Нервно сглотнув, я подошла к унитазу, вспоминая радостного ретривера из рекламы, который смачно лакал воду, видя метелочкой хвоста. “Я никому не скажу, что ты пила воду из туалета, Жанна!”, - всхлипнула я, скривившись персиковой косточкой. “Интересно, а он за собой смывает?”, - поинтересовалось сердце, пока я заглядывала внутрь. Воды там не было, и я в отчаянии чуть не захныкала, кутаясь в одеяло. Придуманный ретривер причмокивал мокрой и счастливой мордой, пока я готова была завыть от отчаяния!
Мой взгляд упал на окно и обрадовалась! Снег! Снег - это же вода!
Сжимая в руке заколку, я пробиралась в комнату, где нервно спал дракон, лежа на животе и обнимая подложенную ему свинью. Он был обнажен, и его одежда лежала аккуратной стопочкой на столике. Я пробиралась мимо кровати, завидев ручку, которая предположительно вела на балкон.
Дракон во сне дернулся, сжал подушку так, что я застыла, не успев поставить ногу. Пока дракон дергался, я стояла, покачиваясь на одной ноге, прислушиваясь и ожидая, когда он снова уснет.
- Пей, - послышался его тихий сонный голос. - Или ты думаешь, что я отравлю тебя за то, что ты сделал?
Дракон разговаривал во сне, пока я посмотрела на заколку в руке. Если он встанет, наступит на нее, то по-любому “ойкнет”! Может, выругается! И тогда я смогу прикинуться бревнышком. Мало, вдруг меня похитить пытались? Пусть гадает, как я очутилась на улице!
Я метнулась в ванную, сгребла заколки, рассыпала их с его стороны кровати, а потом тихонько подкралась к двери, кутаясь в одеяло. На мне уже были туфли и покрывало - палатка.
“Надеюсь, он не заметит моего отсутствия!”, - закусила губу я, открывая дрожащей от напряжения рукой маленькую защелку. В комнату ворвался холод, а я выскользнула, прикрыв за собой дверь.
Сердце замирало, пока я вслушивалась в тишину покинутой комнаты, глядя сквозь мутное стекло в сторону кровати.
Это был не балкон! Это был выход в сад! Из-за снега было достаточно светло, и я двинулась по маленькой расчищенной тропинке, искать укромное местечко, где можно наестся снега, засосать сосульку и тихо сделать свои кукольные делишки!
Под тонким слоем снега я видела зеленые листья и алые розы, покрытые изморозью. Интересно, цветы еще живые? Моя рука прикоснулась к одной из роз, и она осыпалась алыми лепестками прямо на снег. Багровые капли крови заставили меня вздрогнуть. Нет, ну дракон точно сегодня ел, я сама видела! А я нет!
Я оглядываясь спешила по дорожке, зябко кутаясь в покрывало. Моя рука зачерпнула свежевыпавший снег, и я с наслаждением слизывала его с пальцев, чувствуя, как он тает во рту, превращаясь в воду. Заснеженные розы оплетали какие-то ледяные постаменты. На мгновенье я застыла, прислушиваясь. Показалось!
Снова и снова я ела снег, вспоминая, как в детстве мне категорически не разрешали этого делать. “Главное, не простудись!”, - убеждала себя я, чувствуя, как тают снежинки на губах.
Я застыла напротив четырехметровой белой каменной статуи бородатого мужика. Каменный плащ складками спадал на землю, и мне приходилось задирать голову, чтобы рассмотреть ее, как следует.
По выражению лица каменного мужика я поняла, что туалет где-то рядом. Мужик застыл в вечном и очень мучительном порыве. Интересно, что хотел сказать скульптор? Меч, поднятый над головой намекал на то, что герой убьет любого, кто встанет у него на пути! Хотя, возможно, он готовится к длительной осаде санузла.
Мой любопытный взгляд упал белоснежный снежный воротник и белую снежную шапку, надетую поверх короны. Я чуть не прыснула, понимая, что бабушке плевать, король ты или нет! “Шапку надень!”, - скрипит старческий голос. “Ну ба, я же король!”, - слышится бас.
И тут на глаза попались сверкающие сосульки, висевшие на руке у статуи. Во рту снова пересохло, а я стала жадно шарить глазами по сосульке, висящей на мече. Еще две сосульки свисали с внушительного мужского шнобеля. Что-то мне подсказывало, что погоду здесь определяют по крикам: “У короля сопли растаяли!”. Саблезубых драконов я уже видела, а вот саблезубых королей, нет. Видимо, затяжной ледниковый период пережили не все.
- Что ж вы все так высоко? - прошептала я облаком пара, осматривая статую.
“Вот так всегда!”, - всхлипнуло сердце, тихо постанывая.
И тут я увидела единственную сосульку, до которой теоретически могу дотянуться, если встану на цыпочки.
Я скривилась, тихо хныча, глядя на широко расставленные ноги каменного мужика и на внушительную полуметровую сосульку, висящую у него между ног аккурат там, где ей самое место. “Сосни меня!”, - шептала прозрачная сосулька, сверкая при свете звезд.
“А ничего у него сосулька! Повезло его бабе!”, - хихикнуло сердце, пока я мысленно доставала рулетку.
Вот почему всегда так! Почему мне придется сосать что-то между ног у мужика? Я встала на цыпочки, потянулась рукой к ледяному кончику.
“Нежнее!”, - всхлипывало сердце, пока я пыталась оторвать мужику его единственную достопримечательность. Моя рука в прыжке ухватилась за нее, и я решительно попыталась ее отломать, но не тут-то было! Пальцы соскользнули!
- Так, мужик, давай его сюда! - фыркала я, чувствуя, как от холода сводит пальцы и как намокает рука, ухватившись за толстый кусок льда. - Это не больно… Потерпи… Я ее сосать собралась! Тебя это должно порадовать!
Я скривилась, пытаясь отломать, если не весь, то хотя бы кончик. Если что - поищу камень, которым можно ее сбить!
“А потом мы будем соса-а-а-ать твой кончик!” - рыдало сердце, когда я воровато оглядывалась. Мало ли кто застанет меня за таким занятием?
- Тэк-с! - высунула язык я, отламывая половину и чуть не опрокидывась на спину в сугроб.
Через минуту я стояла с наслаждением упиваясь добычей и отгоняя мысли о том, что мужику без нее будет очень грустно и одиноко.
- Дожили, - едва слышно выдохнула я, радуясь, что могу просто поговорить. Даже сама с собой.
Жажда была утолена, в замке царила сонная тишина, а я направилась на поиски укромного местечка, хрустя льдом и засовывая его себе за щеку. Это была самая вкусная сосулька в моей жизни со времен уличного детства.
Я нашла укромный уголок в зарослях роз, решив немного подтаять. Прислушиваясь к шуму, я закатывала глаза от наслаждения, думая о том, что человеку не так много нужно для счастья!
Нужно было возвращаться и снова становиться куклой, но сердце тянуло меня еще немного побыть человеком. Я шла медленно, старательно кутаясь в покрывало. В туфли набился снег, но я знала, что отогреюсь в комнате.
События дня накатили на меня беспросветной тоской, губы предательски дрогнули, когда перед глазами вставали зеленые ногти и перепуганный взгляд Артема. По щеке скатилась слеза, и я тяжело выдохнула облаком пара.
“Я люблю его! Верни его! Делай, что хочешь, но верни!”, - ныло сердце, вызывая удушающий жар подступающих слез. Я брела не глядя, забыв обо всем на свете, кроме одного. Как же сейчас мне хотелось включить какую-нибудь жалобную песню на бесконечную прокрутку. Про любовь, про расставание и прочие страдания… А потом сидеть тихой всхлипывающей мышкой на кухне, привалившись к старенькому урчащему холодильнику. Он лучше, чем кот. Вроде бы как мурчит, но территорию не метит.
