– Так ты согласна? – спросил он. – Будешь участвовать с нами?
– Я… – я быстро зажмурилась, прогоняя мысли о Хене.
Я должна быть твёрдой, запомнить раз и навсегда: ему нельзя доверять. Больше никаких свиданий в тёмных местах, никакого трепета, никаких колебаний и душевных мук.
А теперь Имсен и его вопрос.
Я закусила губу, раздумывая. Некстати нахлынули сомнения. С одной стороны, это было ужасно соблазнительно: мне, первокурснице, выйти на поле в составе команды-участника межакадемических соревнований. Из нашей семьи последний раз такое удавалось только Мансу – а тут дочь, отрезанный ломоть, которую не хотели даже пускать учиться на боевика.
С другой – я всё же первокурсница. Пусть год и заканчивается, можно считать, я почти на втором, но и соперники по факту почти на четвёртом. Но раз Имсен говорит, что всё будет хорошо…
Нет! Он делает ставку на мой меч, но не на мои умения. А что если я не смогу совладать с Хранителем? Ведь до сих пор он пришёл мне на помощь лишь раз, в минуту смертельной опасности. Вряд ли такая ситуация будет удачно складываться при каждой схватке на межакадемических.
– Я сомневаюсь, – призналась я честно. – А вдруг я не смогу? Ты сам сказал, меч не совсем ещё мне подчиняется.
Имсен помолчал, побарабанил пальцами по пухлой нижней губе. И вдруг предложил с засиявшими глазами:
– Давай договоримся. В этот выходной будет развлекательный турнир, ты же участвуешь?
Я осторожно кивнула. Развлекательный турнир – как, собственно, и говорило его название – обычно проводился в промежутке после завершения внутриакадемических и перед началом межакадемических. А участвовали в нём те двадцать пять одиночек, занявших первые места в каждой категории. То есть – мы.
Но результаты этого турнира ни на что не влияли, и это, собственно, все воспринимали скорее как нечто вроде разогрева перед настоящим зрелищем. Двадцать пять участников сражаются между собой на вылет, пока не остаётся только один. Никакого разделения по категориям: всё решает жребий, целитель против мага, боевик против животновода, и так далее, и тому подобное.
– Так вот, – продолжал Имсен, – давай условимся так: если ты побеждаешь, идёшь к нам. Если нет… ну, тогда поговорим ещё. Как тебе?
Нигос, да он сошёл с ума. И в то же время я понимала: он прав. Если Хранитель будет повиноваться мне, по идее, это вполне возможно. И опять же – если я не смогу победить, то и толку на межакадемических от меня не будет.
И я кивнула.
– По рукам.
Имсен первым протянул крепкую руку, и лицо его сияло.
Глава 16
Узнав обо всём, Карин рассвирепел.
Я никогда не видела, чтобы он так злился. Даже не злился – бесновался. Мы сидели в их с Вейном комнате, втроём, Вейн на подоконнике, я на кровати, Карин напротив, на стуле – но когда я докончила рассказ, Карин вскочил так резко, что я невольно подалась назад. А следующие его слова вообще хлестнули, как пощёчина:
– Ты что, совсем идиотка? Каждый год на межакадемических люди калечатся, и ты собираешься участвовать? Ты самоубиться решила? Имсен совсем обалдел тебя втягивать?
Даже Вейн посмотрел на брата с некоторым удивлением, а я так вообще слова не могла произнести от обиды.
Частью разума я Карина понимала. Им руководило беспокойство. На межакадемических и впрямь редкий год обходился совсем без пострадавших.
Если на внутренних турнирах для учеников академии считалась обязательной защита, наложенная лучшими целителями и артефакторами, то на межакадемических ничего подобного не было. За защиту отвечают артефекторы и целители группы, за атаку – боевики, за контроль – стихийники и животноводы. Обстановка, максимально приближённая к реальной, группа должна действовать так, как ей придётся действовать в настоящем сражении.
Считалось, что под конец третьего года обучения студенты уже должны понимать, что такое настоящая опасность, как это – сражаться в полную силу, осознавать свои возможности и слабые места. Уметь работать с риском и реальной угрозой.
Ну, конечно, рядом с полем постоянно дежурила бригада целителей, смертельных случаев почти не бывало… но ключевое слово – «почти».
В общем, всё это я тоже знала и понимала, и именно поэтому не сразу дала Имсену согласие. Слова Карина меня задели. Они звучали так, словно он завуалированно давал мне понять, что считает меня неразумной, неспособной принимать решения малолеткой.
Хотя какое там завуалированно! Он прямым текстом назвал меня идиоткой!
От окна примирительно отозвался Вейн:
– Да ладно, у неё своя голова на плечах, не маленькая уже.
Я метнула в его сторону благодарный взгляд. Мне самой обида не давала и слова молвить, но он озвучил как раз то, что я думала.
Карин резко обернулся к нему:
– Заткнись.
Вейн сверкнул зелёными глазами, но и впрямь промолчал. Тогда Карин снова посмотрел на меня:
– Я против.
– Я пойду погуляю, – Вейн вскочил и быстрым шагом преодолел расстояние до двери.
Мы проводили его взглядами. Ясно было: сбегает, чтобы не оказаться между двух жерновов. В принципе, правильный поступок, на его месте я бы поступила точно так же.
Едва дверь захлопнулась, как Карин сел рядом со мной и взял меня за плечи. Внимательно всмотрелся в глаза, словно искал в них согласие. Но всё, на что я была способна, это молча кипеть от злости.
Молчать – это был, пожалуй, самый разумный вариант. На язык рвались только что-то вроде «сам ты дурак!» или «не твоё дело!».
А Карин, напротив, заговорил спокойнее:
– Сатьян, ну правда, зачем тебе это? Чего тебе не терпится? Ты уже заняла четвёртое место в одиночном, на следующий год соберём группу, пройдём на межакадемические вместе. А пока не дай запудрить себе голову. Я вообще не знаю, с чего вдруг Имсен предложил тебе это.
Я знала. Знала, но молчала. Не то чтобы я не доверяла Карину настолько, что не хотела рассказывать ему о Хранителю – но всё же мне хотелось сохранить это в тайне. В Карине я была уверена, но не уверена была в себе самой. В том, что Хранитель и впрямь выбрал меня. В том, что я смогу подчинить его себе.
Злость и обида начали уходить. В принципе, Карин был прав – если бы я решилась на подобное с бухты-барахты, это и впрямь было бы глупо. Не только сама бы опозорилась, но и группу подвела.
Но Карин не знал и судил, исходя из той информации, которой располагал.
Может, я бы и заставила себя рассказать ему, в чём дело – но тут он совершил ошибку.
Сказал, заглядывая мне в лицо:
– Если честно, я бы вообще не хотел, чтобы ты выступала на таких турнирах, особенно как основной боевик. Всё-таки ты девушка, и…
