не показывались. Хм-м… привиделось? Может быть.
К двери зала я подходила почти на ощупь. Даже использовала кратковременное заклинание ночного видения. Помогло так себе, но хотя бы ни за что не запнулась и ничего не свалила.
В обычное время я бы просто зажгла магический светляк, но сейчас, раз Хен потрудился избавиться от освещения, значит, это ему зачем-то нужно. Так и быть, пойду ему навстречу.
Когда я открывала дверь, рука дрожала. В горле мгновенное пересохло, а сердце, казалось, вот-вот выскочит из груди. Неужели сейчас я и впрямь увижу Хена?
Дверь была не заперта. Внутри тоже оказалось темно – ещё темнее, чем на улице. Я неуверенно вошла и застыла, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь. Дверь держала открытой: не то чтобы это давало больше света, просто так мне было спокойнее.
– Я пришла, – сообщила я, не дождавшись от тьмы какой-либо реакции. – Одна, как ты и хотел.
Молчание.
Хагос, да, может, тут и нет никого?
Я снова воспользовалась «ночным зрением» и нарочито уверенно, стараясь не показать робости, шагнула дальше вглубь помещения. На этот раз заклинание погасло ещё раньше, чем в прошлый. У него был такой досадный эффект: с каждым разом время воздействия уменьшалось. Но этого времени мне хватило, чтобы обвести взглядом весь зал и убедиться, что он пуст.
В груди глухо и тяжело стукнуло. С губ сорвался разочарованный смешок.
Не пришёл. Побоялся? Не смог довериться?
Или банально опаздывает? Но нет, это я опоздала, пришла где-то на пять минут позже. И даже если он опаздывает, ждать здесь, в полной темноте, я не собиралась.
Это произошло как раз тогда, когда я уже хотела было повернуться к выходу. Сзади раздался едва различимый шум, глухой стук, как будто в землю с силой ударили пятки спрыгнувшего с высоты человека. Но обернуться я не успела – в следующий миг вокруг шеи обвились чужие руки – и сдавили с такой силой, что у меня мгновенно потемнело в глазах.
От неожиданности я потеряла драгоценное время, и невидимый противник усилил захват, прижал мою голову к груди, перекрывая сонные артерии. Тогда я использовала клановое заклятие, которое на несколько мгновений делало тело крепче стали.
Сзади сдавленно выругались, и в следующий миг атака изменилась. Меня по-прежнему сжимали в захвате, но теперь от чужих рук словно лился жидкий огонь.
Яд, поняла я туманящимся сознанием. Такой же яд, как у ночных, как-то Карин показывал мне его действие.
Хагос! Меня захлестнуло гневом. Если он думает, что может со мной справиться одним ядом, он сильно меня недооценивает.
Воспользовавшись тем, что хватка чуть ослабла, я вывернулась, освобождая шею. Из-за яда тело плохо слушалось, но отскочить я смогла. Упёрлась спиной в стену, тяжело дыша, вытянула руку, призывая меч. Но запястье только нагрелось, полыхнуло голубым, я почувствовала, как сила пытается вырваться – и не может, словно между тем миром и этим поставили барьер.
