- Я, наверное, пойду, - сдавленно произнес маг. - Рад, что у вас все хорошо… Хочу просто побыть наедине с оставшимися нервными клетками.
Он молча ушел, а дракон сделал шаг ко мне, протянув руку. Мой взгляд безотрывно смотрел на медальон, пока мозг лихорадочно соображал, как поступить.
- Мне нужно тебе кое-что показать, - произнесла я замогильным голосом, разминаясь перед шоу. - Это важно.
После десяти минут показательного выступления, кукла сдохла, сползая вниз по креслу.
- Понял? - с надеждой поинтересовалась артистка погорелого кукольного театра.
Артмаэль пристально посмотрел на меня, но ничего не сказал. Меня уложили на кровать, но я обиженной гусеницей отползла в самый дальний угол, свернулась калачиком, тихо грызя ноготь под одеялом. Как поступить? Я же отчетливо показывала, что от этого зависит моя жизнь! Неужели ему плевать? Или ему пообещали настоящую кайзерину? Пока я лежала, собравшись в кучку с конечностями и мыслями, ко мне на мягких лапах разочарования в жизни и в мужчинах подкрался тревожный сон.
- Триумвират цел исключительно по причине того, что от него зависит твоя жизнь, - послышался знакомый голос, а мне показалось, что это во сне, а не наяву.
Мне показалось, или во сне к моей щеке прикоснулись мягкие губы? Я хотела проснуться, но не могла, лежа, словно спящая красавица.
Словно по команде, я открыла глаза, когда первый луч света скользнул в комнату. Клеймо Триумвирата горело огнем, и мне пришлось стиснуть зубы, чтобы не простонать от боли. Сна не было ни в одном глазу! Еще бы! Такое чувство, что меня используют, как подставку под горячее. Сквозь кожу на груди проступали неведомые знаки, сплетаясь между собой, словно звенья одной цепи. Мое тело послушно дернулось, как вдруг я почувствовала на шее что-то тяжелое. Руки нервно пытались понять, откуда на мне тяжелая мужская цепочка. У меня на ладони лежал медальон льда…
Комната была пуста, а ноги сами соскользнули на пол. Руки лихорадочно обматывали меня одеялом, пока яркий луч рассвета резал глаза, пробиваясь в окно. Я чувствовала что-то похожее на опьянение. Меня шатало, а ноги жили своей жизнью, шагая к двери, ведущей в сад. Моя рука против воли открыла дверь, а яркий свет заставил зажмуриться неподготовленные глаза. Солнце еще не встало, но первые лучи разукрашивли снег алым, на знакомых тропинках лежал девственно белый снег.
“Он сам отдал мне медальон… Значит…. Это значит… ”, - бешенно колотилось сердце, пока я шла, ведомая и подгоняемая странной силой к статуе. И тут я услышала странную песню. Небо, которое только что казалось ясным помрачнело, а на меня посыпались хлопья снега. С каждой секундой снегопад становился все сильнее, а странная песня заставляла сердце сжиматься, словно от волнительного предвкушения чего-то хорошего.
Снег валил, словно кто-то трусил на голову перьевую подушку, а я стояла возле статуи, застыв и сжав медальон в руке. Снегопад застилал все вокруг серо-белой пеленой, а я зябко ежилась, ловя обнаженным загривком ледяные хлопья. Брррр!
Внезапно мое тело развернулось, а передо мной стоял силуэт в белом. Мне показалось, или я уже видела это лицо. Смутные видения сменялись одно за другим, пока моя рука послушно протягивала подарок, цена которому - моя жизнь.
Стоило только медальону лечь на руку спокойного мага, как вдруг женская песня стала громче и отчетливей. Сердце в груди завибрировало в такт протяжной и сладкой мелодии, а мои замерзшие пальцы медленно выпускали цепочку.
Что-то было не то, а я не могла понять. Мне казалось, или боковым зрением я вижу, как сугробы шевелятся? На счет сугробов у меня уже был кое-какой опыт, которым я готова была поделиться исключительно с психологом на приватной беседе.
- Сними с меня печать, - прошептала я, глядя на мага умоляющий взглядом.
- В принципе, она тебе уже не сильно пригодиться, - произнес маг, проведя рукой по моему плечу. - Потому что жить тебе осталось совсем немного…
Внезапно печать погасла, а я почувствовала, как ускользает цепочка из моих холодных, но уже послушных рук. Раз… Два…
- Беги! - заорал голос, похожий на голос Мориона, а я изо всех сил рванула цепь, чувствуя, как она больно врезается в пальцы. Цепочка разорвалась, а медальон полетел в снег.
- Сюда! - слышались голоса, но песня стала громче. “Не слушай ее!”, - кричал хриплый голос Мориона. - “Заткните уши!”.
Я бросилась на колени, сгребая вместе с горстью снега медальон и помчалась прочь. Пурга, взявшаяся из ниоткуда усиливалась, а до меня доносились лишь обрывки фраз: “Нет! Если обернусь, то могу зацепить ее!” - слышался хриплый голос дракона, “... а меня, значит, не жалко?”, - в голосе Мориона была смертельная обида.
Все вокруг стало непроглядным, а я металась, пытаясь понять, откуда возникло страшное чувство опасности. Мне казалось, что снег смотрит на меня, а я не верила своим глазам, видя как поднимаются снежные сугробы, а на меня смотрят детские глаза. Бледные, почти белые дети, улыбались мне хищными улыбками. Вой песни пронзил крик боли, а сердце вздрогнуло.
Глядя на хищные улыбки детского сада, я резко стала чайлдфри, бросаясь подальше от звериных оскалов.
- Снежинки! - надрывно кричал кто-то в пурге, пока я видела, что детей становится все больше и больше. Они обступают меня со всех сторон, глядя на меня так, словно я зажала им… нет, не конфетку. А котлетку. Из себя же!
Дыша, как паровоз, я продиралась сквозь колючие кусты, оставляя на ветках обрывки покрывала. Кожу раздирали колючки, но я решила не оглядываться. Рано мне еще иметь детей! А вот дети явно решили, что им меня иметь в качестве блюда совсем не рано! Эх, какой бы бабушке подарить этот милый букет?
Передо мной, прямо из снежинок появилась белая фигура, напоминающая силуэт женщины.
- Ты знаешь, кто я? - спросила она, рассыпаясь и снова собираясь сверкающими снежинками. Подол ее платья стелился поземкой, а вкрадчивый голос не предвещал ничего хорошего.
- С-с-снежная к-к-королева? - ляпнула я, понимая, что меня окружают. Я не сдамся без воя! Орать буду как резаная! - Эльза?
- Нет… Я - твоя мама, - ласково произнесла женщина, протягивая мне свою сотканную из снега ладонь. - Ложись милая, тебе пора спать… Ложись, а я спою тебе колыбельную...
Я мотнула головой, попыталась прорваться, но силуэт, сотканный из снежинок снова возник передо мной. Мне показалось, или вокруг нас непрерывной воронкой вращается снежный вихрь, все набирая и набирая обороты.
- Мама, я уже в-в-взрос-с-слая, - простучала зубами я, пытаясь найти выход. - И уж-ж-же не дев-в-вственница!
Не знаю, как на эту отмороженную “маму”, но на мою маму в свое время это произвело колоссальное впечатление.
- Ложись, - сладко шептал голос, пока я прижимала медальон к груди двумя руками. - Все будет хорошо… Ты просто очень устала…
- От-т-т чего? - скороговоркой протараторила я, чувствуя, как губы замерзают. - Т-т-ты прост-т-то не работ-т-тала операционистом в б-б-банке!
