В глазах встали слезы, а ком в горле никак не проглатывался, пока я гордо смотрела на Мориона. “Куклам не больно! Куклы не плачут!”, - мысленно шептала я, беря себя в руки. Как можно любить ту, о которой ты ничего не знаешь? Ты не знаешь, кто я, что я - вовсе не кукла? Артмаэль даже не знает моего настоящего имени… О какой любви можно говорить? Все, что он видит, чувствует, целует - это напоминает о другой. Я - всего лишь призрак той, которую он любит. Жалкое и сопливое подобие.
- Спасибо за честный ответ, - шепотом ответила я, пряча слезы и украдкой стирая их. - Просто я … Как бы тебе так сказать… Иногда мне кажется…
- Помнишь, что я тебе говорил? - глухо отозвался Морион, пряча руки за спиной. - Не вздумай влюбляться, куколка. Любовь погубит тебя. И кто был прав?
- То есть, ты знал, - как приговор самой себе произнесла я, пытаясь унять нервную дрожь.
- Я предполагал, что она может быть живой, - уклончиво произнес Морион, глядя на меня с сочувствием. - Поэтому я придумал пророчество, что однажды она вернется. Поэтому я сказал, что видел похожую девушку в Триумвирате. Просто в какой-то момент, я был согласен на все… Глупая и слепая надежда…
Я смотрела в глаза тому, кто заварил эту кашу, натравил дракона на Триумвират и чувствовала ненависть. Лютую, всепоглощающую и несправедливую. Он помогал и помогает мне исключительно потому, что чувствует свой косяк. И жаль, что не головой.
- Будем надеяться, что все пройдет успешно, - выдохнул маг, пытаясь реанимировать мой оптимизм. План рискованный и дерзкий. А мое глупое и доверчивое сердце, которое уже не раз подводило меня, умоляет меня сделать все возможное. - Меня пугают только слова кайзера: “Я подумаю”. Не могу понять, что это означает.
Мир застыл в тревожном ожидании, а я сидела на кровати, слыша удаляющиеся спешные шаги Мориона. Он торопился уйти подальше от моего взгляда: “За что?”.
Доктор, у меня тотальный дефицит оптимизма в организме! Пропишите мне уколы оптимизма! “Завтра ты станешь человеком! Просто не думай о плохом!”, - послышался нежный голос сердца, которое успокаивало меня. Едва заметно я улыбнулась, представляя тот момент, когда смогу обнять по-настоящему красивые плечи, мимоходом поцеловать мягкие и сладкие губы, вплетать руку в волосы и просто поговорить… Не сидеть, и не лежать в этой игрушечной тишине. А вдруг получится? Вдруг все пройдет, как нужно? Вдруг Морион ошибается?
- Мне кажется, - прошептал дракон, обняв меня и вздохнув в мои волосы. - Морион мне что-то не договаривает…
Мои глаза расширились в темноте. Неужели понял, что письмо - подделка? Теплый поцелуй сомкнулся на моих губах, скользнув нежностью по подбородку. Зачем? Зачем он целует меня? Зачем дает моему сердцу сладкую и трепетную надежду?
Странное предчувствие не давало мне покоя. Мне казалось, что дверь вот-вот откроется, и в комнату войдет законная супруга, глядя на все это обнаженное безобразие расположившееся на собственной кровати. Что будет потом, я боялась себе представить, но где-то про мою душу уже скидываются на похороны все родственники и соседи.
Сон подкрался смутными видениями. “Я все знаю!”, - слышала я голос, похожий на свой, оборачиваясь в абсолютной темноте. - “Это самозванка, любимый. Казни ее, и мы будем вместе навсегда!”. Сердце зашлось ужасом, мои глаза распахнулись, а с губ сорвался выдох. Луч, проникая сквозь окно, освещал лицо на портрете, выглядящее зловеще в таинственном и пронзительном лунном свете. Кайзерина была похожа на упырицу, загадочно улыбаясь уголком алых губ.
Я всматривалась в портрет, видя на шее у законной драконьей супруги точно такой же медальон, как и у дракона. Маги разморозят ее, отберут медальон, и разбудят других драконов. Поэтому они просили медальон на время. Зачем им навсегда, если у них есть второй, до которого они просто не могут добраться?
Лежа в темноте, я думала о том, что теперь проклятая любовница - это я. И наверняка Артем, которые представился Сашей, тоже рассказывал о том, что не женат. А женские вещи в коридоре объяснил грустненьким “бывшая оставила”.
Сердце снова заколотилось изо всех сил, мысли запутались окончательно, повергая меня в смятение. Я не могла отвести взгляд от портрета. Мне спросонья казалось, что я уродую его, с наслаждением продираю ножом холст, чтобы стереть улыбку с ее лица. Я встала, нервно осматриваясь по сторонам и прижимая к груди покрывало.
“Завтра все будет хорошо! Завтра после ритуала все будет хорошо!”, - шептало сердце, пока я тихо пробиралась в сторону двери. В тот момент, когда моя рука легла на ручку, я застыла, думая, стоит ли? Вдруг там выставили стражу? Опасливо заглянув в окно, я не увидела никого. Так, Жанна, успокойся. Сейчас тебе нужно найти эту чертову дверь! Если есть возможность - попытаться открыть ее!
Холодный ветер поднимал багровые шторы, а я смотрела в ледяную пустоту обледеневшего сада. Мои глаза нежно скользнули по спящему силуэту, а я вышла, чтобы не пускать холод в покои.
Новые туфли были без бантов, зато с роскошной вышивкой. Снег падал на вышивку, пока я брела по уже знакомой дорожке. Только бы найти ту дверь! И желательно без приключений! Миновав осколки, оставшиеся от глыбы льда, в которую был заточен амарок, пройдя по аллее замерзших роз, я вышла к статуе с сосулькой между ног. Приличных размеров сосулька успела отрасти, украшая всю композицию. Блуждая в темноте сада, продираясь сквозь заснеженные кусты, я искала хотя бы намек на таинственную дверь, от которой зависит моя жизнь и любовь…
- Где же ты? - причитала я, поглядывая на черные зияющие проходы, ведущие в разные части замка. Немного побродя по сугробам, я стала замерзать. В голове появились мысли вернуться обратно в тепло, но я сдула прядь волос, морщась от снега в туфлях, продолжала бесплодные поиски.
Я остановилась возле зарослей роз, покрытых снежными нарядными шапками и скованных в ледяные панцири, как вдруг присмотрелась, увидев силуэт небольшой двери. Дверь казалась заброшенной. Снег лежал на витиеватой черной резьбе, а я внимательно посмотрела на сломанную розу, которая висела на одной коже, опустив ледяной цветок.
Мои пальцы скользнули по узору, который я внимательно изучала, пытаясь запомнить. Небольшая ручка смотрела на меня глазами кованого дракона, пока мои пальцы скользили по ней. Не было ни замочной скважины, ни намека на нее.
- Ладно, - прошептала я, облаком пара, потянув дверь на себя. Ничего не произошло, а дверь была закрыта. Видимо, наглухо. А если толкнуть? Осмотревшись, я толкнула ее, и… она открылась! Мои глаза округлились, когда я смотрела в подозрительную темноту. А это точно та дверь? Снег с роз осыпался, обнажив темные листья, а я робко заглянула внутрь. Нет, к двери никто не подходил. Иначе бы я видела следы на снегу! И сугроб под дверью был бы поменьше…
Сделав шаг внутрь, я застыла нервно бегая глазами. В смутных очертаниях я пыталась прочитать предметы. Когда глаза привыкли к темноте, я увидела заброшенную комнату, покрытую пылью паутины. На полу, под моими ногами лежал разбитый столик, колыхаясь соплями паутины от ветерка моих осторожных шагов. Огромная штора была разодрана и обожжена. Роскошное перевернутое кресло лежало рожками вверх, словно кто-то швырнул его. Попал или нет, я не знаю. На стенах были золотые пыльные подсвечники на которых болтался зловещий саван паутины.
